Мог бы и не предлагать — мое сердце не ударило и десятка раз, как он вытолкнул вперед арра Ароша, своего сводного брата и друга детства, появившегося на публике одновременно с началом второго боя.

— Да-а-а… — «восхитился» я. — А если бы можно было выставлять не три подмены, а, скажем, пять или семь, ты, наверное, вручил бы мечи старшей жене и меньшицам?

— Да не, куда им, в Бездну, мечи⁈ — хохотнул кто-то из толпы. — У него ж не полуночницы, а обычные бабы! А им по руке разве что спицы. Или пяльцы…

Дядя промолчал, хотя сгорал от бешенства, бессилия и страха. Зато заговорил арр Арош. Негромко — так, чтобы его слышал один я:

— Твоя мать заслужила свою смерть: с-сука была редка— …

Закончить слово я ему не дал, перерубив язык прямо во рту. Затем ушел к земле, походя перерезав связки под только-только вытягивающейся вперед рукой с мечом и под коленом; оказавшись за спиной, восходящим ударом вбил засапожный нож между ног, затем вспух и ударом сапога в зад бросил мужчину, начавшего складываться пополам, на землю:

— Я разозлился. Но выжить тебе это не помогло…

— Ку-уда? Вас ждут в круге, арр! — в тот же миг донесся до меня язвительный голос Конгера, и я, развернувшись, вопросительно уставился на арра Шореза, почему-то оказавшегося куда ближе к дверям в дом, чем за пятую часть кольца до этого:

— Дядя, я же говорил, что выезжать за пределы Лайвена не собираюсь даже ради тебя! Заходи в Круг, твои подмены закончились!

Он побагровел, схватился за рукоять меча, и внезапно сообразил, что клинок, висящий на его поясе, парадный! Выражение лица арра Шореза в этот момент было настолько забавным, что большая часть благородных расхохоталась.

— Может, возьмешь спицы? Или пяльцы? — заорал все тот же шутник, а потом заткнулся на полуслове — видимо, получив внушение от кого-то из старших.

— Пехотный меч со щитом? Два меча? Меч и дага? — жестом показывая на валяющиеся поблизости, а потому доступные ему виды оружия, перечислил я. А когда дядя вцепился в рукоять полуторника арра Ароша, искренне удивился:

— Неожиданно! Впрочем, так будет даже интереснее. Мне…

И, сняв с себя перевязь, вместе с окровавленным мечом вложил ее в руки Наставника. А затем неторопливо двинулся вперед.

Первая атака дяди Энвера оказалась настолько беспомощной, что вызывала презрительный свист в толпе зрителей — клинок полуторника, «гуляя» как по вертикали, так и по горизонтали, по совершенно безумной траектории неторопливо устремился вперед. При этом шаг правой ногой был намного короче, чем требовалось, поэтому, когда острие проткнуло воздух, вернуть вооруженную руку обратно было почти невозможно. Само собой, глава рода Шорез сразу начал падать. Пришлось его придержать. Встречным ударом кулака в аристократический нос:

— Это тебе за мою ключницу, тварь!

От богатырского маха мечом в сторону я уходить и не подумал — подставил плечо под руку, смещающуюся в моем направлении, а когда она беспомощно остановилась, и тяжелый меч начал выворачивать дяде запястье, сломал ударом колена пару ребер:

— И это за нее!

А когда выпавший из ослабевших пальцев полуторник высек из камня искры, достал засапожник и вбил его в обреченно заколотившееся сердце:

— Да, может быть, мой отец и был тупым придурком, не умевшим ничего, кроме как держаться за меч, но он научил меня не делать подлостей, не прятаться за спины вассалов и защищать свою честь так, как подобает мужчине.

Зрители восторженно заорали, а некоторые рванули вперед, чтобы как можно быстрее поздравить победителя и, если повезет, остаться в его памяти. Только не добежали, так как я поднял руку и потребовал тишины:

— Это еще не все. Воздаяния требуют и поступки тех, кто вершил волю твари, прикидывавшейся благородным. Конгер?

— Уже веду, арр! — отозвался десятник и через десятую долю кольца вытолкнул в круг первого «покойника».

— Перед вами один из тех ублюдков, которые когда-то оговорили мою собственность! — сказал я, брезгливо оглядев трясущегося от страха мужчину. — Поэтому я приговариваю его к позорной смерти от руки женщины. Дайте ему в руки меч…

Конгер повел взглядом, и один из его парней вложил в руки воспрянувшего духом мужчины полуторник дяди Энвера. Тот, оценив длину клинка, обрадовался, а я поднял руку над плечом и сжал ее в кулак. При этом «позвал» и Вэйльку, накрывшую меня Даром сразу после завершения поединка, и Майру.

Девушки вышли из толпы дам и величественно поплыли ко мне. Старшая жена была холодна и спокойна, как лед, а меньшица обжигала окружающих веселой морозной вьюгой во взгляде.

— Он твой! — «равнодушно» сказал я, посмотрев в глаза Майре. И, не увидев в них и тени сомнения, сделал шаг в сторону. А когда «покойник» поднял меч над головой, как оглоблю, коротко кивнул: — Можете начинать!

…На мой взгляд, примораживать «покойника» «стужей» было не обязательно — Майра влипла в него даже быстрей, чем на тренировке. То есть, еще до того, как меч начал опускаться. И, сделав два молниеносных удара, на очень приличной скорости ушла за спину противника. А когда тот упал, бесстрастно посмотрела на окружающих и вернулась ко мне за спину. Но Вэйльку за практически незаметную даже для опытного глаза «помощь» я все-таки похвалил: навыки навыками, а рисковать жизнью или здоровьем любимой женщины ради мести каким-то ублюдкам было бы опрометчиво.

Второго, оказавшегося неплохим мечником, я позволил убить Дарующей. И приятно порадовался тому, что стремительностью атаки и чистотой исполнения ударов она удивила даже Наставника. А когда и эта супруга вернулась обратно, принял из рук Конгера копье, вскинул его над головой и рявкнул на все поместье Шорезов:

— Воздаяние свершилось! Я удовлетворен…

[1] Особенности местного права.

[2] Третий вызов на поединок равнозначен прилюдному признанию вызываемого трусом. А в случае с главой рода означает признание рода несостоятельным, и завершается вычеркиванием всех благородных из Бархатной Книги Маллора.

Глава 34.

Десятый день пятой десятины первого месяца осени.

…В день нашего первого выхода в свет утренняя тренировка подарила мне маленькое чудо. Вернее, два. Сначала удивила Вэйлька, которая прошла «Кровавую Дорожку» целиком, пусть и на «детской» скорости, и при этом не сделала ни одной ошибки. Несмотря на то, что это достижение было предсказуемо — младшая Дарующая изменяла себя хоть немного, но каждую ночь, а связку за связкой вбивала в ноги все свободное время — я прервал занятие и хорошенечко ее похвалил. А буквально через половину стражи, когда я дал команду приступать к отработке групповых атак под Даром, на так называемой «связи», Тина с Найтой вдруг захотели «кое-что показать». И показали работу в паре на уровне очень неплохих кабанов! Причем и против воображаемого противника, и против меня в роли «зеркала»! И хотя в бою они продемонстрировали очень небольшое количество разных связок, это их достижение ввергло меня в состояние легкого обалдения.

Нет, то, что Дар Найты постепенно усиливается, я, естественно, чувствовал, хотя, вопреки шуточному обещанию, старшая Дарующая ночевала со мной крайне редко. А еще замечал, что они с моей советницей постоянно ходят по дому, не разрывая слабенькой «связи». Но о том, что эта парочка втихаря пробует работать по разным уровням против воображаемого противника, даже не догадывался. Поэтому сразу после окончания боя обнял обеих женщин, страшно довольных своими успехами, и расцеловал. А потом слегка расстроил:

— Идея великолепна, исполнение — тоже, и я вами горжусь. Мало того, я очень рад тому, что вам удалось сделать первый шаг к работе боевой двойкой. Но при этом я отказываюсь понимать, почему ни в одну из двух ваших прелестных головок так и не пришла мысль обсудить эту идею со мной! Хорошо, хоть догадались использовать только связки, уже вбитые в ноги под моим руководством и поэтому не наработали ничего такого, чего нельзя было бы исправить. Но с моими подсказками результат был бы намного лучше…