— А девяностые еще толком и не начались, — пробормотал я, после чего Боря, наконец, обратил на меня внимание.

— Целы, Алексей Владимирович?

— Цел, — подтвердил я, — но это не точно. — А что с нашими врагами, они повержены?

— Не знаю, — сказал Боря, пристально вглядываясь в подъездную темноту. — Кажись, свалили.

— Наверх⁈ — удивился я.

— А куда ж еще? — пожал плечами Боря. — На чердак, а оттуда в соседний подъезд, дело нехитрое… мы, когда пацанами были, так лазали…

Я поднялся и отряхнул пыль.

— Самого-то не зацепило?

Боря улыбнулся.

— Порядок! Подфартило нам, Алексей Владимирович. Очень подфартило. Они же из обреза сначала пальнули. Вот, полюбуйтесь. — Боря кивнул на порядочное отверстие в стене. — Если бы взяли маленько ниже… Амба! Считайте, второй раз родились.

— Пошли в квартиру, — сказал я со вздохом. Но спокойно удалиться нам не дали. Дверь квартиры напротив моей открылась и в проеме возникла соседка — глубокая пенсионерка, которую, как говорили, уже почтил своим визитом склероз. Она была в халате, с растрепанными волосами и почему-то с церковной свечей в руке.

— Погромы? — спросила она деловито. — Уже началось?

— Идите, мамаша, на боковую, время позднее, дружелюбно сказал Боря, сжимавший в руке дымящийся «ТТ».

— Погромы, — сама себе ответила соседка и добавила: — Тогда вам обязательно нужно посетить четвертую квартиру. Где живет эта профурсетка… как ее… — соседка глубоко задумалась и память в этот раз ее не подвела: — Фа-и-на Ми-хай-лов-на! — по складам произнесла она ненавистное имя-отчество.

— Погромов сегодня больше не будет, — сказал я, открывая дверь. — Проходи, Боря.

— А еще приличный молодой человек, — покачала головой соседка. Ей определенно хотелось погромов.

Мы сидели с Борей на кухне и пили чай. Милицию, к слову, так никто и не вызвал.

— Правильно сделали, — одобрил Боря несознательность моих соседей. — Во-первых, телефон хорошо если в двух-трех квартирах есть. А там люди неглупые, понимают. Вызови ментов, так потянут свидетелем, протокол, показания. Никого не убили и ладно. А во-вторых, ты сегодня милицию вызовешь, а завтра лихие ребята тебя в темном подъезде прищучат… Нет, Алексей Владимирович, народ не дурак… Народ все понимает!

— Народ все понимает, — согласился я, — народ только одного не понимает, Борис, где вы «ТТшник» нарыли, спрашивается? Серега дал?

Боря со вздохом кивнул.

— Это из трофейных, — сказал он вполголоса. — В прошлом году у «чехов» отняли, помните?

— Помню, — сказал я. — Только, Боря, попадешься со стволом на кармане, отмазывать тебя потом…

Боря обиженно шмыгнул носом.

— Ладно, — подобрел я. — Ты мне, как-никак, сегодня жизнь спас. Если бы со мной не пошел… Короче, с меня причитается.

Боря расплылся в довольной улыбке.

— Стрелять-то тебя где научили? — спросил я.

— В морской пехоте! — отчеканил Боря. — Старшина запаса!

— Интересно… — сказал я задумчиво. — Попал ты в кого? Или нет?

Боря потупился.

— Темно было, — виновато сказал он. — Ни черта не видать. Может кого и зацепил, но не сильно. Меня та лужа насторожила, перед вашим этажом.

— Даже так? — удивился я.

— Да, — сказал Боря. — Я сначала насторожился, а потом слышу — с верха бегут. Тут все и прояснилось. Я вас отпихнул, ствол выхватил и давай шмалять.

— А если бы они не промазали? — спросил я серьезно.

— Но ведь промазали же, — легкомысленно ответил Боря, отхлебывая цейлонского чая из антикварной фарфоровой чашки.

Очередное военное совещание началось на следующий день, ровно в девять ноль-ноль. Присутствовали оба моих компаньона и братья-штангисты Матвей и Андрей. Все были мрачны и полны решимости.

— Кто? — задал сакраментальный вопрос Серега. — Какие будут мнения?

Матвей поерзал в кресле, которое жалобно скрипнуло под его весом.

— Какие мнения, Серег⁈ Че тут сложного, я не пойму? Гусар, ясен пень. Или кто-то из его шпаны.

— Тот же Береза, — подсказал Валерик. — Мы его отпустили, проявили гуманность…

— Это одно и то же, — махнул рукой Матвей. — Гусар, Береза — один хрен.

— А может, за тех грузин ответка? — неуверенно сказал Валерик. — Смешно, блин, если в натуре так. Мы их и пальцем не тронули…

Серега задумчиво отхлебнул «Пепси» из бутылки.

— А из политической сферы ничего не могло прилететь? — спросил он у меня. — Выборы и вся эта канитель… А?

— Нет, — ответил я уверенно. — Там люди иначе решают вопросы, с обрезом в подъезде караулить не будут.

— А может менты? — Серега вопросительно посмотрел на меня. — Ты же им много крови попортил в последнее время. Может решили неофициально решить вопрос?

Я почесал в затылке. Это могло быть так, но…

— Если бы менты, — сказал я, — то мы бы с Борей тихо-мирно лежали бы в подъезде. И было бы у нас по дырке в голове.

— Переоцениваешь ты их, — сказал Серега с сомнением. — Переоцениваешь. Знаешь анекдот, сколько нужно ментов, чтобы вкрутить одну лампочку?

Я отмахнулся.

— Фигня. Если бы у них получилось, то такой скандал бы начался… Не забывай, что в аппаратной борьбе мы их переиграли.

— Ну а кто тогда⁈ — воскликнул Серега. — Сидим, гадаем на кофейной гуще — те, не те…

— Чтобы узнать кто, нужно определить мотив, — сказал я. — какой мог быть мотив?

— Бабки, — пожал плечами Валерик. — Коню понятно, что бабки.

— Верно, — согласился я. — Основные бабки мы где зарабатываем?

— На водочном. — Валерик с недоумением посмотрел на меня.

— На водочном, — подтвердил я. — Как известно из науки физики, если где-то прибыло, то где-то убыло. Когда у нас прибывает — где убывает? Вот в чем вопрос!

Валерик недоверчиво усмехнулся.

— Да брось. Вечно бухой и всегда перепуганный Григорий Степаныч Бубенцов устраивает убийство сына своего номенклатурного коллеги? Прекращай, Лех. Так и на меня можно подумать, или на Серегу.

— Степаныч — деловой человек, — сказал я. — Человек, который достиг максимума партийной карьеры в провинции. Он умеет решать вопросы лучше, чем все мы вместе взятые.

— Все так, — согласился Валерик. — Но от его партийного опыта в бизнесе толку мало. И вообще, как ты себе это представляешь? Ежу понятно, что сам он бы такую операцию провернуть не смог.

— Что выиграл бы Бубенцов с твоей смертью? — спросил Серега.

— Примерно пол-лимона в месяц, — ответил я. — Это если говорить о деньгах.

— Да перестаньте! — Матвей нервно поднялся из кресла и прошелся к окну. — Давно бы схавали вашего Степаныча, если бы не вы. И на партийный стаж не посмотрели бы… и вообще, пол-лимона для него не деньги. Так… на булавки.

Я пожал плечами.

— Вообще, у меня такое ощущение, что в последнее время Степаныч тяготится нашим сотрудничеством. И вот, представим, что к нему кто-то пришел и…

— И предложил более надежную 'крышу, — закончил за меня Серега.

— Тем более, что вопрос с грузинами мы по сути не решили, — добавил я. — В общем, версия имеет право на существование.

— И чего будем делать? — спросил Валерик.

Я решительно поднялся из-за стола.

— Поехали на завод!

На заводе нас ждал сюрприз. Недалеко от проходной стоял красный «Opel Rekord», увидев который Матвей недобро усмехнулся и сказал:

— Ну вот вам и подтверждение.

— Че такое? — не понял Валерик.

— Тачка. Это «Опель» Саши Зяблика, который Гусара близкий. Понятно?

Понятно, подумал я. Но все-таки как-то странно. Директор предприятия, бывший партийный деятель и откровенные уголовники…

А Матвей уже отдавал распоряжения своим легионерам:

— Короче, пацаны! Сделайте что-нибудь с той тачкой. Задача ясная?

Парни заулыбались и закивали, им было понятно.

— А если хозяин объявится? — спросил один из них.

— В землю вбить, — сказал Матвей жестко. — Нехрен ему тут ездить.