– Ты собираешься ЭТО сделать? – с недоверием спросил Манифестор. – Ты же сам говорил, что все устроено правильно, так может, просто надо показать, ЧТО есть правильно?
– Так вот я и покажу… – многозначительно произнес Мистификатор и замолчал. Порывы шквального ветра раздували подол черной мантии.
– Ты понимаешь, что это ненормально? Ты идешь против Создателя!
– Манифестор, это не я иду против. И про какие нормы ты говоришь? Они давно сами определяют нормы. Причем далеко не большинством голосов. Если ты не заметил, я расскажу, какие у них теперь нормы. Убивать своих детей, ненавидеть ближних, осеменять собственных детей и даже матерей, воевать с ближайшими друзьями, истреблять себе подобных – это и есть нормальная жизнь… Но я не зайду так далеко! Я просто предоставлю им возможность увидеть результат собственных деяний, своего ложного господства над миром.
Манифестор тихо сказал:
– Почему же они сами не видят, во что превратили свою жизнь? Если бы они знали, что так будет, они бы не стали…
– Стали бы. Потому что это и есть план. Коварство его в том, что изменения происходят постепенно для них. Скажи им десять лет назад, что они будут так жить, засмеяли бы. А сейчас они не понимают, как можно жить по-другому. Потому что их вожак уже женился на козе…
– Ты бредишь? – осторожно спросил Манифестор.
– Вовсе нет. Это лишь метафора. Попробуй, будучи обыкновенным членом стада, выйти голым в разряженную толпу, или взять в жены козу, или просто повернуться и пойти вспять… В тот же миг станешь изгоем, прокаженным, безумцем или преступником. Сделай то же самое, имея титул, – станешь примером для подражания, великим реформатором или кумиром миллионов. Это – еще один из нехитрых способов влияния. Оно тем сильнее, чем быстрее распространяется информация. Через некоторое время голыми, или женатыми на козах, или идущими против толпы станут все близкие друзья короля. Еще чуть позже одетых станут забивать камнями; тех, у кого рядом нет козы, сочтут предателями нового кодекса чести, а идущих в правильную сторону затопчут до смерти. Вот так твоя норма берет начало из отвратительной, неприемлемой ненормы.
– Мистификатор, есть методы убеждения, поощрения, негативного опыта…
– Да. Есть. И всегда были. Но это – твои методы. Они не работают, как видишь. Я выбрал другой: я буду демонстрировать наглядно, к чему приведет самонадеянное нарушение законов Вселенной. Поверь, это – лучший способ!
– Не забывай, Мистификатор, что для тебя одно поколение людей – жалкий миг, а для разумного существа – целая жизнь! За это поколение ты погубишь миллионы. Пока вырастут следующие миллионы, пройдет другая жизнь и так далее… А как же основная цель?
– Какая? – удивленно спросил Мистификатор.
– Они должны быть счастливы. Не в этом ли наша миссия?
Мистификатор застыл на мгновение, пытаясь осознать смысл сказанного, и продолжил:
– Они уже были счастливы, но всеми силами отвергли предложенное им счастье. Я попробую им помочь. Для начала я просто умножу их усилия извести себя. Я помогу женщинам сойти с пьедестала, раз уж они так стремятся к этому. Рождение ребенка – давно не чудо. Раз так – функцию можно удалить. Возвышенные чувства стали уделом дураков. Да и сама жизнь не представляет никакой ценности, если поганые вирусы они взращивают своими руками. Вчера они верили в то, что нужно делать добро и созидать города. Сегодня у них другая идея: перестроить неправильно устроенный мир, вознести себя над остальными, уничтожить всех, кто слаб или неугоден, а тех, кого оставили в живых, – использовать в своих целях… Впрочем, я всегда знал, что так все и закончится…
– Подожди, – перебил Манифестор. – Еще ничего не закончилось!
Мистификатор помолчал и добавил:
– Итог эксперимента все равно ясен. Я хочу просто немного подсказать им, что нужно сделать, чтобы избежать глобальной боли, жертв и страданий. Я знаю более гуманный способ уничтожить основу основ.
– Бойся, Мистификатор! Люди были сотворены по замыслу Создателя. Он не простит…
– Люди – это просто эксперимент! Это бывшая любимая игрушка Создателя. Иначе зачем он дал им так много и не дал возможности распоряжаться этим полностью? Ответ прост: с нашей помощью он наблюдает за метаморфозами собственных фантазий. Было бы не интересно включить их разум на всю полноту: тогда был бы создан идеальный, совершенный мир. Люди не маялись бы в поисках истины, не умирали от голода, не уничтожали себе подобных, дети рождались бы здоровыми и счастливыми, женщины были бы в благости только от осознания материнства и защищенности, не хоронили бы детей и не теряли мужей, мужчины вели бы себя как добытчики и хранители… Когда царили законы «быстрее, выше, сильнее», все было слишком предсказуемо. Люди поменяли эти законы на «хитрее, подлее, изворотливее». Намного интересней наблюдать, как становятся злейшими врагами кровные братья, как убивают матерей подросшие сыновья, как сходят с ума красивые молодые люди, как женщины превращаются в мужчин, как мальчики и мужчины без всякой пользы осеменяют себе подобных, как достижения человеческого разума несут смерть, как прогресс влечет отупение, как в мире людей вопреки всему воцаряется хаос…
Мистификатор добавил почти шепотом:
– Венец эксперимента в том, чтобы они сами придумали, как единовременно уничтожить сразу всех. Возможно, им этот процесс покажется долгим, потому что они существуют в своих временных рамках. Но мы увидим это за время чаепития. Единственный серьезный вопрос – куда деть души, для которых тело было всего лишь одеждой.
Манифестор с сомнением покачал головой:
– Выходит, только мы с тобой отвечаем за то, какой путь они выберут: долговременное невыносимое страдание, мгновенное физическое уничтожение или разворот в сторону духовных ценностей и соотнесения потребностей с желаниями…
– Ты говоришь о духовных ценностях, Манифестор! Копание в грязи давно заменило их духовные ценности. И они делают все возможное, чтобы это копание в грязи было наиболее эффективным: создают мировые информационные сети, поливают друг друга помоями, выискивают все самое плохое, что только может случиться, и делают из этого достояние общественного мнения! Люди только и ждут, когда кто-то заболеет, поссорится, разведется, изнасилует ребенка, оплодотворит секретаршу, убьет родственника, выгонит из дома немощного родителя… Тогда жизнь становится насыщенной и интересной. Есть о чем поговорить, кого пропесочить и заодно подумать: у меня-то все не так!!! Люди живут в негативном поле. Им не интересно, когда у кого-то все хорошо и правильно. Это скучно, потому что не повышает градуса привычного негатива. Их можно научить чему-то хорошему, только доведя до точки невозврата.
– Ты жесток и циничен. Все, созданное высшим разумом, создано для счастья и гармонии. Если какие-то создания заблудились, им просто нужно указать дорогу, не доводя их до грани самоуничтожения.
– Да не нужны им счастье и гармония, разве тебе не понятно? Они сами довели себя до тупика. Только шоковая терапия может как-то повлиять на ход событий. Как ты не понял до сих пор, что моя миссия – помочь несчастным реализовать последний шанс!!! Если мы не вмешаемся сейчас, они уничтожат себя гораздо быстрее. Бедняжки сломали голову не на том, чтобы найти способ быть счастливыми, – они достигли определенных успехов в науке уничтожения друг друга и в науке искусственного рождения особей. Их подопытные мышки уже научились самооплодотворяться! Их дети зачинаются в пробирках! Их органы печатает копировальная машина! Они морозят тела своих родственников, чтобы со временем оживить и воскресить их!!!.. В секретных хранилищах лежат изощренные средства массового уничтожения самих себя. Глупые жалкие создания идут в одном направлении несколькими дорогами. Но цель-то одна: сделать управляемый бесполый улей, превратить человечество в огромную пасеку, которую можно контролировать дистанционно. – Мистификатор замолк.
– Я правильно понял? – Голос Манифестора стал еле слышен. – Их сделали людьми, а они превращают себя в червей, пытаясь постигнуть тайны партеногенеза… Но как уберечь их от катастрофы, от быстрого и неэффективного пребывания во Вселенной, от скорой гибели? Надо сделать так, чтобы они ведали, что творят! Чтобы увидели воочию последствия своих экспериментов, мнимых достижений и ужасных деяний!
