Как же мне хотелось рассказать Райнер правду.

Воскликнуть: «Николь — вампирша, свернувшая девушке шею, глазом не моргнув! И на её месте могла оказаться ты, дурочка!»

С другой стороны, сколько времени они проводили вместе, сколько возможностей имелось у бессмертной, чтобы поступить с Дженной подобным образом, а вместо этого она делает ей дружеское одолжение и спасает жизнь.

Да и наша последняя встреча, чего далеко ходить?

Она отпустила меня после всего сказанного. Потрёпанного, но живого. Отпустила, потому что каким-то образом мне удалось достучаться до неё прежней. Или, по крайней мере, некоторой человечной части её натуры.

Голова шла кругом.

Если уж Камилла, будучи человеком, поступила как монстр и не достигла желаемого лишь вследствие нелепой ошибки, имел ли я право судить вампиршу теми же лекалами? Имел ли я вообще право кого-то судить?..

— Марк, пожалуйста, — Райнер сжала мою руку сильнее, заставив вздрогнуть. — Да, Николь что-то скрывает. Чего-то боится. Может, она запуталась, но она совершенно точно не злодейка.

— Если бы и захотел помочь, — отозвался я, подозревая, что ещё не раз прокляну себя за решение, которое собирался принять, — то как, по-твоему, я должен разыскать её? Манополис — один из крупнейших городов нового мира. И если ты не повесила на неё маячок, в чём я сомневаюсь, то мы зря сотрясаем воздух.

— Подожди-ка, — Дженна даже губу от задумчивости закусила. А затем хмурое личико посветлело, и красотка улыбнулась во весь рот, разве что в ладони от радости не захлопала, — а ведь повесила!

Покопавшись в сумочке, подруга с гордостью продемонстрировала мне смартфон. Я в недоумении поглядел на неё, когда до меня дошло.

— Предлагаешь отследить местоположение устройства? — Райнер просияла, и её заразительное возбуждение начало просачиваться и в мою голову. — Думаешь, мобильный у Николь с собой? Она же оставила вещи?

— Большинство вещей, — поправила гетера, тыкая ярким ноготком в экран. — Не ушла же она без кредиток. Вести счета и расплачиваться удобнее всего через смартфон. А значит… Вот оно! Отель «Империо», второе центральное кольцо. Едем, Марк, заберём её.

— Ты останешься здесь.

— Что?.. — подорвавшаяся с места девушка обернулась на звук моего голоса. Заняла устойчивую позицию, словно готовилась обороняться.

— Ты не едешь. И моё условие не подлежит обсуждению, — Райнер раскрыла рот от возмущения, и я поспешил пресечь возражения:

— Если ты хочешь, чтобы я забрал и вернул Николь, то я еду один. Смартфон одолжишь на пару часов. А ты либо остаёшься здесь, либо провожу тебя домой. Это только между нами двумя.

Дженна обиженно поджала губы, но спорить не стала. Кивнула и протянула мне устройство. Проще и быстрее было позаимствовать его у подруги, чем переносить пароли и настройки.

Как и обещал, я проводил девушку до двери её апартаментов, несмотря на слабые протесты и заверения, что она в состоянии дойти до э-мобиля. Что-то недоброе творилось в Лоско-сити в последние дни. И происходящее мне очень сильно не нравилось.

На прощание Райнер обняла меня, пожелала удачи и пообещала просмотреть вещи Николь. Мы договорились, что она сообщит с рабочего номера, если обнаружит что-то противоречащее нашим догадкам. Пока я возвращался к себе под едва различимое гудение того же э-мобиля, что привёз нас, в голове царила полная неразбериха.

Лучшее, что я мог сделать, — это попытаться совладать с чувствами и задвинуть обиды и недомолвки на задний план. Разберёмся с ними, когда всё успокоится. Мысли должны оставаться ясными.

Один раз я уже поддался гневу, и резкие слова привели к последствиям, в которых я если не раскаивался, то всерьёз сомневался. Пусть вампирша и отличилась, я тоже хорош! Вспылил и пошёл на поводу у эмоций.

Теперь неосмотрительность мне аукнется.

Вариантов на ум приходило два: либо бессмертная слетела с катушек и отправилась убивать, либо я задел её самолюбие, и Николь решила вернуться в Дракард. Вспомнилось, что ниточка, ведущая в другой мир, в Манополисе осталась одна.

Дрянная такая ниточка по имени Лео Хант.

В здравом уме никто не пожелает оказаться в его обществе. Однако, как выяснилось, вампиры тоже бывают эмоциональными и импульсивными.

Как бы там ни было, время поджимало, но броситься в опасные приключения с голыми руками казалось краем безумия. Согласись я на авантюру, внутренний прагматик вышиб бы себе мозги, а циник надрался бы до потери сознания. Требовалось вернуться к себе ради хотя бы минимальной подготовки.

Может, тогда у меня и появится крохотный шанс.

Пока я мотался туда-сюда, успел протрезветь окончательно. И чем трезвее я становился, тем яснее понимал, что всё это очень опрометчивая затея…

Каждый шаг отдавался в груди гулким ударом.

Ветер трепал волосы, бросал их в лицо. Глаза резало от пронзительных порывов, от незабытых обид, но ярость, заполонившая её естество, высушила слёзы на щеках.

Так было легче.

Отдаться зверю и позволить ему вытравить из себя все чувства, всё человеческое. Не думать и не бояться. Прислушаться к самой сути, той половине себя, которую скрывала и сдерживала в последнее время. И теперь она овладевала ей без остатка.

Выбор никогда не давался Николь легко.

Она держалась на грани, боролась с собой с того самого случая в «Розе ветров». Казалось, сделаешь шаг и рухнешь в бездну, из которой нет возврата. Она желала и в то же время боялась её.

Опасалась, что не сумеет вырваться из сладостного забытья. А потом покушение на Дженну, полное ненависти и эгоизма недораскаяние Лемейн. Её признание стало последней каплей, уничтожило, столкнуло в пропасть.

Ночь Николь бродила по задворкам мегаполиса, слепая от боли и гнева, а, заснув с рассветом в опустевшей квартире подруги, проснулась полная ледяного спокойствия. Тёмная часть её существа взяла верх над сломленной вампирессой.

Она желала убивать — жестоко, изощрённо, жаждала свернуть кому-нибудь шею и выпить чужую жизнь без остатка. К середине ночи опасное желание превратилось в одержимость, и бессмертная сбежала, понимая, что, если уступит соблазну, уже не сможет остановиться.

Как и то, что не простит себе смерти кого-либо из друзей.

Марк был прав в одном: в Манополисе она оказалась не на своём месте. Особенно сейчас, когда теряла контроль.

Ярость нарастала и бурлила, как кипящий поток, и Николь осознавала, что должна дать ей выход, иначе её разорвёт на части. Иначе она утратит последние остатки рассудка и начнёт нападать — сначала голодная и злая, а после пьяная от крови, больше для развлечения.

И она знала, кому хотела припомнить обиды.

Смертные не шли в расчёт, тем более что с Камиллой было покончено.

Что до Марка… После произошедшего она не хотела думать о нём, не хотела помнить его имя, томным полувздохом замиравшее на губах всякий раз, когда срывалось с них.

Как он на неё смотрел в ту ночь! Животное желание в глубине потемневших синих глаз сливалось с обжигающей ненавистью — от одного такого взгляда можно было захмелеть!

Оставался единственный достойный противник — Лео Хант.

Вампир, встречи с которым она и страшилась, и ждала. Единственный, у кого можно было выудить правду о её прошлом. Единственный, кто мог открыть путь в родной мир, даже если там её подстерегали разочарования и гибель.

Девушка больше ни минуты не хотела оставаться в Манополисе, куда её занесло по милости, а скорее насмешке, судьбы.

Попытки найти охотника оказались тщетными. Заметать следы Хант умел. Николь скоро смирилась с этим, поскольку понимала, что наёмник не заставит себя ждать и сам разыщет её в удобный момент. Значит, стоило такой момент создать.

Остановившись подальше от шумного центра города, вампиресса вытянула у администратора отеля информацию о самых безлюдных и зловещих местах, которые легковерные смертные обходили стороной.