— Ты никуда не пойдёшь! — голос Марины был по возможности твёрд. — Джулиан запретил брать тебя в пещеру. А поскольку ты несовершеннолетний, идти без разрешения опекуна не можешь!

Ответом на эту тираду стали два взгляда: благодарный от Ника, избавленного от необходимости спорить со строптивым мальчишкой, и возмущённый от Брая. Однако крыть было нечем. Спорить бесполезно. Он, проштудировав всю литературу о пещерах, наверняка находил и такой пункт.

— Пошли ужинать, — Ник попытался разрядить обстановку.

— Спасибо, но, во-первых, я не голоден, и, во-вторых, на ночь есть вредно. В вашем возрасте пора бы это знать.

Гордой походкой Брай удалился.

— Как я устал от этого ребёнка! Всего за день. Они, интересно, все такие? Я тоже таким был?

— Думаю, не все. Я была не такая, мне не хватало уверенности в себе. А вот ты наверняка таким был. Ты и сейчас почти такой, просто старше стал.

— Тогда понимаю моих родителей, которые не знали, как меня приструнить. Ладно, пошли ужинать, я о своем организме не так забочусь.

— Я тоже. Завтра надо присмотреть, чтобы он с нами всё же не пошёл.

Ник в ответ только хмыкнул:

— Об этом я позабочусь. Оставлю с ним двоих, надеюсь, хватит. С тобой пойдем я, Стэн и Джереми.

Вставать надо было рано, поэтому, поужинав, все отправились спать.

Утро встретило криком петуха. Ник стоял рядом и тряс Маринку за плечо.

— Подъём, соня. Все уже встали и завтрак готов. Или передумала идти после дедовых рассказов?

Что в его голосе ей не понравилось? Какая-то тревога засела со вчерашнего вечера. Но так не хотелось дать ей поднять голову, что Маринка только засмеялась в ответ, и стало опять легко и просто.

— Иди, уж, заботливый, сама решу, идти мне или нет, тебя не спрошу. Твои мальчики просто прелесть, и мне есть на кого обратить внимание, кроме тебя!

Ник зарычал, перекинул её через плечо и потащил к реке:

— Я ещё не забыл купание!

Дать ему бросить себя в реку она не могла, и заорала, как резаная, вся группа бросилась на помощь. Минут через десять весёлая куча-мала рассосалась, и все пошли завтракать в прекрасном настроении. Егорыч встретил около дома, и сообщил, что стол накрыл в саду, такое утро грех проводить в четырёх стенах. Брай изображал полнейшее спокойствие. Маринке стало жаль его, когда они отправились в путь, а мальчик тоскливо глянул вслед, сделал пренебрежительно-независимое лицо, и ушёл в дом.

Дорога до пещеры оказалось не близкая, но под пение раннего жаворонка шлось легко. Стэн мурлыкал «отрядную походную». Дорогой много дурачились, и настроение у всех было замечательное.

Пещера оказалась низким лазом внутрь холма. Просто тёмная нора почти у самой вершины, почти загороженная лежавшим рядом большим валуном. Разве ж Маринка могла не споткнуться на ровном месте? Это невозможно! Лаз абсолютно ровный, но девушка привычно запиналась на каждом шагу. Стэн пошутил, что её надо взять на ручки, иначе на выход придётся нести на носилках — за время прогулки останется без ног. Шутку подхватили, но необидно, и девушка смеялась вместе со всеми.

Несмотря на низкий лаз, внутри холма оказался достаточно широкий проход, и все медленно стали спускаться. Спотыкания стали реже, и Маринка, наконец, смогла смотреть по сторонам. В тёмных стенах не попадалось никаких боковых проходов, впечатление, будто идут по коридору квартиры к гостиной. И вот пришли.

Всего несколько минут прошло, как они начали движение, а парни уже расступились, пропустив девушку. Только пройдя вперёд, поняла, почему ей дали возможность войти первой.

Стены большой высокой пещеры в свете фонарей искрились. Между потолком и полом стояли созданные природой колонны, всё это напомнило Маринке залы дворцов. Сейчас воспоминания стали ярче. Память возвращалась, и это порадовало ещё раз.

При свете фонарей путешественники сначала не заметили, что откуда-то сверху пробивается свет. Но ребята, опытные в таких делах, погасили фонари. Когда Маринка снова стала видеть, оказалось, лучики солнечного света пробиваются из какой-то расщелины. Лучики настолько манящие, что невольно направилась к ним. Ник взял за руку.

— Ты куда?

— У меня идея. Видишь лучи? Хочу взять на память камешек, пусть это будет тот, который освещает солнце. Пойдём?

— Пойдём, — Ник рассмеялся. — Не знал, что ты так сентиментальна. Ребята, мы сейчас, без нас не уходите.

Джереми, слышавший разговор, только хмыкнул:

— Как вас оставишь. Вы тут, дай волю, всю пещеру вынесете.

Смеющаяся Маринка быстро шла. В пятне света небольшая россыпь камешков, упавших с потолка. Один из них надкололся, и излом поблёскивал как стены.

— Вот этот, — она протянула руку и схватила камешек.

Такой тёплый, будто лежит не в пещере, а на солнцепёке. Ник хмыкнул, и все пошли дальше.

День прошёл чудесно. Мужчины заботились о том, чтобы «хрупкая леди» не поранилась, не перетрудилась, и прочее. Ник изображал ревность, чем доставлял всем необычайное удовольствие. Пещер оказалось немного, но все отличались разнообразной красотой.

Вечером Егорыч удивлённо осмотрел всех, и почесал в затылке, чем немало развеселил компанию. Ужин у костра, который разожгли на берегу реки, показался амброзией…

А ночью она проснулась с мыслью о потере.

Сразу поняла — камень. Маринка твёрдо знала, где его оставила — на последнем привале, в пещере. Девушка сидела и любовалась искорками, которые пробегали по сколу. В свете фонаря при каждом повороте казалось стремительный водопад готов излиться из камешка. Захватывающее зрелище. После того как перекусили, положила камень рядом и начала складывать рюкзак. Точно помнила — хотела положить камень, чтобы достать, как только выйдет из пещеры и посмотреть на него при свете дня. Потом её отвлекли разговорами, а камень так и остался лежать.

Ну, уж нет. Она такого не допустит. Это не в её характере!

Тихо поднявшись, Маринка, в отсветах ещё не погасшего костра, набросала записку, чтобы её не искали. Прихватила, не глядя, колбасы и хлеба, бутыль с водой и отправилась путь.

Она не видела, как от стены старого дома отделилась тёмная фигура, как отсветы костра высветили седые волосы.

— Иди, девонька, иди. Твоя дорога ждёт тебя, — прошелестело вслед.

Старик развернулся и отправился в дом, тихо скрипнув дверью. Он был уверен, никто не помешает девушке сделать то, что она собралась…

Впервые за долгое время она словно проснулась и стала сама собой. Удивительное дело. Как только что-то делает наперекор, её настроение взлетает до заоблачных высот. Вот и сейчас, прекрасно знает, какими милыми словечками Ник обложит за глупую выходку. Самое необычное — её это ни капли не волнует. Остальная группа отнесётся к её поступку как к выходке взбалмошной мажорки. Конечно, они не смогут усидеть на месте и пойдут следом. Но, вчера говорили, что не плохо бы прогуляться ещё разок.

Если говорить честно, то такую красоту, как Маринка поняла, мало кто из них видел, особенно если учесть, что поход прошёл на уровне прогулки. Даже решили взять во второй раз Брая, приведя того в восторг. Те пещеры, где кое-кто из ребят бывал до сих пор, не так просто демонстрировали свои красоты. Помнится, как они рассказывали про разные, не слишком приятные ситуации, в которые попадали. Привирали, вероятно. Какой охотничий рассказ без привираний, но любой здравомыслящий человек скажет — нет неопасных пещер. Да камень на голову свалится, и всё, вполне достаточно. Вот и прогуляются, как собирались. В конце концов, они мужчины, рыцари, пусть спасают даму!

Маринка твёрдо намеревалась получить от происшествия удовольствие. Ещё и спрячется где-нибудь, а потом притворится, что ногу повредила, вот им радости-то будет, и спасли ее, и отругать можно от души за дело. Мужики страшно любят проявить силу, а потом сказать, что нечего такому недалёкому хилому существу лезть в переделки. У них это вызывает чувство собственной необходимости.