Она пожала плечами.

— Да, и что с того? Лучше уж я промочу ноги, чем останусь без души.

Кипя от злости, она отвернулась от его смеха и прошла через стеклянные двери в вестибюль здания, отделанный белой мраморной плиткой. Вычурно, как у парня наверху. По правде говоря, здесь ей было не места, да она и не хотела. Ей просто нужно было сделать это чертово задание по названием «история Лейна», чтобы стать успешнее.

До своего похищения плейбой был образцом для подражания всего неправильного для современного общества. С момента возвращения из Южной Америки в прошлом году он практически исчез из поля зрения общественности, если не считать первых гала-концертов по сбору средств для фонда, которые он проводил в полутемном углу бального зала. Публика хотела знать, почему, и она намеревалась это выяснить. Как и то, почему он вообще основал этот фонд.

В зеркальном лифте она поднялась на четвертый этаж, где Мэгги стояла у шкафа с документами рядом с угловым письменным столом. Из других предметов в комнате были только большой папоротник и картина на стене с видом ночного Торонто. Чего она ожидала, вооруженной охраны? Хрустальные люстры или, учитывая мужчину за дверью, медный шест и танцующих девушек? Все казалось проще, чем если бы Мика Лейн охранял свою территорию… слишком открыто.

— Ты рановато. — Мэгги протянула руку, и они обменялись рукопожатием. — Рада, наконец, встретиться с вами лично. — Мэгги опустила взгляд и провела пальцами по щеке Дарси, как будто они были одной семьей. — Ты покраснела. Все в порядке?

— Будет. Как только поговорю с Лейном о проблеме с папарацци, а потом вернусь назад и надеру задницу одному олуху.

— Конечно. — Мэгги жестом указала на единственную дверь, на которой не было фотографии лестницы, и озорная улыбка искривила ее губы. — Рада, что не только меня бесит этот придурок-фотограф.

Дарси направилась к двери, на которую указала Мэгги.

Она не успела дойти до нее, как дверь открылась. Красная пелена, затуманившая зрение, не позволила ей остановиться и посмотреть на высокого мужчину, появившегося в дверном проеме. Она прошла мимо него к окну, отодвинув вертикальные жалюзи достаточно далеко, чтобы посмотреть вниз на Малкольма, который, вероятно, все еще смеялся над ней.

— Он здесь каждый день? — спросила она. — Преследует вас? Потому что это домогательство; мне все равно, что гласит закон.

— Пожалуйста, входите, — произнес за ее спиной приятный тенор, пронизанный сарказмом. — Он и другие. Каждый день, утром и вечером. А теперь расскажи, что ты ему сказала и почему так обижена на себя подобных. Да, это было ясно даже с высоты четырех этажей. Ты не знаешь меня, так что я тут ни при чем.

— Он не в моем вкусе, и мне не нужно знать человека, чтобы понять, когда с ним обращаются как с дерьмом. — Наконец она перевела взгляд на мужчину, стоящего на пути ее карьеры.

Его мужская энергия наэлектризовывало воздух, отчего было трудно разглядеть на фотографиях или в новостях. Неудивительно, что женщины из кожи вон лезли, чтобы быть рядом с ним.

— Не каждый день ко мне в офис врывается красивая женщина и злится на меня. — В его голосе слышалась насмешка.

По-видимому, он все еще был идиотом, но девушка нарушила его покой. Выпрямив спину, она протянула руку.

— Извините, что вот так врываюсь к вам. Я Дарси…

— Делакорт, — перебил он. — Да, я в курсе о вас и вашей деятельности.

Высокое стройное тело, одета в облегающие брюки серого цвета и темно-синяя рубашка на пуговицах. Ростом она была метр восемьдесят, а он, судя по тому, как сильно возвышался над ней, был метр восемьдесят два или больше. Его волосы отросли почти до плеч, белокурая копна скрывала всю левую часть лица, за исключением намека на шрам поперек левой стороны рта.

В нем было что-то дикое, чего не было на фотографиях. Что-то красивое и необузданное. Волевой подбородок, единственный темно-синий глаз, не скрытый волосами, и гладкие черты лица придавали ему первобытный вид. Ее пульс участился, когда он посмотрел на нее в ответ, ее рука все еще висела в тишине между ними.

Если раньше ее любопытство было похоже на мяуканье котенка, то теперь оно громко и отчетливо зарычало. Это был уже не тот парень, который расхаживал с важным видом под руку с моделью, с коротко подстриженными волосами бизнесмена и очаровательной улыбкой на лице.

Без сомнения, он был великолепен. Не то, чтобы она собиралась приближаться к этой мине, даже если бы понадобилась его помощь. Ей надоело быть использованной и выброшенной на помойку, а ведь когда-то он был худшим из всех, кто когда-либо существовал. Был ли он таким до сих пор?

Чувствуя себя беспомощной в его тени, она отказалась от своего предложения пожать руку, ахнув, когда он в последнюю секунду протянул руку и ухватился за ее пальцы, чтобы притянуть ближе к себе. Еще дюйм или два, и они были бы на расстоянии медленного танца. Слишком близко.

Господи, он был сильным и чертовски смелым, как ей показалось.

От него пахло свежестью хрустом, как ранним зимним утром. Почему он застегнул все пуговицы на рубашке? Неужели у него и там шрамы?

Она поймала взгляд его темно-синих глаз, обрамленных светлыми ресницами. Какие ужасы они видели? Что случилось с этим человеком? Время от времени Дарси видела ту же тьму в собственном отражении и испытывала мимолетное чувство родства с человеком, которого она списала со счетов как мелкого сопляка.

Под завесой его волос она разглядела еще пару розовых линий, которые могли бы быть шрамами, самая явная из которых пересекала уголок губ. От желания протянуть руку и провести по его чертам у нее заныли мышцы.

К ее облегчению, Мика первым прервал их визуальное перетягивание каната и обратил внимание на ее пальцы, все еще зажатые в его хватке, подняв ее руку ближе к своему лицу.

— У Вас длинные пальцы. — Его тон, наряду с полумраком и тишиной в комнате, придавал ощущение интимности, от которого у девушки задрожали бедра. — Играете на пианино? — спросил он.

Пытался ли он соблазнить или запугать ее? Она отдернула руку и обратила внимание на стену, где висело несколько больших фотографий в рамках. В ее воображении возникли мысли о том, где бы он мог прикоснуться к ней этими руками. Они могли бы избавить ее от боли, о которой девушка даже не подозревала. Жизнь без секса в течение почти трех лет всегда приводило бы к такому состоянию девушку. Но мужчины доставляли одни неприятности, каждый из них, и ее энергии было куда деваться.

— Я угадал? — спросил он с явной улыбкой в голосе, словно он знал, какой эффект производит на нее.

— Что? — Резкость ее ответа не скрыла хрипотцы в ее словах.

— Игра на пианино.

Да, если подумать, он спросил об этом, пока она пыталась понять его. Черт.

— Когда-то давным-давно, но я не играла уже много лет. — С тех пор как не стало бабушки Дарси отказалась от жизни, о которой мечтала в детстве.

Сосредоточившись на фотографиях, она изучала композицию, освещение, интересные ракурсы, архитектуру и людей.

— Они фантастические, такие артистичные и хорошо продуманные. Это все места, где вы побывали? — Она одернула свою футболку. — Что у вас с кондиционером? Здесь настоящие тропики.

Он шагнул к ней.

— Вообще-то, он установлен на холод. Всегда не выше шестидесяти восьми градусов.

Намек интереса сменился на прежнее раздражение. Он решил поиграться с ней, прежде чем вышвырнуть?

— И да, я сам сделал эти фотографии. Эта — из Таиланда, Праги, а вон та — отпуск на Крите.

— Сами?

Где-то внутри нее развязался узел, и синапсы заработали с удвоенной скоростью от шока, вызванные этой новостью. В этом мужчине было гораздо больше, чем она себе представляла.

— Как видите.

— Что?

Она отмахнулась от него.

— Однажды мне кто-то сказал: вместо того, чтобы просто сделать быстрый снимок в Instagram, не обращая особого внимания на свое окружение, вы отправились в самое сердце этих мест.