Она никогда не была по эту сторону толпы.

— Кажется я начинаю понимать, почему все нас так ненавидят, — сказала она, морщась от визга микрофона, прикрепленного к переносному подиуму, который принесла с собой одна из СМИ.

Когда рев затих, Дарси прочистила горло и начала снова.

— Сегодня я здесь, чтобы исправить ужасную ошибку, совершенную в отношении мистера Лейна и других выживших, а также жителей Торонто. Я нечаянно подкосила ваше доверие, и те, кто меня знает, уже догадываются о том, что я расскажу. — Она протянула притихшей толпе экземпляр вчерашней газеты. — Я не писала эту статью.

— А кто? — закричала женщина.

— Вы скопировали у другого журналиста?

— Хотите сказать, это неправда? — спросил парень недалеко от входа.

— Мистер Лейн дал мне недельное интервью, — призналась Дарси, — и я написала статью о его фонде. Хотя основа этой истории находится здесь, кто-то другой украл мои личные записи и исказил правду, чтобы заставить вас сделать пожертвование.

— Это был руководитель газеты?

— Вы будете подавать в суд за кражу и клевету?

Она отмахнулась от них и рассказала об остальных вопросах, придерживаясь сценария, который запомнила вчера вечером.

— В течение этой недели я слушала мистера Лейна, когда он рассказывал мне о тех душераздирающих событиях, которые он и другие люди пережили в Колумбии. Я многое узнала о нем, о фонде и даже о себе. Самое главное, я теперь считаю, что есть правда, которую никогда не следует рассказывать. Она принадлежит только тем, кто это пережил, потому что мы не можем знать, как бы мы поступили, столкнувшись с тем, через что прошли эти люди. И что сейчас переживают другие, пока мы говорим об этом здесь.

Да, господин Лейн подружился с одним из сыновей стражника, который заботился о Мике и остальных, рискуя собой. Мика пытался спасти его, но это оказалось невозможным. Эту личную боль он будет носить в себе до конца своих дней, и я призываю вас не трогать его и справится с этим самостоятельно. Именно во имя этого мальчика Мика основал фонд «Возвращение домой».

Фонд, который на сегодняшний день помог вызволить девятнадцать детей из того, что, скорее всего, означало верную смерть или пожизненное заключение от рук похитителей. Это не поступок монстра. И хотя он не хочет быть ни вашим, ни их героем, всего одну неделю он стал моим личным героем.

У Мика перехватило дыхание, когда откуда-то неподалеку донесся ее хриплый голос. Его Соловей, ее голос, срывающийся от печали и гнева, кричащий на толпу. Сражалась за него даже после того, как он уничтожил ее и обозвал самыми последними словами, что только можно себе представить.

Он уже собирался выломать дверь Сола на двенадцатом этаже здания «Торонто сегодня», когда услышал голос Дарси, доносившийся из комнаты для совещаний в другом конце коридора. Казалось, все сотрудники в здании собрались там вокруг телевизора с большим экраном на стене.

— Я долго думала о том, как бы я поступила на месте мистера Лейна, — продолжала Дарси, ее глаза были красными и стеклянными, несомненно, от слез из-за него, — и мне стыдно осознавать, что если бы эти люди рассчитывали на мое спасение, мы бы все погибли. Черт, даже не могу найти в себе мужество признаться, какой глубокий след он оставил после себя. Он вернул мне веру в человечество и даже в любовь, от которой я давно отказалась.

Мика прижал ладонь к груди, чтобы сердце не вырвалось из грудной клетки.

Неужели она только что призналась в прямом эфире, что любит его?

На мгновение ее самообладание пошатнулось, но затем она покачала головой и снова принялась за дело.

— Позор нам всем за то, что мы сидим здесь, за свободой наших границ, в безопасности и комфорте наших домов и офисах, и осуждаем этого человека за то, чего мы, возможно, никогда не сделаем. Не говоря уже о том, что это осуждение основано на пачке лжи, упакованной исключительно для того, чтобы вызвать бурю в СМИ и получить известность за счет этого человека и его достойного дела.

Если это то, что нужно, чтобы стать успешным журналистом, то, видимо, мой босс был прав, и у меня нет того, что нужно, чтобы им стать. Мне было очень приятно писать для вас последние пять лет, и у меня разрывается сердце от осознания того, что я разрушила вашу веру в меня.

Как мистер Лейн, который уже нашел свою суперсилу, теперь я должна найти свою. Такую, которая позволит спать по ночам, зная, что сделала все возможное. Итак, в знак протеста против этой вопиющей атаки на правду я покидаю свой пост в медиакорпорации «Торонто сегодня». Я призываю всех вас писать письма в редакцию, требуя извинений для мистера Лейна и других людей, пострадавших от этой ужасной ошибки, и задуматься о честности своих источников новостей. Спасибо, у меня все.

Она ушла здание, услышав десятки вопросов, прозвучавших одновременно.

— Вот сука! — выкрикнул мужчина из зала заседаний. — Ларри, соедини меня с моим адвокатом.

Мика шагнул в дверь, сжав кулаки, чтобы они не размозжили голову парня.

— Если кто-нибудь достанет свои телефоны, к вечеру здесь будет вся моя юридическая команда, и я обещаю разобрать эту контору по кусочкам, начиная с коротышки-ублюдка, да, тебя, сзади. Еще раз скажешь что-нибудь против Дарси Делакорт в моем присутствии или в СМИ, и ты узнаешь, как быстро падает дерьмо с высоты.

Отойдя от двери, Мика махнул рукой в ее сторону.

— Убирайтесь. Кроме тебя. — Он ткнул пальцем в сторону того, кто должен был быть Солом.

Пока остальные убегали, Сол ухмылялся в характерной для продавца манере.

— Мистер Лейн, вот так неожиданность.

— Неужели вы думали, что я оставлю вас безнаказанным? Может, я и стал замкнутым благодаря таким, как вы, но ради Дарси я готов пересечь всю Вселенную. Или прикончить ублюдка-журналиста, у которого есть власть, так сказать.

Улыбка Сола дрогнула.

— Чего ты хочешь, Лейн? Что сделано, то сделано, и никакие двуличные репортеры или бывшие плейбои ничего не изменят.

— Вызов принят. — Он шагнул к сопящему отбросу и, отступив на шаг, улыбнулся. — Завтра в газете жду опровержения, включая статью в том виде, в каком она должна была быть напечатана. Ты извинишься перед мисс Делакорт в бумажном виде и предложишь ей вернуться на работу, на коленях, если это потребуется. И последнее: ты отдашь мне все, что украл у нее.

Сол сглотнул и скрестил руки, но явная попытка бросить вызов провалилась вместе с его суетливостью.

— А если я скажу, чтобы ты отправлялся в ад?

— Ты в курсе, чем я зарабатывал на жизнь, да?

— Скупал предприятия и продавал их за кучу денег.

— И я чертовски хорош в этом. Большая часть моего состояния связана с фондом, но у меня все еще достаточно средств, чтобы купить эту дерьмовую газету и выкинут всякий мусор из нее. Так что либо ты сделаешь то, что я скажу сейчас, пока у тебя есть хоть капля достоинства, либо ты сделаешь это как мой работник. Если выбираешь стать моим работником, с тобой будет покончено в этой отрасли, в этом городе и везде, если я добьюсь своего, а я добьюсь своего уж поверь. Так что кивни своей маленькой прыщавой головкой, чтобы я знал, что мы друг друга поняли.

После нескольких мгновений пристального взгляда Сол зарычал и выругался под нос.

— Я слышал, ты никогда не блефуешь.

— Ты правильно слышал.

— Ладно. — Он направился в свой кабинет и вернулся с блокнотом в спиральном переплете и диктофоном Дарси, протянув их Мике.

Парень забрал вещи и повернулся к выходу, бросая через плечо:

— Как только все будет готово, я буду ждать твоего заявления об уходе. Хорошего дня, мистер Норт. И будь осторожнее с дверью при выходе: может сильно ударить по заднице.

Проверив квартиру Дарси и десятки раз безуспешно позвонив ей, Мика сел в машину Синтии.

Она вцепилась в руль.

— Ну и что теперь, ты, большой придурок?