Проходя мимо нового офиса, который должен был стать ее кабинетом, она сорвала с двери свою новую табличку и швырнула ее ему обратно. Пока Дарси шла к лифту, не обращая внимания на недоуменные лица, глядящие на нее из дверей офисов, и на Сола, который продолжал выкрикивать угрозы ей в спину, в голове Дарси строился план.

Чтобы заставить всех увидеть правду, она разобьется в дребезги и будет надеяться, что этого окажется достаточно. Если бы только существовал способ повернуть время вспять. После всех усилий, которые она приложила, чтобы помочь другим увидеть то, что было прямо перед ними, она ослепила себя, увидев чудо, которое было прямо перед ней.

А теперь его нет.

Во вторник утром Мика вытащил свою жалкую задницу из лифта в фонде и промчался мимо Мэгги, которая встала из-за стола.

— Ничего не говори, — прорычал он, прежде чем захлопнуть дверь с такой силой, что одна из его фотографий сорвалась с крючка и разбилась. Дарси отругала бы его за то, что он уничтожил картину, которой она восхищалась на прошлой неделе.

Это проклятое имя. Он запретил себе думать о ней, но разум, похоже, не желал его слушать. Эта маленькая манипуляторша проскользнула в его мысли, и никакие уговоры не смогли бы ее оттуда вытащить.

Пристально вглядываясь в осколки стекла, он стоял в крайней неловкости, словно воздух превратился в раскаленный песок. Не на своем месте, не в своей тарелке, не в духе.

Без Дарси.

Черт.

Это был ее день рождения. Маргаритки, которые он заказал в воскресенье вечером — столько, что хватило бы на всю квартиру, — должны были доставить ей сегодня. Наверное, стоит их отменить. Ещё было время.

Еще… бесконечное время без нее.

Господи, в чем же его проблема? Все это было не по-настоящему. Как он и ожидал. Ни одной проклятой секунды.

Весь вчерашний день он провел, напиваясь до бесчувствия, пока боль не утихла, а разум не отключился. Отныне это будет единственное удовольствие, которое он познает. Единственное, которого он заслуживал, и единственное, которое он мог позволить. Он должен был догадаться, что нечто совершенное, вроде нее, не ворвется в его кабинет просто так.

Дарси Делакорт всегда была проклятием.

Так почему же он услышал рыдания, когда покидал ее квартиру? Почему она в шоке отпрянула от него, когда читала газету? Может, это была еще одна часть игры?

Звук поворачивающейся ручки заставил его направиться к столу.

— Не сегодня, Мэгги, я не в настроении. В любом случае тебе лучше пойти домой. Отвечая на звонки, ты только услышишь угрозы смерти и ничего больше.

— О, не надо так драматизировать, — сказала Мэгги со своим британским говором, входя в кабинет. — Я вчера весь день пыталась дозвониться до тебя, но ты не брал трубку. Скажи мне, что ты не делал ничего глупого из-за этой ерунды. — Она протянула ему газету.

— Убери это от меня. — Указывая на нее обвиняющим пальцем, он добавил: — Это твоя вина, ты знаешь. Если бы ты не навязала мне эту женщину, все бы было хорошо.

— И ты бы продолжал быть несчастным трудоголиком, который просто существует. Когда ты позвонил мне, чтобы договориться о цветах в воскресенье вечером, ты говорил так живо, таким я никогда тебя не слышала. Взволнованный, счастливый, даже очень, а я бы никогда не использовала бы это слово, чтобы описать тебя.

— Что ж, это все была ложь. Она обманула меня, и я повелся. — Он почувствовал дискомфорт от того, как Дарси отреагировала. Возможно, он был слишком суров, хотя она этого заслуживала. Ее шрам был настоящим. И то, как она смотрела на него, как целовала…

— Она ничего такого не делала.

Он приподнял бровь, мучаясь от чувства вины и сомнений, нарастающих в его сознании.

— С чего ты взяла?

— Ты говорил, что читал статьи в ее блоге, да? — Ее глаза сузились в вызове. Она никогда не проявляла такой злости на него из-за чего-либо.

— Да. Но какое это имеет отношение к делу?

В три быстрых шага она оказалась у его стола. Она расстелила слева от него ту ужасную первую полосу и положила рядом другую статью.

— Это одна из газетных статей, которые она опубликовала. — Мэгги указала на первый абзац статьи о нем, а затем провела пальцем ниже по странице. — Обрати внимание на этот абзац, на используемые обороты речи, на стиль письма, а затем посмотри на четвертый абзац другой статьи Соломона Норта, главного редактора газеты «Торонто сегодня».

Пульс у Мика подскочил, когда он впился взглядом в написанное. К тому времени как он закончил сравнение, его руки судорожно сжали бумагу, и он заскрежетал зубами.

— Она не писала эту часть статьи, — услышал он свой голос, отдаленный от хаоса в голове.

— Ты чертовски прав, она не делала этого. Если бы я могла предположить, то сказала бы, что этот Соломон взял ее статью и добавил свой садистский поворот. А теперь я спрошу тебя еще раз. Скажи, что ты не сделал ничего необдуманного, чтобы разрушить это хрупкое начало ваших отношений. Ты говорил вчера с мисс Делакорт?

О Боже.

— Да, — прошептал он.

— И что ты ей сказал?

Он встал и начал в панике мерить комнату шагами, запустив руки в волосы.

— То, что я сказал… я сказал… непростительные вещи. Господи. Все это время она понятия не имела, о чем я говорю. Что я наделал?

— Будь ты проклят, Мика. Почему ты так легко поверил, что она предала тебя?

— Потому что не было смысла в том, что она может хотеть такого человека, как я, — прорычал он. — Я думал, она наказывает меня.

— О, дерьмо собачье. Ты сам создаешь свое будущее, то, за которое борешься. Дарси должна стать частью этого будущего. А теперь убирайся отсюда и найди ее, и если ты все еще веришь, то молись, чтобы не было слишком поздно. Я не вернусь к жизни с человеком, которым ты был до прошлой недели, и если ты думаешь, что фундамент рухнет или что мисс Делакорт позволит этому случиться без борьбы, то ты ни черта не знаешь ни о ком из нас, кто рядом с тобой. Если не ради себя или ради нас, то ради Фернандо.

Услышав ругательства от Мэгги, она остановила все мысли в его голове. Фернандо рисковал и потерял свою жизнь, чтобы вернуть Мику. Он испортил свой второй шанс.

— Как я мог сказать ей такое? Как мне это исправить?

— На коленях, если придется. Ты гордый человек, но ради этого стоит перейти через себя. Она того стоит. Ты должен убедиться, что она это знает, и слов может быть недостаточно. Уходи. Используй все свое упрямство и не принимай отказов.

Он отбросил ее при первом же препятствии.

Возможно, судьба снова поставила Мика на острие лезвия, чтобы проверить его на прочность. Если они с Дарси смогли преодолеть это грандиозное и катастрофическое недоразумение, то, возможно, пройдут и через это.

Вместо того чтобы наслаждаться своим днем рождения и готовиться к свиданию с Миком, Дарси стояла на ступеньках многоквартирного дома под слепящим солнцем. Внизу, на тротуаре, стояло огромное стадо репортеров с микрофонами, готовых препарировать ее.

Вчера весь день ушел на подготовку пресс-конференции для ее публичного признания. Прошлой ночью Дарси спала не больше часа и не пыталась скрыть темные круги под глазами. По крайней мере, она хоть приоделась, надев один из своих старых костюмов с юбкой. Они должны были поверить ей, однако футболки и джинсы сегодня не подойдут.

Вспышки камер, бесконечные вопросы сыпались на нее без перерыва. Одним из них был Малкольм, с радостью наблюдавший за ее падением с небес.

— Вы с мистером Лейном любовники? — спросил кто-то.

— Это правда, что он оставил ребенка в руках садиста?

— Что вы предложили ему в обмен на эту историю?

— Секс был хорошим?

— Вы напечатали эту историю, потому что застали его в постели с другой женщиной?

— Действительно ли фонд «Возвращение домой» является прикрытием для колумбийской наркоторговли?