Внезапно кто-то остановил ее и развернул к себе. Это был Орлов.

— Что ты слышала? — сказал он. Лавли испуганно глядела на графа, он сверкал глазами. Была в них ярость.

— Граф, — кое-как проговорила Лавли, ей было тяжело дышать. — Я ничего не слышала.

— Если бы не слышала, не говорила бы, — сказал он.

— Отпусти меня, — повелевающим голосом проговорила Лавли. Она все еще продолжала смотреть со злобой на графа, он делал то же самое, но все же отпустил ее, потом быстро развернулся спиной к ней и нервно прижал руку к подбородку, как бы задумавшись. — Кто-то готовит покушение на короля? — сказала Лавли уже гораздо спокойнее.

— Да, — ответил граф, он все еще не поворачивался к ней лицом.

— Но тогда преступник должен знать об этом, — сказала Лавли. — Он бы не стал убивать короля при всех. Его же заклюют эти аристократы. Да, и здесь столько стражи.

— Но мы точно знаем, — граф развернулся к ней лицом и опять взглянул в глаза. Ей показалось, что отблеск в глазах дрожал из стороны в сторону.

— Как же тогда? — проговорила Лавли. «Ну, давай же, ответь мне», — будто бы молила она взглядом. Не понятно, по какой причине, но она считала себя обязанной знать правду.

— Он применит магию, — ответил граф. — Думаю, заставит людей вести себя не так, как обычно.

— Он напоит их? — улыбнулась она, но граф молчал. «Это он или не он?» — все время задавала себе она этот вопрос. Этот напряженный взгляд. Неужели он тоже пытался разгадать ее?

— Пошли в зал. Скоро начнется, — проговорил он.

Граф снова подал ей руку. Лавли осторожно дотронулась до него. У нее были просто ледяные пальцы. Они вошли в зал. Там ничего интересного не происходило. Но это пока. Уже через некоторое время Лавли заметила, как стали меняться люди на балу. Это были уже не те подхалимы, они злились. Да, точно, злились. Кто-то уже даже начал ругаться. Внезапно они увидели, как двое знатных мужчин, словно два расфуфыренных индюка, начали бросаться друг в друга перчатками, потом один стукнул другого, другой стукнул первого. Разгоралась драка. Их пытались разнять, но только большее количество людей ввязались в драку. Уже через пять минут после этого зал было не узнать. Девушки таскали друг друга за волосы. Мужчины дрались. Одна дама била зонтом своего кавалера. Это было просто кошмарище. Повсюду свалка, крики, визг, все ненавидят друг друга и пытаются задушить. Кто-то уже пытался напасть на короля. Лавли подумала, что Джек (ну, так она сама решила для себя) попытается защитить его Величество. Но он и не собирался. Он вдруг поймал взгляд Лавли и побежал с ней наверх. Она едва за ним успевала по ступенькам. Да, убежать с поля битвы — такого она не могла ожидать от Джека. Но прошлый раз он именно так бежал с ней, видимо шагать для него — слишком медленно.

— Зачем ты сюда пришел? — спросила Лавли. Они стояли на балконе. Граф, облокотившись о перила, глядел вниз. — Разве ты не собирался помочь королю?

— Мои друзья защитят его, — сказал он. — Из замка велено никого не выпускать. Все гости там внизу. Наша задача понять, кто из них ведет себя странно.

— Странно? — чуть не закричала Лавли. — Они же дерутся на балу! Графы и дамы. Кажется, тот вообще принц. Я знаю, что дерутся на свадьбах, но на балах! Это же средневековый бал!

— Не все, — проговорил граф. — Гляди. Сошли с ума только люди высших чинов. Почти все они постоянно крутятся вокруг этого дворца. Смотри, — он усмехнулся. «Знакомая усмешка», — подумала Лавли. — А на тех вон нет чар. Наверное, их тоже бесят эти дворцовые стены, или эти напыщенные графы-бароны.

«Ага, какие слова про графов, граф! — подумала Лавли. — Хотя он же сразу сказал, что врет. Зачем же я пытаюсь копаться в нем?».

— Смотри, — проговорил он почти шепотом. — Вон восемь принцев. Видишь, устроили драку в дальнем углу. А вон еще четверо — терроризируют короля. Значит, это не его братья. А кто тогда?

— А по каким параметрам мы высматриваем его? — прошептала Лавли.

— Есть люди, которые сейчас подвержены сумасшествию, — произнес граф. — Они нам точно не подходят. Он бы не стал так рисковать. Все остальные ужасно запуганные, пытаются тоже выбраться. Они тоже начинают сходить с ума, но не так… А вон смотри. Девушка. Не похоже на то, чтобы она была сумасшедшей, хотя сама бьет каждого проходящего стулом. Самозащита. Но она не выглядит и испуганной. Нужно ее проверить.

Граф рванул вниз большими шагами. Лавли тоже сорвалась с места и побежала за ним.

— Стой! — прокричала она. — Ты же не можешь быть точно уверенным!

— Никогда! — проговорил он с усмешкой.

Он резко затормозил внизу лестницы. До этого у Лавли не возникал вопрос, почему никто не поднимается наверх. Граф сделал какие-то пассы руками и перешагнул через черту, а потом быстрыми шагами направился к какой-то колонне. Лавли побежала за нимй. Он остановился, выглядывая из-за колонны и наблюдая за той девушкой. Лавли остановилась рядом с ним. «Ну, и дикие же у него глаза!» — подумала Лавли, взглянув на графа. Ей даже стало страшно за эту даму.

— Это королева, — вдруг проговорил он и взглянул на Лавли все еще горящими глазами.

— Она не под охраной? — проговорила удивленно Лавли. Да, это была определенно королева. На ней не было короны, волосы были растрепаны, но она знала, что так оно и есть. Они видела ее еще в королевском виде.

Граф вдруг сорвался с места, на котором стоял, и подскочил королеве. Она тоже захотела ударить его стулом по голове, но он схватился за стул.

— Не хотите сегодня со мной вальсировать? — сказал он, намертво вцепившись в стул.

«Да он сам обезумел!» — закричала мысленно Лавли. Она наблюдала, как они пытаются отобрать этот стул друг у друга. Лавли, казалось, не дышала. Ей было страшно за даму. Она же (черт возьми!) королева, и без охраны. А он намного сильнее нее и безумен, похоже. Она хотела ей помочь, но какая-та неведомая сила заставляла ее стоять на месте и наблюдать.

Это был неведомый страх, который не позволяет делать то, чего хочешь. Но Лавли не так много времени набиралась храбрости. Она вскоре опомнилась и побежала к графу и королеве. При этом она сама и не заметила, как отодвинула графа и сама стала сражаться с королевой. Причем она этого не хотела, а только защищалась. Стул они выронили, и королева хотела оттолкнуть Лавли, а Лавли, боясь упасть, схватилась за часть платья. А эта часть была карманом, и, когда она дернула за него, какая-то вещичка выпала и разбилась с оглушительным треском в полной тишине. Все замерли на месте. Люди застыли в удивлении, не понимая, зачем вообще здесь и что тут происходит. Заклятие перестало действовать, после того, как разбили эту вещь.

И вскоре все это поняли. Королеву арестовали. Вот ктои была зачинщицей всех войн — женщина. Кто бы мог подумать. Гости еще пытались прийти в себя, но уже не буянили, в отличие от самой королевы. Она жутко кричала и ругалась, в какой-то момент, проходя мимо Лавелины, она толкнула ее, и Лавли бы непременно грохнулась на спину, но…

Граф успел вовремя. Он подхватил ее за талию. И они оставались в таком положении. Когда Лавли, прогнув назад спину, в волоске от падения держалась лишь на руках графа. А граф стоял над ней. И смотреть им приходилось друг другу в лицо. И у Лавли было такое испуганное личико, и она смотрела на него, чувствуя, что единственное ее теперь желание, чтобы этот прекрасный граф поцеловал ее своими бархатными губами и держал крепко-крепко. Но этому не бывать! Он ведь Джек! Тот мальчишка, который… И он ей совсем не подходит, и она не может его любить, а он не сможет ее полюбить. И ей нельзя любить, нельзя, просто нельзя!

Внезапно Лавли услышала бой часов. Ровно полночь. Должно пробить двенадцать раз…

— Мне нужно бежать! — быстро проговорила Лавли. Вот оно, ее спасение — ложь. Она вырвалась из рук Джека (графа). — Заклятие феи действует только до полночи. Потом я опять стану собой, все увидят меня, и кошмар! Мне нужно бежать, бежать!

Она повторяла эти слова и бежала, все время оглядываясь назад, смотря на своего сказочного принца. А он стоял в недоумении, потом тут же побежал за ней. Она уже была на улице, на лестнице, сбегала вниз. Но неудобно было быстро бежать в таких туфельках. Она смахнула с одной ноги туфельку. Пробежала пару шагов — сломалась другая, и ее она смахнула в кусты.