Я присаживаюсь рядом на корточки, пытаясь коснуться его рукой, успокоить, но она проходит сквозь тело, словно он всего лишь голограмма. Хотя примерно так оно и есть. Эти моменты существуют лишь в моем разуме.

Он не может видеть меня, между нами тысячи лет, наполненные его непрерывным существованием. Только сейчас, глядя на недо-Бога из воспоминаний Солейн не замутненными любовью глазами, я испытала легкий страх по отношению к Иго. Решительные взгляды, почти открытая ненависть к Богу Огня, маниакальная жажда получить признание матери.

Слова, что он говорил в обоих моих жизнях.

«Ты погибла по моей вине».

«Я так перед тобой виноват».

«Даже не представляешь, на что мне приходится идти, чтобы вновь почувствовать себя живым».

Я смотрю на его трясущиеся плечи и невольно спрашиваю:

— Что же ты сделал, Иго?

Мои воспоминания не знали ответа.

Подвижки начались на вторую неделю наших экспериментов. Иго погружал мое сознание во всевозможные видения: я спасалась в тропических джунглях, выживала в безлюдной пустыне, бесконечно лазила по горам в попытках разломать печать, не дающую магическим каналам пробиться к энергетической оболочке мира.

По словам Иго, мое тело пыталось сделать именно это в моменты стресса, и чем чаще и сильнее было потрясение, тем быстрее мы могли достигнуть своей цели. Не скажу, что была согласна с его методами, но другого плана у парня не было.

В один из дней он с какой-то особенно радостной ухмылкой объявил, что пришло время для нового испытания.

— Что на этот раз? Ледник? Опасное подземелье? — Устало выдохнула я, передернув плечами.

— На этот раз я подготовил кое-что особенное. — Он даже руки потер от предвкушения. — Уверен, теперь это точно сработает.

Он говорил это каждый раз, поэтому слова не внушали ничего, кроме откровенного скепсиса. Вслух я его, впрочем, не высказала. Уже вполне привычно села на пол, скрестив ноги и закрывая глаза.

— Добро пожаловать домой. — Раздался голос Иго, и я ощутила, как мое сознание куда-то утягивает. Я открыла глаза, готовясь встретиться с новой иллюзией. Пришлось несколько раз моргнуть, потому что от ощущения реальности происходящего защипало в глазах.

В моей голове я вновь была на Земле. Спальный район, каких тысячи по всей стране, протоптанные дорожки, детские площадки. Деревья, подсвеченные ярким золотым солнцем, из-за чего листья кажутся полупрозрачными. И бескрайнее голубое небо, по которому я успела соскучиться. Я вдохнула воздух полной грудью, ощущая аромат сирени. Я даже почти не удивилась, осознав, что нахожусь рядом с родительской квартирой, на дворе, где прошло мое детство.

Поначалу все было обычно: я гуляла по знакомым местам, с трудом сдерживая нарастающую ностальгию. Откуда Иго узнал, где я выросла? Какая, впрочем, разница? Не знаю даже ругать или благодарить его. Я стояла на месте не меньше получаса, прежде чем легкий ветерок подтолкнул меня в спину. Я словно очнулась ото сна и еще раз окинула пространство уже более внимательным взглядом. На первый взгляд никакой опасности, лишь небо начало заволакивать неизвестно откуда набежавшими облаками.

Я решила пройтись. Стоило выйти со двора, как я оказалась на широком проспекте, на котором не было видно ни одной машины. На линии горизонта появилась огромная черная туча, приближающаяся с немыслимой скоростью. Улицы были пустынны, если не считать газетные листовки, гонимые ветром. Я наступила на одну из них, и заголовок послал толпу неприятных мурашек по моим рукам.

«ЦЕНА ЧЕЛОВЕЧНОСТИ — ЖИЗНЬ ОДНОГО БОГА?»

Я убрала ногу, и газетный разворот тут же последовал за своими собратьями, захваченный воздушным потоком. Становилось действительно жутко. Я почувствовала себя героиней постапокалиптического фильма и невольно оглянулась по сторонам, ожидая увидеть толпы молчавших до этой поры зомби. Но я была абсолютно одна, и это било по нервам не меньше.

Тучи сгущались, ветер становился все сильнее, и я приготовилась к катаклизмам, которые Иго неизменно посылал в этих видениях, чтобы вызвать мой эмоциональный отклик. Ничего не происходило, и это было даже хуже, чем если бы я попала в эпицентр торнадо.

Напряжение звенело натянутой струной.

Не в силах стоять на месте, я направилась дальше, следуя направлению, выбранного ветром. Я прошла не менее километра, прежде чем уловила скрип качелей. Поначалу казалось, что звук мне послышался, но стоило пройти еще пару минут в выбранном направлении, как я поняла, что он только усиливался. Окружающее пространство уже не казалось мне родным и приветливым. Меж серых, безжизненных зданий, зияющих черными провалами окон, я увидела детскую площадку.

На качелях была девочки лет пяти. Ветер развевал ее волосы, застилая лицо, но она будто не замечала этого. Прежде в моих видениях я была одинока, поэтому не знала, чего ожидать. Иго не предупредил меня об этом.

Я напряженно замерла, заметив, что она была не одна. Молодая женщина, видимо, мать, стояла ко мне спиной. На ней было серое потрепанное платье, которое я уже где-то видела, но не могла вспомнить где. Она повернулась ко мне лицом, и меня окатило холодной волной.

— Привет. — Сказала Тала. Сестра Байрена, погибшая в мою первую ночь нахождения на Айо, несомненно, выглядела старше, но я сразу узнала ее черты лица. — Я ждала тебя.

— Тала? — Я сделала шаг назад. Скрип качелей не сбился ни на секунду, возможно, лишь стал только быстрее.

— Там, в лесу, я звала тебя. Ты помнишь?

Я помотала головой, хотя мой мозг уже выудил воспоминание, что именно там, перед тем, как я нашла ее и Байрена, я впервые услышала просьбу о помощи в своей голове, еще даже не осознавая это.

— Хотя это не важно. Ты спасла моего брата, и я тебе благодарна.

— Прости, я опоздала.

Та грустно улыбнулась, снова отворачиваясь. Я с трудом смогла расслышать ее следующие слова.

— Сейчас ты вовремя.

Скрип затих, девочка слезла с качелей и взяла Талу за руку. Я обратила внимание, что ее лицо было удивительно похоже на мать: те же светлые глаза и волосы.

Я была готова к любым стихийным бедствиям: наводнению, землетрясению, торнадо. Но я забыла, что главной катастрофой человечества был… сам человек.

— Вот где ты прячешься.

Я испуганно обернулась, услышав новый голос. Мне не нужно было видеть его лицо, лишь уродливое клеймо на шее, чтобы понять, кто передо мной. В голове пронеслись флешбэки погони, когда мы с Байреном пытались спастись от Лесных Псов. Я быстро ощупала карманы джинсов, но не нашла ничего, что могло бы послужить орудием защиты.

Его губы искривились в злой усмешке, и я вновь почувствовала себя той трясущейся за свою жизнь Катей, которой стала сразу после появления в этом мире. Жертвой.

— Бежим! — Я схватила Талу за руку, и мы побежали. Впрочем, у нас не было и шанса скрыться. Две молодые девушки с ребенком определенно медленнее взрослого мужчины.

— Спаси ее! — Закричала Тала, преграждая ему путь. Глотая злые слезы, я подхватила девочку на руки и побежала так быстро, как только могла, стараясь абстрагироваться от звуков, оставшихся позади. В голове билась отчаянная мысль: я вновь не смогла спасти ее.

— Это ненастоящее, это внушение. — Бормотала я про себя, но ненастоящими мне казались лишь попытки самовнушения. Девочка плакала в моих руках и звала маму, протягивая руку куда-то мне за спину.

Внутри меня что-то сломалось.

Все резко прекратилось. Первые несколько секунд я лишь бездумно таращилась по сторонам, пытаясь вспомнить, что реальность, а что — иллюзия. Мои руки были сложены на груди, словно я все еще прижимала к ней ребенка, по щекам текли слезы.

— Я же сказал, что получится. — Довольно произнес Иго.

И я увидела, как в метре от меня, сквозь толстый деревянный пол пробивается молодое дерево.

Магия — странная вещь. Вроде она есть, такая же неотъемлемая, как новый орган чувств или же конечность, но при этом ты совершенно не понимаешь, что с ней делать. К счастью, у меня был учитель.