Они вышли. У Алисы тот час же загорелись глаза, она даже стукнула по столу руками, сказав:

— Так, давай рассказывай, что там у вас с Джеком!

— У меня с ним? — спросила Лавли. — Мы друзья.

— Друг бы тебя так не бесил, на друга бы ты так не смотрела, с другом бы ты так не говорила. Он тебе нравится? — не унималась Алиса.

— Не в этом дело… — проговорила Лавли.

— Ага. Не в этом дело. Значит, нравится! — с задором проговорила Алиса.

— Я не это имела в виду, — сказала Лавли. — И потише, он в соседней комнате.

— Ладно, спустимся вниз, — сказала Алиса. Они спустились и вышли на улицу. — Но не увиливай — он тебе нравится. Это и ребенку понятно. Уяснила? Ладно. И вроде ты ему тоже нравишься. Хотя какое вроде? Ты ему тоже нравишься. В чем у вас проблема? Рассказывай.

— Проблема в том, что мы друзья, — сказала Лавли.

— Так, это не проблема, — сказала Алиса. — Из друзей получаются отличные парни.

— Я не закончила, — сказала Лавли. — Мы друзья, и я хочу, чтобы мы оставались друзьями.

— Это как?

— Это так. А он, представляешь, он, — Лавли даже перешла на шепот и так близко подошла к Алисе, что между их лицами было сантиметров десять. Она выпучила свои большие глаза и продолжала. — Хотел меня… поцеловать, — и это последнее слово она выговорила так, будто бы «поцелуй» — это самый страшный из всех грехов на свете, и, совершив его, человек еще на Земле попадает ад.

— Какой ужас, и как ты это, бедная, вытерпела! — воскликнула Алиса и отошла от подруги на пару шагов. — Ну, поторопился парень с первым поцелуем. С кем не бывает? Что, до конца дней его ненавидеть?

— Он еще сказал, что влюблен в меня, — продолжала Лавли. А Алиса тем временем подкралась к Искорке и о чем-то с ней начала шептаться.

— А вот Искорка, — проговорила она, — мне сейчас сказала, что не только он хотел поцеловать тебя, ты сама на этот поцелуй напрашивалась.

— Искорка! — воскликнула Лавли.

— Что, Искорка! Лавелина. Я тебя не понимаю. В тебя влюблен один из самых классных парней на всем белом свете! У него одни плюсы же. Фигура, лицо, манеры, характер… К тому же он полубог, герой, колдун, подчиняет себе свет (свеет! Значит, добро), харизматичный, добрый, веселый. И еще миллион плюсов. И главное — влюблен в тебя безумно. И тебе он тоже нравится, и слюнки у тебя от него текут. В чем дело-то, подруга?

— Ты не понимаешь. Из этого ничего не получиться. Я слишком много натерпелась, чтобы вновь испытывать боль.

— Боль? Какую… — Алиса сердилась, начала потирать лоб руками и выдохнула, чтобы не сорваться и не закричать. — Почему ты думаешь, что ничего не получится? Ты ведь даже не пробовала.

— Да хотя бы потому, что он такой не постоянный. Он, как ты сказала, полубог. Да, полубог — это классно, согласна. Но, заметь, живет этот полубог не весть сколько лет. Думаешь, я первая, в кого он влюбился? И ты думаешь, я буду последней, кому он разобьет сердце? Нет, — протянула она. — И вот взять хоть ту туфельку...

— Причем тут туфелька? — сказала Алиса.

— Он ведь влюблен в ту девушку тоже. Так рассказывал про нее, про бал, вздыхал. А знаешь, что самое обидное? Знаешь? Что та девушка — это я. А он и не догадывается.

— Как это? Ты Золушка? — чуть ли не с восхищением проговорила Алиса.

— Я не Золушка. Ты неправильно понимаешь. Я не сказочный персонаж, а просто человек.

— Ну, подожди, — Алиса начала ходить по кругу и рассуждать. — Тебя отвезла на бал фея. Так? И ты там встретила мистера очарование и протанцевала с ним целый вечер. Так?

— Всего три танца.

— Да. А потом убежала, сказав, что магия действует до двенадцати. Так? И потеряла туфельку. Я все сказала, ничего не упустила. Это история Золушки.

— Такое могло произойти с каждой!

— Но произошло именно с тобой. Ты Золушка. А он твой прекрасный принц. Разве это не понятно?! И, в конце концов, он все равно встанет на одно колено и предложит тебе примерить туфельку. И вы поженитесь. И ты будешь женой самого настоящего полубога, будешь его полубогиней. И вы будете жить долго и счастливо, — закончила Алиса.

— Нет. Так не бывает. Это всего лишь сказки. В жизни все иначе, — сказала Лавелина.

— Как ты не понимаешь, что жизнь — это и есть сказка, — глаза у Алисы блестели как-то непостижимо, она улыбалась. Она искренне верила в то, что говорит, и пыталась убедить в этом подругу. — И я сама в этом убедилась. Волшебные остова, говорящие коты, колдуны, девочки-рыбки и многое, многое другое. Это же всё волшебство, всё сказка. Как же ты, та, что родилась в этой сказке и жила в ней всю свою жизнь, не можешь поверить в действительность?

— Ты же знаешь: сказки врут. Все бывает иначе.

— Люди врут. А сказки лишь привирают, но отражают главную суть, — гордо проговорила Алиса. — И, если ты до сих пор это не поняла, то ты глупая. Вот так я думаю, — она встала в такую гордую позу.

— Ладно, — тогда Лавли встала напротив нее, как будто заняла место соперницы в споре. — Вот ты сейчас говорила про любовь, про волшебство, сказку, счастливые концы, а сама при этом из-за какой-то глупости разругалась с Владимиром.

Лицо у Алисы вдруг стало испуганным.

— Точно! — воскликнула она, — Нужно извиниться. Я побежала, я побежала, — и Алиса скрылась в джунглях.

Лавли осталась на месте. Возвращаться теперь в свой домик она не хотела. Алису с Вовой тоже не очень хорошо трогать теперь. К Джеку возвращаться — да ни за что. Лавли решила просто прогуляться в одиночестве. Ну, точнее, конечно, с Искоркой, просто чаще всего звезда молчала и не вмешивалась, исключая редкие случаи, ее как будто и вовсе не было.

Она бродила до вечера. А потом, сама не зная как, забрела куда-то, это место ей было знакомо, просто не могла вспомнить, где видела его раньше.

— Видно, теперь это место нельзя назвать только моим секретным местом, — произнес кто-то. Лавли даже испугалась от этого. А потом обернулась. Там был Джек. И да, это то место, где она нашла его прошлый раз, когда он еще переломал все ребра.

— Прости. Я задумалась, — сказала Лавли. — Ты же с детьми был в лаборатории.

— А что, мне уже нельзя прогуляться? — сказал он. — Тем более, они играют в пиратов. И какая разница. Все равно зелья не работают…

— Не работают? — проговорила Лавли. — А когда ты успел проверить? И на ком? На детях, что ли?

— Нет, не на них, — сухо ответил он.

— А на… ком? Стоп. Не на них, — Лавли вдруг рассерженно оживилась. — На мне?

— Что?

— Не на них, значит, на ком-то другом. На мне. Правильно я понимаю? Сначала работаешь в лаборатории, а потом приглашаешь на чай. Ты испытывал на мне свои зелья?

Джек удивленно и задумчиво уставился на Лавелину. Не возможно было предположить полминуты назад, что Лавелина сделает такие выводы. Как вообще можно прийти к таким выводам, которые на первый взгляд кажутся вообще бессмысленным.

— С чего ты взяла это? — проговорил Джек с каким-то напряжением.

— А почему сегодня был такой странный чай? Алиса сказала, что у нее был другой чай. Да. Ей наливали близнецы. А ты наливал мне чай. И он был странный. Ты туда что-то подмешал. Стоп. Ты всегда наливал мне чай. И каждый раз разный. Ты на всех друзьях ставишь эксперименты, или только на тех, кто тебе нравится? — вскричала Лавелина.

— Ты злишься на меня из-за чая? — сказал Джек, особенно выделив слово «чая», при этом и удивляясь услышанным, и что-то еще было в его голосе, то, что ужасно бесило Лавли. — Да, готовь свой чай, если тебе мой не нравиться. Черт! — он усмехнулся, — Просто вспоминаются слова Алисы, про эти женские заморочки. Сколько ни говори с вами, ни общайся, все равно найдете, чем удивить.

— Джек! — вскричала Лавелина, — Зачем ты так делаешь? Это меня ужасно бесит! Ты делаешь такой вид! — она не знала, какие слова подобрать, все раскрасневшись от досады. — Когда тебя в чем-то обвиняют… ты… даже НЕ ОПРАВДЫВАЕШЬСЯ! — она остановилась, чтобы отдышаться, а потом снова продолжила, прищурив глаза, как бы с ненавистью. — Ты как будто бы не обращаешь внимания на мои обвинения, или отшучиваясь, или переключаясь на другую тему. Я все равно знаю, что ты так сделал. И ты это знаешь. Тайное всегда становиться явью. Такое выражение знакомо? Все всегда приходит на круги своя. И лжецы рано или поздно спалятся. Я только не понимаю, за что ты так со мной? Почему ты ничего не объяснишь! — прокричала она последнюю фразу.