— Значит, да, потому что если бы нет, ты бы так и сказала. Будет неприятно, если станет известно, что ты торгуешься плотью ради фактов. — Его мерзкая ухмылка говорила о том, что он сдаст ее в мгновение ока. — Что тогда подумают твои поклонники в блогах о своей добропорядочной активистке?

Черт возьми, почему она не могла просто нагло солгать ему?

— Ты пытаешься шантажировать меня, чтобы получить компромат на Мику Лейна? Потому что я никогда бы не сделала того, что ты предлагаешь сделать, и если ты будешь настаивать на этом, я попрошу мистера Лейна воспользоваться услугами одного из его адвокатов. Уверена, он с удовольствием отправит тебя и всех подобных тебя на реку без лодки. — Почему ее удивило, что Сол опустился так низко ради истории? Нет, не просто историю. Мика Лейн, загадка года, которая может поднять газету на новый уровень общественного внимания.

Сол встал и, пожав плечами, подошел ближе.

— Так или иначе, я получу эту историю. Возьми сутки на размышление. Принести мне то, что я просил, и кабинет в конце коридора твой. Откажешься, и…. — Он снова пожал плечами, оставляя открытым любое количество способов уничтожить репутацию, над созданием которой она работала годами.

Если он и впрямь на это решится, Дарси может больше никогда не сможет работать в этой индустрии. Она не знала, что пугало ее больше: то, что ее карьера катится в пропасть, или то, что Мика снова и снова мысленно уходит от нее, гадая, найдет ли она в газете на следующий день его фотографии с новой подружкой.

Нет, он больше не был тем парнем.

Не удостоив Сола взглядом, она собрала свои вещи и вышла из его кабинета, борясь с отчаянным желанием пробить кулаком одну из стеклянных стен в коридоре, заполненном людьми и множеством кабинетов.

Один из них мог бы принадлежать ей. Все, что ей нужно было сделать, — предать Мика.

Рано утром в понедельник в дверь Мика постучали.

После ночи, проведенной в постели в поисках Дарси вторую ночь подряд, он уже был на ногах. Парень заглянул в глазок системы безопасности и обнаружил по ту сторону знакомые рыжие волосы.

— Ты хоть представляешь, который сейчас час? — спросил он, открывая дверь.

Вид разгоряченной Синтии ударил его по ребрам. В уголках ее глаз блестели слезы, а от дрожащего тела исходил гнев.

— Нам крышка. Я предупреждала ее, а теперь убью на хрен.

Ее? Она не могла говорить про Дарси. Понадобилось время, прежде чем справится с охватившим его ужасом.

— О чем ты?

Она бросила ему наполовину скомканную газету.

— Как бы то ни было, любой, кто действительно знает тебя, не поверит ни единому слову.

Учащенное сердцебиение в его груди заглушило все остальные звуки. Он подошел к обеденному столу и, опустившись на стул, со слабыми коленями развернул первую страницу. Заголовок, напечатанный жирным шрифтом, гласил:

Мика Лейн — герой или чудовище?

Невидимая рука схватила его за горло, перекрывая доступ воздуха, иначе он мог бы разбить все стекла в квартире, издав болезненный звук, рвущийся в его груди.

Статья начиналась так же, как и та, которую Дарси дала ему почитать в последний день в коттедже, но вдруг показалось, что это было миллион лет назад. Или во сне.

В тот роковой апрельский день прошлого года Мика Лейн должен был отправиться в очередную обычную деловую поездку, но все обернулось гибелью, когда он оказался в колумбийском кафе с четырьмя британскими и двумя американскими туристами. То, что произошло в последующие три недели, навсегда изменит их всех, особенно мистера Лейна.

Он читал быстро, сминая руками листы бумаги, когда история незаметно перетекала в ложь.

После бурных обсуждений мистера Лейна по поводу статьи в течение этого года никто не мог предсказать ужасную правду: он сознательно обрел свободу ценой жизни невинного ребенка. В течение нескольких недель он завоевывал доверие мальчика, затем обманул и оставил его умирать от рук садистов-похитителей.

Зарычав, Мика перевернул тяжелый деревянный стол, вскочив с кресла. От его ярости в пентхаусе разбились лампы и упали рамы с картинами. Место, где всего пять минут назад его сердце билось ровным и полным жизни ритмом, теперь пульсировало от боли, словно кто-то наполнил его раскаленными углями.

В голове пронесся каждый момент недели, проведенной с Дарси. Ее запах. Ее реакция на его первый поцелуй. То, как они занимались любовью в ночь шторма. Все это казалось таким болезненно реальным, и так идеально совпадало с его настроением. Однако все это было изощренной игрой, чтобы получить то, чего она действительно хотела: его секреты, которые могла бы превратить в лезвие и вонзить ему в грудь.

Будущее, которое он начал представлять себе с Дарси, оказалось одной большой шуткой над ним. Она попала в цель, как снайпер, прямо в сердце. А потом вырвала его. Как он ни боролся с ее чарами, в конце концов поддался им.

Фундамент заложен. С ним покончено, и обещание, данное Фернандо после его смерти, спасать других от его имени, нарушено. После того как смерть родителей уничтожила его, он поклялся никогда больше не причинять боль. Но он все равно понимал, что это произойдет, и все равно позволил этому случиться.

Никогда. Ни за что.

Ей это не сойдет с рук. Ему есть чему ее научить, а именно как вести себя с Лейном.

В нем кипела злость, когда он, сжав кровоточащие кулаки, вышел в коридор, куда убежала ранее Синтия, чтобы защититься от его саморазрушения.

— Скажи мне ее адрес. Немедленно.

— Открой эту чертову дверь!

Дарси резко села в постели, едва не свалившись на пол. Это было похоже на Мика. Почему он так зол?

Сердце защемило в горле, когда она в ночной рубашке бросилась в гостиную открывать дверь, пригладив волосы.

— Мика, что…

— О, ты хороша чертовка. Гораздо лучше, чем представлял. Даже лучше, чем я, а это о многом говорит. — В глазах Мика читалась ледяная ярость, прожигающая девушку насквозь, пока он проталкивался вперед, отталкивая Дарси на шаг назад с каждым наступлением. Его светлые волосы свисали вокруг лица, как и в первый день их знакомства, придавая ему опасный и дикий вид.

Ее голос задрожал, когда она сказала:

— Мика, ты пугаешь меня.

— Не изображай из себя дурочку. Однажды ты сказала, что открываешь рот, и из него вываливается чистая правда, но мне кажется, что все наоборот. Нет, ты открываешь рот, и из него вытекает яд. Уверен, ты не похожа на других репортеров. Ты намного хуже. Ты заставила меня влюбиться в тебя. Было ли все по-настоящему? Трахаться со мной было частью грандиозного плана или это была импровизация, когда я оказался полностью очарован тобой?

Дарси отшатнулась, словно он дал ей пощечину, и гнев вырвался из ее нутра, пробиваясь сквозь комок в горле.

— Все было по-настоящему: каждая секунда, но я понимаю, к чему все идет. Значит, так все и закончится? Тебе понадобился целый день, чтобы понять, что я испорченный товар, и у тебя не хватает смелости порвать со мной, поэтому вместо этого оскорбляешь до тех пор, пока я не скажу тебе, чтобы ты шел к черту? Боже, ты такой засранец, а я полная идиотка. Просто выйди и уйди. Я знала, что ты это сделаешь, я знала это.

Его хмурый взгляд на секунду задержался, после чего он швырнул в нее свернутую газету, которая упала к ногам Дарси. Заголовок привлек ее внимание, и гнев мгновенно исчез. Она подняла газету и пролистала статью. Ее история, только… не ее. Но она была написана от ее имени.

Подняв глаза от опубликованной лжи, она увидела в дверях Мику.

— Клянусь, я этого не писала. О Боже, как… как это могло случиться?