Я пожал плечами.

— А что было делать? Вызывает меня Бубенцов, говорит, что его родственника обижают какие-то лихие ребята. Мы попробовали с ними поговорить, но ничего не вышло.

— Знаю, — сказал Николай Николаевич. — Бубенцов уже позвонил, рассказал.

— С нами Матвей должен был ехать на разговор, — продолжил рассказывать я. — Если бы он со своими поехал, то может и обошлись бы без стрельбы. Но их ваши повинтили, прямо перед встречей, так что нам одним ехать пришлось. Подозрительно, не находите?

Николай Николаевич молчал.

— А потом уже мы посоветовались и пришли к выводу, что это Гусар воду мутит. Пытается на нас надавить, а потом предложить помощь в обмен на услугу. Он на авторынок глаз положил, а там уже Матвей со своими…

— И вы решили на весь город шороха навести? — спросил Николай Николаевич.

— Ну, сдаваться мы точно не собираемся, — ответил я. — Тут проблема в другом. В вашей конторе, Николай Николаевич. Кто-то из ваших с уголовниками работает. И не просто кто-то, а человек при хорошей должности. Вы бы выяснили этот вопрос?

— Разберемся, — сказал Николай Николаевич чуть слышно. — Вообще, это даже неплохо, что скандал в прессе. У нас здесь действительно не все гладко… В общем, статья ваша — ко времени. Можно и еще. И даже нужно. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал я. — Может посодействуете с материалом?

Николай Николаевич ответил легким кивком.

— Шестой отдел? — спросил я еле слышно.

Николай Николаевич сделал страшные глаза и демонстративно осмотрелся по сторонам.

Я понимающе кивнул.

— Бубенцов меня достал, — посетовал Николай Николаевич. — Он думает, что в обкоме до сих пор работает и все у него на побегушках. Никак не перестроится.

— Есть такое дело, — согласился я.

— Что там за лихие ребята к его родственнику приходили?

— Какой-то Заяц от какого-то Березы, — сказал я.

— И вы этого Зайца шмальнули?

— А что было делать? — ответил я вопросом на вопрос. — Они первые прыгнули…

Николай Николаевич поморщился.

— Первые, вторые, десятые… Детский сад! Ладно. А чего же на полдороги затормозили?

— Это в каком смысле? — удивился я.

— В таком, — строго сказал Николай Николаевич. — Нужно было брать этого… как его?.. Березу и… Я вас учить должен?

— Мы подумаем, — сказал я осторожно.

— Думайте, — сказал Николай Николаевич. — А материала для печати я вам подкину. За этим дело не станет.

Опять мутиловки начинаются, думал я, выходя из здания милицейского управления. Опять интриги и многоходовки… Получается, что в милиции тоже идет война двух (а то и больше!) конкурирующих группировок. Одна из которых скооперировалась с Гусаром и потихоньку начинает выступать против нас. А значит, намечается противостояние…

В провинции, обычно, цепочки знакомств очень короткие. Максимум через три рукопожатия все знакомы со всеми. Как по мне, это и плохо, и хорошо одновременно. Плохо тем, что о тебе слишком много знают совершенно посторонние люди. Иногда это неудобно, а иногда просто опасно. А плюс жизни в провинции в том, что информацию о любом человеке можно собрать за считанные часы. Особенно если обладаешь соответствующим ресурсом…

Ресурс у нас имелся, так что пробить — кто такой Саня Береза с Грузового, удалось быстро. Парень из неблагополучной семьи, двадцати трех лет отроду, дерзкий, приличный организатор. Он вместе с друзьями промышлял гоп-стопом в центре города, и это получалось у них довольно неплохо, но, как известно в таких делах сколько веревочке не виться… В один прекрасный день они раздели сына кого-то из городской номенклатуры. Влиятельный папа передал горячий партийный привет милицейскому руководству, а руководство отработало — молодежную банду, в которую входил Береза, прихлопнули за несколько дней. Кого-то из парней посадили, кому-то дали условно, а вот Саше удалось соскочить — в армию, благо, что как раз призыв был в разгаре…

После армии Саша Береза понял, что вернулся в другую страну, которая почти официально перестала строить коммунизм и начала заниматься чем-то совершенно противоположным. В ней появились богатые и бедные, красивые иностранные машины, дорогие бары и рестораны, импортные шмотки, видики и прочие соблазны. История совершенно типичная — Саша, собрав банду таких же как он, неприкаянных, не имевших никаких жизненных перспектив парней, начал пробовать урвать свой кусок пирога. Проблема была в том, что пирог был не так уж и велик, а желающих поживиться очень много. У себя на Грузовом эти ребята присели на единственно прибыльную тему — воровство из товарных вагонов. Получалось даже неплохо, появились первые деньги и атрибуты красивой жизни — модные шмотки, импортные сигареты и тому подобное. Первые успехи окрылил, и ребята посчитали себя серьезными людьми, подобными мафиози из нашумевшего сериала «Спрут». Но реальность, к сожалению, внесла свои коррективы…

Грузовой оставался районом депрессивным даже в мое время, а сейчас — на стыке восьмидесятых и девяностых — это был мрачный и опасный район. Несколько убогих магазинов, почти всегда пустых. Пельменная — традиционное место сбора окрестных алкоголиков. Заросший бурьяном парк. Разбитые телефонные будки, внутри которых телефоны без трубок. Большое мрачное здание — пункт приема стеклотары, с приемщиками, напоминающими маньяков-убийц. Здесь не было даже банальных видеосалонов — смельчак, решившийся на такую бизнес-авантюру в Грузовом, скорее всего остался бы и без аппарата, и без кассет в первый же день работы. Из культурной жизни здесь были школьные дискотеки — потрясающе мрачные мероприятия с обязательным мордобоем, плодово-ягодным вином и дешевыми сигаретами. Обычно за культурным досугом молодежь с Грузового ездила в соседние районы, чему местные были не очень-то рады…

Банда Сани Березы заседала в единственном более-менее цивильном заведении Грузового — в кафе с романтическим названием «Полет». Туда-то мы и нагрянули целым экспедиционным корпусом — на трех автомобилях и с тремя стволами. Вдесятером мы вошли в кафе и окружили столик, за которым сидели новоявленные гангстеры.

Все здесь было мрачным — и интерьер, и официантки, и сидящие за столом парни. Один из них, самый шустрый, попытался вскочить со стула, но железная лапа нашего охранника Бори легла ему на плечо и слегка придавила. Парень, скривившись от боли, уселся обратно и больше никакой активности не проявлял.

— Добрый день, — улыбнулся Серега, демонстрируя заткнутый за пояс «ТТ». — Саша Береза кто?

Вопрос это был риторический, поскольку у нас имелась даже фотокарточка этого персонажа.

— Ну я, — угрюмо сказал один из парней — блондин в «вареном» джинсовом костюме. — А вы кто такие?

— Сейчас мы проедем в одно место, — сказал я, — а по пути познакомимся. Если вы, Александр, не возражаете, конечно.

Александр, кажется, возражал. Ему категорически не нравилось происходящее. Но силы были слишком неравны, так что он мрачно молчал…

— По-хорошему пойдешь или помочь? — ласково спросил его Боря.

— Ну пойдемте! — Береза решительно поднялся с места.

— Вот это деловой разговор! — просиял Боря.

Мы всей толпой двинулись на выход, оставляя растерянных соратников Березы. Судя по мрачным физиономиям, они определенно решили, что шефа увозят не на разговор, а на расправу.

Мы ехали в город. В салоне «Волги» играла кассета с последним альбомом «Кино», Саша Береза сидел на заднем сиденье, зажатый между двумя крепкими парнями, Серега был за рулем, а я сидел рядом с ним.

— Собственно у нас к тебе, Саша, один-единственный вопрос, — сказал я.

— Что за вопрос? — спросил Береза, глядя в пол.

— Кто тебя надоумил сунуться в кооператив «Луч»? Только, Саша, не говори, пожалуйста, что первый раз о таком слышишь. Мы не менты, мы не для протокола беседу ведем, а для того, чтобы истину установить!

Береза посмотрел на меня с любопытством.

— Это вы, что ли, пацанов моих отмудохали?