Назар тут же резко отстранился, убрал руку. Я боялась взглянуть на него. Он понял.

— Значит, снова бывший муж, — сказал он, усмехнувшись.

За весь путь он больше не сказал ни слова, ехал, глядя на дорогу.

Я поглядывала на него. Резкие черты лица, борода, выбритая голова — он был мужественен. Руки, лежащие на руле, сильные. На него могут пачками вешаться женщины. Зачем он со мной, не получая от меня ничего? Мне пришла в голову фраза Макса: «Он не тот, за кого себя выдает». А за кого себя выдает Назар? Что я о нем знаю?

Меня удивило, что почти ничего. Он умудрялся обходить стороной рассказы о себе, а я эти два года настолько закрылась от всех человеческих переживаний и погрузилась в выживание и поиск самой себя, что мне в голову не приходило рассуждать о нем.

Мы подъехали к моему дому, и мои мысли прервались.

Назар повернулся ко мне и сказал:

— Когда ты на меня так смотришь, и особенно, учитывая, как долго ты на меня смотришь, меня начинают одолевать сомнения в том, что ты настолько безразлична ко мне, как хочешь это показать. Мне. Или самой себе.

— Я… Назар…

— Не надо, Лора. Твои оправдания я уже давно вызубрил наизусть.

Заметив мои сомнения, тенью мелькнувшие на лице, он добавил:

— Сегодня я не собираюсь оставлять тебя одну, что бы там не говорила. Ты сегодня не в состоянии принимать решения. И чтобы тебя успокоить, замечу, я ни на что не претендую.

Это подкупало. И то, насколько Назар был настойчив. Будто он почуял соперника в моем бывшем муже и решил действовать наверняка. При этом он не позволял испытывать к нему жалость. Нет, ничего такого. Слишком уж он был продуманный и уверенный. И даже его осторожное ожидание моего внимания выглядело неким хитрым ходом.

Снова приходили в голову слова Макса: «Он не тот, за кого себя выдает».

Назар достал из багажника пакеты. Значит, у него не было сомнений, что сегодня он будет у меня. Мы поднялись, он по-хозяйски вошел в квартиру и направился на кухню.

— Отдохни пока, у тебя час, я сооружу нам ужин, — крикнул он из кухни.

С этим новым Назаром я не была в безопасности. В женском смысле. Он был нацелен на победу. А я должна расслабиться в ванной. Хм. И тем не менее, я набрала ванну и улеглась в горячую воду. Меня как-то в миг окутала горячая пенистая вода, и я ощутила, насколько была напряжена весь день. Тревога понемногу отпускала, этот день сопротивляясь, но растворялся, оставляя меня в покое.

И вдруг ни с того, ни с сего, я расплакалась. То ли жалея себя, то ли еще что. Я никак не могла понять, отчего плачу: от того, что произошло, или от того, что не произошло. От того, что было или, может, от того, что еще будет.

Какое-то предчувствие не отпускало меня. Не такое, как тогда, когда в сердце застряла игла, а дальше произошла катастрофа. Здесь было не ощущение катастрофы, а чего-то такого, после чего моя жизнь снова изменится.

Словно я стояла на пороге очень значимых для меня событий. И эти события не обязательно будут приятными.

Не хотелось ничего чувствовать, ничего предчувствовать. Хотелось покоя и хоть какой-то передышки. Наверное, потому я плакала. Потому что была в ловушке. Макса. Назара. Они просчитали и все продумали. У них были планы, у них была цель — я. Я ощущала себя частью чьего-то замысла. Не своего собственного.

Нет, нет. Что же у меня самой за план?

Вода остывала, из кухни доносились аппетитные запахи, а я как безумная думала о том, что я отодвинула себя-несовершенную в сторону. Сама добровольно. Никто меня об этом не просил. Я выпрямляла волосы, я была бизнес-леди в то время, как во мне затухали краски. Я вдруг отчетливо поняла, что хочу свободы. От идеала. Но в чем она должна заключаться, я пока не знала. Снова представлялось море, песок, растрепанные ветром волосы. Но это верный курс. И я буду его придерживаться.

А пока… Даже если сегодняшний вечер подарит мне покой, завтра будет новый день и снова я буду как на войне.

Я пролежала так довольно-таки долго. За это время Назар мог уже что-нибудь приготовить. А я проголодалась. Из-за нервов и эмоциональных качелей за целый день ничего не съела.

Я выбралась из ванны и поняла, что не взяла даже халата. Пришлось обернуться полотенцем.

И, конечно, тут же столкнулась с Назаром. Он как раз нес в гостиную что-то одурманивающее своим ароматом.

Он смерил меня взглядом с головы до ног, улыбнулся и поставил на столик тарелки с едой. Здесь уже стояло бутылка вина и два бокала.

— Я нашел у тебя вино, ты не против? — спросил Назар.

— Не против, — ответила я и поспешила в комнату, чтобы принять какой-нибудь более приличный вид.

Я привела себя в порядок, долго думала, что же надеть — не провокационное и не домашнее. У меня есть кимоно, но оно вроде как домашнее, но у него вырез нескромный. Решилась на бежевое трикотажное платье, а затем только присоединилась к Назару. Он оценивающе провел по моему телу взглядом, и я тут же пожалела о выборе платья, оно было в обтяжку. Потому что во взгляде Назара было неприкрытое желание. Меня снова полоснуло опасением. Но он же не накинется на меня, ведь так?

Он приготовил чудесные стейки. Все по канону: с кусочком сливочного масла, розмарином, в меру перца и соли — прожарка медиум. М-м-м, как же это вкусно пахло.

Назар разлил вино по бокалам. Наконец-то этот день закончился.

Я поймала себя на мысли, что все это время, пока ела — молчала, погруженная в размышления. Мне стало неловко перед Назаром:

— Ты прости, что я сегодня немного не в себе, — сказала я с улыбкой.

— Я все понимаю, не переживай, ешь лучше. Наверняка первый раз за день сейчас к еде прикоснулась, — Назар отпил вина и глянул на меня с таким вниманием, что мне стало еще больше неловко. Он на что-то рассчитывал. Это было очевидно.

— Ты прав, как-то не до еды было.

— Так что там с Максом? — спросил Назар.

Это было немного неожиданно, и я подумала, стоит ли ему рассказывать, что произошло. Решила, что стоит, но не все.

— Да, извини, если тебе неприятно слушать о моем бывшем муже.

— Ничего подобного, — Назар доел и отодвинул тарелку. — Это твоя жизнь, Лора, я все понимаю. У тебя от него ребенок и даже если ты сама того не хочешь, он всегда будет присутствовать в твоей жизни.

Я как-то об этом не думала. А ведь он прав. Если Макс того захочет, и, если Лиля не будет против, Макс действительно всегда будет присутствовать в моей жизни. От этого никуда не деться. Вопрос только, как именно будет присутствовать, и какой будет эта моя жизнь. Впрочем, вино ударило в голову, мысли сбивались и были туманны.

— Спасибо, за понимание. Ты такой чуткий, ты удивительно тонко все понимаешь, — улыбнулась я и действительно была благодарна Назару и за тактичность, и за понимание. — Знаешь, что я подумала? — спросила я.

— Не знаю, — ухмыльнулся Назар.

— Я тебя знаю вот уже два года, но как знаю? Если разобраться, то вообще ничего о тебе не знаю.

— А ты никогда не спрашивала, — Назар допил вино, долил себе и мне.

— Хитрец. А вот и неправда, — засмеялась я. — Спрашивала, но ты умудрялся ускользнуть.

— Тогда спроси сейчас. Я все расскажу.

Разговор становился интересным. Я расслабилась, откинулась на спинку. Назар медленно вел по моему телу взглядом. Мне было хорошо. Черт, черт.

— Так ты был женат?

— Нет, — ответил Назар, не задумываясь. Он пересел ко мне на диван. Слишком близко. Но я не отодвинулась.

— А почему? — спросила я. — Не нашел достойную?

— Любовь, Лора, все дело в любви, — ответил Назар и как-то загадочно глянул на меня. Он взял мою руку и поднес к своим губам, чуть дунул, потом поцеловал, еле заметно, но от этого тончайшего касания во мне сердце ухнуло вниз. Назар тут же отпустил руку, как ни в чем ни бывало, так что я не успела даже захотеть воспротивиться. И тут же возникло внезапное разочарование, что так внезапно все закончилось. Назар же продолжал: — Знаешь, люди зачастую и не знают, что такое — любовь. Принимают за нее, что угодно: привязанность, симпатию, комфорт, в том смысле комфорт, что с человеком удобно и спокойно. Страсть, в конце концов. Иногда, случается так, что человек так долго был одинок, что любое шевеление чувств принимает за любовь, — продолжил Назар.