Мария Берг, судя по всему клинический психолог, сейчас взирала на расположившегося на кушетке Иго. И мне внезапно стало понятно, почему Иго чувствовал себя так, что она его понимает, как никто. Копаться в человеческой душе — была ее профессия. Только по его восхищенному взгляду, вряд ли он вообще догадывался об этом. Он смотрел на нее, как на ангела, сошедшего с небес и принесшего высшее благо.

Я почувствовала себя неловко.

— Зачем ты мне все это показываешь?

— Потому что ты единственная, кто меня поймет?

Он пожал плечами и коротко вздохнул. Видение снова исчезло, словно ему было невыносимо видеть картины прошлого.

— Я был уверен, что мы любили друг друга. На самом деле меня использовали.

— Для чего?

— Они обещали, что вскоре мир изменится в лучшую сторону. Люди станут подобны богам. Рассказывали, какие перспективы ждут, если объединить технологии и магию. От меня требовалось немного: убедить в этом императора, и сделать так, чтобы главная угроза их замыслам исчезла с Айо. Как ты уже догадалась, ею посчитали демонов.

— Ты настраивал людей против них?

— Только не нужно винить во всем меня! Если бы Солейн не была такой эгоистичной, то ничего бы этого не случилось. Я хотел возвысить людей! Подарить им лучшую жизнь. — Помедлив, он добавил. — Да, я сыграл в этом свою роль, но далеко не решающую.

Я не была с ним согласна, но спорить не стала. Боялась, что он попросту исчезнет, не закончив рассказ.

— Что было дальше?

— Дальше ты знаешь. Между людьми и демонами начались конфликты. Людской род оказался проклят. Земляне отложили свои планы по завоеванию новой планеты: поток беженцев с Айо приносил немало своих проблемы.

— Отложили, но не отказались? — Понимающе хмыкнула я. — И что послужило причиной этой задержки? Момент-то был подходящий.

— Все люди с Земли, что прибыли в свое время на Айо поддались проклятию. Поздравляю, Катя, ты создала лучшую защиту от вторжения.

— Которой скоро не станет. — Уже начала догадываться я, к чему он ведет.

— В императорском дворце наверняка остались шпионы землян. Твой визит не остался незамеченным. Боюсь, что скоро можно будет ожидать самое настоящее вторжение.

По моей спине поползли мурашки.

— И на чьей стороне будешь ты, Иго? — Заглянула я в его бездонные голубые глаза.

— Как всегда. На своей.

Я проснулась с чувством невероятной горечи во рту. Это послевкусие преследовало меня все утро, и ни сладкие блинчики с ягодами, ни ароматный чай не смогли его прогнать. Тейн, как всегда, идеально считал мое настроение и просил рассказать, что случилось. Я не знала, что ответить ему.

Слишком много мыслей роились в моей голове. Мне нужно было время все тщательно обдумать. Журнал я сожгла, понимая, что вряд ли смогу спокойно читать его после всего того, что мне удалось узнать. Иго остался в моем сне до утра. Рассказывал про Марию, и про то, что ее уже нет в живых. Она вышла замуж, родила детей и, кажется, прожила спокойную жизнь, не зная, что Иго продолжал наблюдать за ней все эти годы. На Земле он стал частым гостем. Мир открыл ему множество возможностей «почувствовать себя живым». Я понимала, что он вкладывал в эту фразу.

На Айо он больше не был никому нужен. Эстида отдала ему божественную печать Кернона, но он даже с ней он не смог оправдать возложенные на него надежды, став «не тем» Богом.

Пытаясь найти себя, он погубил немало жизней, и, возможно, погубит еще больше. В моем сердце было немало злости по отношению к нему, но еще там были жалость и симпатия. И ради всего того хорошего, что я все еще испытывала, я решила, что сделаю все возможное, чтобы его остановить.

Осталось только найти его.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Вырвал меня из раздумий голос Тейна.

— Прогуляюсь. Составишь компанию?

Я знала, что в последнее время дел у него было немерено, но ради меня он решил их отложить. Мы отправились в ближайший городок, напоминавший своими размерами скорее деревню. Было холодно, в воздухе летали почти незаметные частицы снега, но я не чувствовала ничего из этого. Мы бродили от одной лавки к другой, где Тейн скупал все, на что ложился мой глаз. Вероятно, он хотел поднять мне настроение, и это работало, когда я видела, какой радостью зажигаются глаза продавцов, получивших неожиданно высокую прибыль.

Мне вдруг стало интересно, празднуют ли на Айо Новый год, и к моему разочарованию выяснилось, что старт года приходится на весну. Да и он не был известен особыми гуляниями. Я начала с воодушевлением делиться земными традициями: рассказывать про елку, мандарины, шампанское, встречи с семьей и друзьями, а также празднование до утра. Вспомнила и про воображаемого Деда Мороза, и про то, как трепетно ждала его приход каждый год, будучи ребенком.

Все это пробудило невероятную ностальгию и желание увидеться с семьей.

— В твоих силах подарить этому миру новые традиции. — Ответил мне Тейн, когда я закончила. — А с семьей ты можешь увидеться в любое время.

— Разве что добираться вплавь с того самого острова. — Фыркнула я. — Сомневаюсь, что они обрадуются несанкционированному открытию портала.

— Нет нерешаемых проблем. — Улыбнулся он в ответ. — Есть те, что ты мне еще не доверила.

Как вот так можно одной лишь фразой заставить сердце биться чаще? Я крепко сжала его руку и, остановившись, уткнулась носом в его шею.

— Пора возвращаться. — Пробормотала я, вдыхая родной запах. Тейн согласно кивнул, но ни один из нас не пошевелился. Наверно, я могла бы целую вечность наслаждаться этим моментом.

— Расступитесь, молодежь! — Закричал кто-то сзади, и через секунду после того, как мы отпрыгнули в сторону, мимо нас проехала телега, запряженная лошадьми. Удивительно, что ни один из нас не услышал ее приближение. От резкого движения капюшон слетел, и я уловила крик… нет, я бы даже сказала, отчаянный вопль о помощи. Не раздумывая ни секунды, я рванула в ту сторону.

Я шла на шепот отчаянной молитвы, на запах крови и мучений, пока не достигла небольшого деревянного дома с покатой крышей. Дверь была заперта, но несмотря на поздний час, внутри горел свет.

Я почувствовала еще чье-то незримое присутствие — не одна я пришла на кислый запах чужого отчаяния. Присмотревшись, я увидела Бога Смерти. Кхассар, высокий и безмолвный стоял в тени деревьев, сливаясь с ними. Мои глаза пристально рассматривали его, подмечая каждую деталь его мрачного образа. Серо-зеленая кожа с темными венами, темно-серые, почти чёрные глаза, двурогий шлем на голове — он выглядел точно так же, каким его помнила Солейн. В этом же воплощении мы встречались впервые.

В моей голове еще оставалось туманное воспоминание: на заре нашей юности мы уже стояли вот так у другого деревянного строения и вдыхали тот же страх, те же эмоции. В прошлый раз Богиня Жизни отступила, позволила Кхассару забрать свое. И дело было вовсе не в страхе или нерешительности: просто она слишком хорошо знала, что абсолютно всех не спасти. Даже Богине Жизни это недоступно. До сих пор помню, как его черная фигура проступила в тенях, обступивших роженицу. Как отчаянно плакала та, не услышав крика своего дитя.

Я подняла голову и с вызовом посмотрела на темную фигуру. Я не сказала ни слова, но Кхассар и сам обо всем догадался.

— Забирай. Думал, ты не придешь. — Равнодушным голосом объяснился он, растворяясь в тенях. Я кивнула в благодарность, и, сжав зубы, направилась к двери.

— Я буду там лишним. — Произнес Тейн мне в спину. — Подожду тебя здесь.

— Спасибо. — Пробормотала я в ответ, касаясь ручки.

Дверь распахнулась, словно замка не существовало, и три пары глаз уставились на меня: одни — полузакрытые от усталости, с полопавшимися сосудами в белках, вторые — полные обреченного спокойствия, третьи — мокрые от слез.

Роженица лежала прямо на полу, в луже собственной крови, и жизни в ней оставалось на несколько дыханий — я видела это так же ясно, как видели две сидящие рядом с ней женщины. С одной из них, той, что не могла сдержать горьких слез, она была связана крепкой нитью, и, кажется, лишь благодаря ей девушка еще была жива. Мать, — поняла я.