Для Софочки и Лауры Чухонка стала гарантом Мишиного сексуального здоровья и психологической стабильности. Но самое главное – Агата была совершенно безопасна с точки зрения незапланированной беременности или женитьбы, что автоматически сберегало квадратные метры и денежные накопления.

Миша второй вечер подряд сбегал с душного ужина к Агате, чем доставлял ей моральное и материальное удовлетворение. Агата неприметно перемещалась по квартире, выполняя любые прихоти повелителя, а Миша, валяясь на мягкой перине, представлял себе, как он твердым шагом пройдет по коридору универа, не обращая внимания на долгие и удивленные взгляды. Он прикрыл глаза и сквозь дрему почувствовал, как Агата мягким осторожным движением подтыкает ему под бок пушистое одеяло.

«Не пойду домой», – решил он засыпая и представлял, как они волнуются, не спят всю ночь… Зато потом наконец поймут, что он самостоятельная и независимая личность. Привыкли, что все по расписанию и по их желанию. Прав Виктор. Душат, приручают, унижают… Завтра посмотрим…

Когда наутро Миша заявился домой, никто не причитал и не плакал. Дома вообще никого не было. Миша несколько раз позвал маму, затем Лауру. А когда не дождался ответа, испытал такой острый приступ неприятия, что сам испугался. Как же они умеют превратить его из триумфатора в ничтожество! Как тонко и вроде бы не нарочно указать ему место! Доктрина Виктора о токсичной любви находила все больше подтверждений. Впрочем, Виктор только дублировал то, что постоянно твердили коучи на семинарах: «Вас убивают ваши самые близкие люди! Вы нужны им управляемыми и покорными. Будьте осторожны, наблюдайте и делайте выводы…» Миша только начал наблюдать, и вот – результат.

Он не пришел ночевать, а эти две клуши безмятежно разбрелись по своим делишкам. Одна небось импортный разрыхлитель для теста ищет, а другая все свои ромашки-лютики продает… Приземленные, пошлые, ограниченные создания. За что их любить?

Миша психовал, но не мог долго злиться на них.

Обезоруженный привычной любовью мозг услужливо подсунул оправдание провинившимся родственницам: во-первых, они догадались, где и с кем Миша, во-вторых, он и сам требовал меньше его контролировать. К Мише вновь вернулось хорошее расположение духа. Он даже подумал, не сходить ли к Агате еще и сегодня… Завтра начнутся занятия в универе. Времени будет в обрез.

Наутро Миша вышел из своей комнаты собранным, гладко причесанным и очень решительным. Он пробормотал сквозь зубы «доброе утро», демонстративно не сел за стол, который буквально ломился от еды, и примостился в коридоре, надевая кроссовки.

Софочка с Лаурой переглянулись, одна в растерянности, другая – в тревоге. На помощь пришел Бергауз.

– Что за нервная пауза, дамы? Нормальному человеку не следует опаздывать в университет в первый день занятий.

Все-таки Бергауз молодец! Он всегда находил нужные слова и интонацию, чтобы разрядить обстановку.

Подчеркнуто проигнорировав растерянных родственниц, Миша деловито вышел из подъезда. Он напряженно следил за походкой. Было важно, чтобы он двигался летящим, свободным и независимым шагом – по крайней мере, на тренинге «Подчини себе мир» учили именно так, и результаты итогового теста показали, что в этом Миша точно преуспел. Походкой триумфатора Михаил дошагал до университета и прямо у входа услышал, что к нему обращается лысый парнишка с мешком на плече:

– У вас, похоже, не все ладится? Посмотрите вот это. – Парнишка протянул Мише зеленоватую брошюрку. – Совершенно бесплатно…

Миша оторопел. Он хорошо знал этих одинаковых, выбритых наголо парней с холщовыми сумками. Изо дня в день они осаждали подступы к присутственным городским местам, включая школы, больницы, нотариальные конторы и даже ритуальные залы. Скромно, но напористо, обезоруживая собеседника открытой сияющей улыбкой, парни из коммуны «Глагол безмятежности» предлагали слушателю счастье. Сначала – бумажное из книжечки, а в дальнейшем – настоящее, реальное, безупречное. Похожие книжки, полученные на курсах, лежали у Миши в комнате.

Миша удивленно и обескураженно смотрел на парнишку, который выбрал объектом своего внимания именно его именно сегодня, когда Миша собрался ошеломить всех своей уверенностью и независимостью! Неожиданно паренек размножился, присоединив к себе еще двух таких же яснооких агитаторов, и группа распространителей самиздата суетливо удалились, подталкивая друг друга.

– Вот твари, – донесся до Миши запыхавшийся голос. – Хоть отстреливай…

По университетскому двору за лысыми распространителями счастья гнался Альберт – преподаватель английского. Среди студентов он также был известен как популярный блогер, создатель движения «Сектанет». Злопыхатели пытались извратить благородный замысел, переиначив грозный ник в «сексанет», «секснетот» и даже в «секс – минет», но язвительные прозвища не прижились, и среди студентов к Альберту относились весьма уважительно и даже дистанционно-почтительно. Он без разбора причислял всех распространителей брошюрок к сектантам и при удачной охоте старался надавать им пинков. Завидев Альберта, сектанты удирали от него со всех ног с завидной скоростью, но молодой, спортивный и яростный доцент не отставал. Обычно Альберт прекращал преследование на подступах к людным перекресткам. Солидный человек, преподаватель кафедры иностранных языков университета не мог беспричинно раздавать тумаки на глазах у горожан. Причина была.

Альберт с детства был воспитан мамой в духе циничного реализма. По-другому и быть не могло. Оксана Яковлевна работала психиатром в городской больнице. Называть вещи своими именами входило в ее должностные обязанности. Папа Альберта сбежал к скудоумной, но миловидной секретарше еще до рождения сына, поэтому не мог влиять на его воспитание. Кроме замены большого мужика на маленького в жизни мамы ничего не изменилось. Представления Альберта о мире сформировались с учетом маминой точки зрения: человечество делилось на три категории: здравомыслящие, идиоты и вислоухие идиоты. В числе маминых пациентов было несколько сектантов. Именно их она называла вислоухими идиотами, ибо только вислоухие идиоты могли поверить байкам улыбчивых парней, обещавших подарить надежных друзей, вечную радость, к тому же вылечить рак и депрессию. Кроме того, Альберт отлично знал, что доброжелательные и милые ребята – профессиональные вербовщики. Они охотятся на адептов в зонах негативных переживаний; что доверчивые старики, протестующие подростки и психически нестабильные субъекты – лучшие клиенты для эффективной обработки. Альберт пробовал разговаривать с мамой на другие темы. Однажды он спросил у нее совета, как вести себя с девушкой, которая стала его первой любовью.

– Запасись презервативами, – отрезала Оксана Яковлевна.

Как только Альберту представилась возможность отправиться в Бостон на стажировку, он не раздумывал ни секунды. Мама на прощание коротко напутствовала сына. Первый совет был чисто профессиональный: «Не будь идиотом». Второй оказался практическим: «Позвони перед возвращением».

В Америку он влюбился с первого взгляда. Белозубая улыбка пограничника в аэропорту стала для Альберта символом страны, которая мгновенно захватила парня в крепкие дружеские объятия.

– Ты слишком серьезный и замкнутый, – сказала ему новая подруга. – Так жить нельзя.

Альберту импонировал позитивный настрой симпатичной девушки с ярко-голубыми глазами, и он сразу же принял приглашение посетить какой-то закрытый клуб с многообещающим названием «Высшая лига». Теплая доброжелательная волна, обрушившаяся на Альберта с порога, затащила его в «Высшую лигу» целиком и полностью, он моментально почувствовал себя нужным, любимым и долгожданным гостем. Он понял, ради чего приехал в Америку. Единственная ниточка, которая связывала Альберта с прошлым, – письма мамы.

Она будто не замечала, что парень уехал строить совершенно новую жизнь в далекую страну. В письмах мать называла его оставшимся с детства именем Алик, присылала бумажные фотографии и всегда подписывалась аккуратным учительским почерком «мама». Он внимательно читал и даже сохранял письма Оксаны Яковлевны, но отвечал очень редко и всякий раз думал, что это она не смогла сделать так, чтобы сын захотел быть рядом. Она никогда не поймет его выбора, а расписывать бытовое «пошел – посмотрел – познакомился» было бы унизительно для обоих. Он по привычке носил на запястье дешевые электронные часы, подаренные Оксаной Яковлевной на его двадцатилетие. Расставаться с часами почему-то не хотелось, хотя каждый раз, взглянув на них, он вспоминал свою неуютную прошлую жизнь. И маму.