Конечно, хотела. Но оставить за собой пепелище… Лена сглотнула, понимая, что это не её вина. И шанса лучше больше не будет.

Она сжала плащ.

— Ты прав.

Виктору было достаточно этих слов. Он несся напролом, игнорируя вопросы и крики вслед. Потом, вероятно, этих людей будут допрашивать и выяснять — как будущая Императрица пропала. Возможно, все решат, что она погибла под обломками — это версия звучит лучше всего.

Они покинули главную дорогу, ведущую в императорский двор и слились с непроглядными кустами. Виктор шел через них как танк, а Лене приходились лишь опускать голову, чтобы не получить веткой в глаз.

Треск пламени и крики остались вдали. Даже отблески огня спрятались за обломками и невредимыми чудом дворцами. Лена видела поднимающийся дым и как облака окрашиваются в светло-оранжевый свет, наполненный черными искрами.

Виктор опустил её на траву. Лена снова поморщилась от боли — голова пухла с каждой секундой все сильнее, будто желая лопнуть. Ей хочется спать, пить, дышать — лишь бы не здесь. В теплой уютной кровати, подальше от шума и оглушительно бьющего сердца. Она слышит его в ушах вместо звона. Начинает подташнивать и Лена наклоняет голову, не зная, куда спрятаться от боли.

— Скоро все закончится. Еще немного, — говорит Виктор.

Лена смогла поднять взгляд лишь спустя несколько минут, что тянулись будто часы. Виктор силой взломал небольшую дверь, едва заметную в бреши высоких стен. Замо́к на ней глухо упал на землю.

— Этим входом иногда пользуются слуги, — пояснил Виктор. — Я недавно его нашел.

— И куда он ведет?

— На свободу. Мы найдем коня и уедем — когда о нас вспомнят, мы будем уже далеко.

— Куда мы поедем?

Лена не чувствовала ничего, когда спрашивала — лишь желание закрыть глаза и уснуть.

Виктор встал перед ней на одно колено. В первые за эти мгновение побега Лена увидела его так ясно — бледный, слегка отросшие волосы растрепаны, а форма императорской стражи в некоторых местах обгорела. Карие глаза, такие теплые и любимые, были наполнены решимостью.

— Куда захочешь, — сказал он.

— Тогда… туда, где можно поспать…

Холодные пальцы снова коснулись её головы. Потом лица. Виктор приблизился.

— Но сначала мы найдем врача. Ты поспишь, Хелен. Осталось совсем нем…

Резкий лязг стали заглушил звук трескающейся ткани.

Лена устало моргнула и за эту секунду все и произошло — она открыла глаза, а Виктор хватается за грудь, с его губ капает первая капля крови. Он опирается о землю, падая головой к её ногам и издает полу-хрип полу-стон.

— Виктор? — спрашивает Лена глупо, а потом над ней раздаётся:

— Значит, Аурелия не соврала мне.

Сначала становится видимой рука с острым и длинными белоснежным мечом, а следом за ней — весь принц Вейлор. Он стряхивает кровь с клинка, а розовые глаза горят яростью.

— А я думал, ты, наконец, уяснила правила, — говорит он холодно.

Лена давится воздухом и просыпается окончательно. Вся боль и туманные блики расползаются перед ней, открывая смертельно раненного Виктора и стоящего над ними принца.

— Нет, — выдыхает она с ужасом, а потом с криком наклоняется к мужчине. — Нет, Виктор!

Она берет его за плечи, поворачивая к себе и едва не всхлипывает от увиденного — кровь стекает по подбородку Виктора, а сам он держится за дыру в груди, чуть ниже сердца. Ничего не говорит, лишь смотрит и кладет голову ей на колени.

— У нас был уговор, — напоминает Вейлор, будто ничего не происходит. Будто они просто снова ругаются в очередной комнате помпезного дворца, а не около каменных стен во тьме и жаре.

— Пожалуйста, сделай что-нибудь! — кричит ему Лена отчаянно.

Она прижимает ладони к ране, но те лишь окрашиваются красным. Кровь не желает останавливаться, а в глазах Виктора медленно гаснет жизнь.

— Не буду. И ты не сможешь.

Лена только пыталась магией сделать хоть что-то — прижечь рану, как бы не было больно. Но та просто не появилась и даже не затрещала на пальцах, как обычно. Лена пораженно уставилась на принца.

Тот поднял руку и большим пальцем похлопал по серебряному кольцу на указательном.

Лена уставилась на свою руку — она совсем забыла! Кольцо, подаренное принцем, совсем слилось с тьмой, но никуда не делось.

— Благодаря нему я нашел тебя. И она не даст тебе творить магию, пока я не разрешу, — заявил Вейлор.

Она взглянула на принца по новому — от былых теплых чувств ничего не осталось. Не было того юноши, с которым они гуляли по саду Первой библиотеки, смеялись и болтали.

Он всегда был таким и Лена не замечала?

Не доверяйте Принцу.

Эти слова выжглись в её мозгу, но она никогда не воспринимала их всерьез…

— Я вернусь, — произнесла она сипло, прижимая Виктора к себе. — И больше не буду пытаться сбежать. Я клянусь. Только спаси его, пожалуйста.

— Он помеха. Я могу спасти его, но он вернется за тобой. И ты радостно с ним убежишь…

— Нет, я обещаю!

— Твои обещания — пустой звук.

Слезы защипали глаза, а Виктор поднял руку и коснулся лица Лены. Слабое движение, давшееся ему с трудом. Сквозь кровь на губах он улыбнулся.

— Все будет хорошо, — сказал он, будто действительно в это верил.

— Нет. Нет, все должно быть не так…

Лена не могла оторваться от карих глаз Виктора, не могла выпустить его из рук. Наблюдала, как медленно он засыпает, погружаясь в тьму, от которой никогда не проснется. Пальцы и губы дрожали, а слезы текли по щекам. Лена их даже не замечала.

— Прости меня, — всхлипнула она, прижимаясь лбом к его.

А он смог погладить её по голове!

Несколько мягких поглаживаний, а потом рука замерла и безжизненно рухнула рядом.

— Прости меня, — повторила Лена, чувствуя зарождающееся в груди отчаянье.

— Я хотел по-хорошему, Хелен, — равнодушный голос Вейлора над головой. — Но ты вынудила меня.

Лена была не в силах ему ответить.

И даже не заметила, как одним словом её погрузили в сон. Лишь запомнила бледное лицо Виктора и его закрытые глаза. Он растворился перед ней навсегда.

Глаза открылись с трудом, будто Лена проспала вечность.

Темнота медленно рассасывалась, открывая слабый теплый свет мерцающей лампы. Лена чуть приподнялась, вставая. Она лежала на широкой кровати, чем-то напоминающей ту, которая принадлежала ей этот долгий месяц. Но это точно не она. И не её нежная спальня. Черный балдахин мирно колыхался рядом, а одеяло тяжелое, как каменный валун. С трудом Лена откинула его и встала. Поморщилась от стрельнувшей боли в голове и теле. Неприятное ощущение чуть не заставило её лечь обратно, но она не могла.

Перед ней все еще лежал Виктор — в её руках, почти у груди, медленно умирающий.

Неужели это случилось?

Это казалось дурным сном, но отчего-то стеснение в груди и чувство опухших глаз давало понять — это реальность. Как и кровь, забившая ей под ногти, которую она увидела сразу, как решила придержать больную голову.

Виктор умер.

Умер из-за нее.

Сбивчиво выдохнув, Лена встала с кровати полноценно, придерживаясь за опоры и жесткую перину. Несколько шагов вперед и вот она уже спокойно шла, пытаясь понять, где оказалась.

Помещение было незнакомо. Слабая свеча едва помогала. Большая комната, но такая пустая. Лишь кровать занимала место, а кроме нее — таз с водой на столике, а под ним ведро. Лена поморщилась, понимая, для чего это. Стоит забыть о роскоши, что её окружала.

Теперь она в тюрьме. Хоть и своеобразной.

Около столика стояло зеркало, пыльное и затертое. Лена подошла к нему и протерла рукавом ночной сорочки.

Себя не узнала — вся голова была забинтована, волосы сплетены в слабую косу за спиной. Лицо бледное, глаза краснющие. На секунду промелькнуло что-то знакомое — Лена давно забыла, как выглядела в родном мире, но тут почувствовала схожесть. Дело ли в опухшем лице, обкусанных губах или абсолютно потерянном взгляде она не знала. Моргнула и все пропало. Лишь слезы потекли по щекам.