Исчезла и хорошо, Райнер целее будет!

Однако расслабиться до конца так и не получилось, напротив, сердце ускоряло ритм.

Куртизанка ничего не ответила. Губы девушки дрогнули, как если бы она силилась не заплакать, но, кажется, ничего не вышло, потому что в следующий миг Дженна запрокинула голову, и её глаза заблестели от слёз.

Вздохнув, я поднял с пола бокал и плеснул в него виски, затем достал второй и повторил ритуал. Поможет пережить задушевный разговор, от которого, похоже, никак не отвертеться. Слова подруги бередили то, что я с завидным упорством пытался похоронить и жить дальше.

Чувства к Николь.

В общем, ночь обещала быть долгой.

Райнер закусила губу, словно что-то тяготило её. Она будто хотела, но не решалась мне рассказать. Я молча протянул подруге бокал с янтарной жидкостью. Подвигнет принять решение, каким бы оно ни было.

Дженна подняла на меня глаза, ставшие ещё более яркими и глубокими, и осушила виски до дна. Лихо для такой тоненькой девочки, порция-то досталась щедрая.

— Ты безнадёжен… — подруга поглядела с укором, как на потенциального кандидата в психиатрическое учреждение.

До того выразительно, что захотелось поёжиться.

— Всем вокруг очевидно, что вас тянет друг к другу. Всем, кроме вас двоих! — помолчав, воскликнула она. — И несмотря на бешеную химию, вы делаете всё, чтобы не видеть друг друга!

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — спокойным, но твёрдым голосом возразил я. — Ты ничего не знаешь о настоящей Николь, и вряд ли я что-то знаю о ней. Ты думаешь, что защищаешь подругу, но она не та, за кого себя выдаёт. Поверь мне.

— А ты? Ты тот, за кого себя выдаёшь? — с надрывом спросила Дженна.

Мне стало не по себе от прямого вопроса, так что я решил промолчать. Куртизанка не сводила с меня пытливого взгляда.

— Николь — самый искренний человек, которого я встречала в Манополисе. Чёрт возьми, да она единственная здесь настоящая! Вот почему всех так тянет к ней! Вот почему я… — девушка запнулась.

— Продолжай, — ухмыльнулся в ответ. Это уже становилось интересно. — Договаривай, раз уж вызываешь меня на откровенность.

— Вот почему я предложила ей встречаться. Влюбилась, как первокурсница, — щёки девушки порозовели.

Я в недоумении вскинул бровь. Многие в её сфере работают на два фронта, но от Дженны, признаться, во внеурочное время я такого не ожидал.

— Однако она отвергла меня, — горько усмехнулась красотка, — потому что любит тебя — идиота, которому всё равно!

— Вряд ли, — губы против воли скривились. Кажется, теряю свою двуличную хватку, — поскольку меня она тоже отвергла. Не хочу огорчать тебя, Дженни, но, боюсь, это была вежливая отговорка, чтобы не ранить твои чувства ещё сильнее.

— До чего же ты дурак, Кросс! — вновь рассердилась Райнер.

У неё, похоже, разгон от сожаления и самоиронии до вспышки гнева происходит меньше, чем за минуту.

— Ты правда ничего не замечаешь? Как она смотрит на тебя? Как улыбается? Кто-нибудь объяснит мне, что произошло между вами? Ведь вы были неразлучны!

— Дженна… — я потянул носом воздух, чтобы справиться с раздражением. — Ты знаешь не всё. Произошла твоя реанимация, загадочная смерть Камиллы. Подозрительно много совпадений вокруг одной девушки.

Дэвид бы мной гордился.

— Боже, ты правда веришь слухам?.. — с недоверием спросила Райнер. — Злые языки в «Дэйвиле» болтают, что одна конкурентка убрала другую, но ведь это чушь! Нет ни следов, ни доказательств, — ага, разве что один свидетель. — К тому же, ты тоже знаешь не всё.

— Что бы там ни было, ты вряд ли сможешь меня удивить.

— В тот вечер я попросила Николь поменяться комнатами по личным причинам. И тем самым подставила себя под удар, ведь избавиться на самом деле стремились от неё.

Впрочем, ничего нового. Я хотел возразить, но Дженна остановила меня жестом:

— Да-да, ты это и так знаешь. Но вот, чего ты скорее всего не знаешь: меня отравила Камилла. Она пыталась убить Николь. Врачи сказали, я осталась жива лишь благодаря тому, что подруга без промедления вызвала первую помощь, и меня госпитализировали. Выходит, Ник спасла мне жизнь.

Я сказал, что меня уже ничто не сможет удивить? Беру свои слова назад. Райнер, пожалуй, удалось. Я сонно мигнул пару раз и с трудом заставил себя закрыть рот.

— Я не знаю, что произошло с Лемейн, но она заслужила наказание. В противном случае, я собственными руками спустила бы мерзавку с лестницы, — глаза шатенки воинственно сверкнули.

Выдохнув, она продолжила:

— В тот день Камилла ведь пришла ко мне, чтобы выговориться и облегчить совесть. Рассказать, что совершила страшную ошибку, которая едва не стоила мне жизни. Думала, что я сплю, иначе ей не хватило бы смелости во всём сознаться.

— Как же вышло, что ты не знаешь, что случилось с ней? — поинтересовался у Дженны.

Как я понимал, между двумя событиями прошло мало времени, возможно, Николь могла застать часть их разговора и…

О чёрт.

— Я лежала под капельницей, вводившей меня в восстановительный сон, — нехотя призналась девушка, словно боялась, что я подвергну её слова сомнению. Но уж в чём, а в том, что видел своими глазами, я не сомневался.

— Я не помню, чем закончилась её исповедь, говорят, самоубийством. Правда, я в это не верю: Камилла слишком любила себя, чтобы совершить подобное.

Я в исступлении потёр лоб и переносицу.

Думал, голову разорвёт от обилия информации и сомнений, но нет: всё внутри заполонила пустота. Равнодушный покой, которого я так желал. Мыслей не осталось, будто меня оглушили тупым ударом по макушке. Наверное, активировалась защитная реакция организма — отключить все до одного чувства.

Не догадываясь о моей прострации, Дженна наклонилась и коснулась ладони.

— Марк, понимаю, звучит как полное безумие, — холодную решимость в её голосе сменили нотки мольбы, — но я прошу тебя помочь. Николь была рядом, когда я попала в беду. А теперь, возможно, в беде оказалась она.

Шатенка в волнении заломила руки. Я молчал.

— Я чувствую, интуицию не обманешь. Кросс, ты единственный, кроме неё, кому небезразличны чужие проблемы. Подумай, если она ни в чём не виновата и пострадает, ты сможешь себя простить?..

— Дело в том, что я не верю в её невиновность, — подбирая слова, пояснил я.

Жалобные глаза Райнер могли растопить кого угодно, и я чувствовал, что начинаю колебаться. Но даже если у бессмертной был мотив, даже если невыносимая стерва Лемейн спровоцировала её, разве убийству можно найти оправдание?

— Неужели ты думаешь, что Николь могла быть замешана в случившемся? — покачала головой куртизанка. Выдержав паузу, добавила:

— Да если бы и была. Камилла изводила её так, как никого прежде. Если бы Ник решилась постоять за себя раньше, возможно, Лемейн не пришла бы в голову безумная идея, и она осталась бы цела.

Я нахмурился и взглянул на собеседницу исподлобья. Рассказ шатенки не только ничего не прояснил, но и ещё сильнее всё запутал.

— Ты когда-нибудь задумывался, каково было Николь все эти месяцы? — перескочила с темы на тему подруга. — Она оказалась одна в чужом городе после тяжёлой травмы, в результате которой потеряла память. И единственный человек, которому она доверилась, предал и оттолкнул её.

— Фактически, это она меня оттолкнула.

— Помолчи, Кросс, — велела Дженна. — Мало ли причин, по которым она могла оттолкнуть тебя против своей воли? Ей увлечён не один влиятельный клиент, а они, несмотря ни на что, не любят делиться. Её могли шантажировать или угрожать. Не исключено, что твоим благополучием. Что, если она защищала тебя?

— Дженна…

— И после всего ты заявляешься на свидание с Лемейн в «Розу ветров», хотя она сроду для тебя ничего не значила! — никакое это было не свидание, а деловая встреча! Вставить ремарку мне, разумеется, не дали. — А Камилла не упустит случая довести собеседника, она со всеми такая! Тебе ли не знать?