— Почти не затыкаются, — кивнул Игорь.

— Сам заткнись! Много болтаешь! Брехун! Тупой и ещё тупее! — поддержали его из тумана.

— И изредка нападают. Но лишь когда уверены в своих силах! — добавил Игорь.

— Иди ты в жопу! Звиздюк! Слабак! Поимей его, толстый! Мозгозадый, дай ему в лоб!

Видимо, последняя фраза Игоря очень не понравилась порождениям.

Бизон тяжело вздохнул и оглядел туман. А потом расстроенно произнёс:

— Я вот надеялся, что просто придётся подраться! — после чего получил ещё одну порцию комментариев в свой адрес, включая упоминание того, что думать надо головой. — А это, кстати, нормально, что они к монументу лезут?

— А ты приглядись к нему повнимательнее! — посоветовал Игорь. — Этот монумент прибытия ни от чего не защищает.

Если уж честно, то и сам монумент выглядел так, будто его не мешало бы защитить. То есть, до крайней степени побитым жизнью. Серый камень, из которого он был сделан, потрескался, в этих щелях скопился песок, а сама поверхность была тусклой и запылённой.

— Не нравится, так вали! — отозвался туман.

— Наш монумент нас и защищает! Понаехали тут! Домой езжай, придира! — вторили другие голоса.

В этот момент у монумента взметнулся песок, и на площадке прибытия стали появляться остальные спутники Игоря. А следом — и повозки со стройматериалами, и тягловые животные, которые тащили их за собой.

— Папа! — первой метнулась к отцу Вера.

— Попа! Мелкая! Стукни его! — хором отозвались голоса в тумане.

— Это шо такое⁈ — покрутив головой, агрессивно не понял Муся. — Нас здесь оскорбляют?

— Пока нет, — Игорь обнял вцепившуюся в него дочь и улыбнулся.

— Сейчас оскорбим! Хитрая жопа! Рыжий-конопатый, убей себя лопатой!

— О Порядок, какая у нас тут компания! — удивилась Растрёпа.

— Причешись, дура! Умный дураку не товарищ! Тебя не спрашивали!

— И какая остроумная! — всплеснула руками женщина.

— Не тебе чета! Доска плоская! Беспорядок на башке — пустота под черепушкой!

— Пап, они меня уже достали! — сообщила Вера.

— Что, уже забыла, какие тут порождения общительные? — засмеялся Игорь, чувствуя, как его наконец-то покидает напряжение боя.

— С тобой общаться только время тратить!

— Малолетка заносчивая!

— Чтоб вам пусто было!

— И будет!

— Мы поможем!

— Чё ты там рисуешь, старик?

— Что это за гадость?..

— Пердун, прекрати рисовать!..

— Не лей туда уешки, маразматик!..

Игорь не сразу понял, что последние крики адресовались нюхачу, который молча выводил на монументе знак Порядка. Причём Эрин-то просто рисовал символ пальцем в пыли… А вот сам знак отпечатывался в камне, будто был в нём выдолблен.

В следующую секунду что-то полыхнуло, монумент вспыхнул ярким светом, а над площадкой прибытия пронёсся ветер и заунывный многоголосый вой. В воздух взлетели клубы пыли и песка, горестный вой в тумане достиг невиданных высот и громкости…

А потом всё закончилось.

Посреди площадки прибытия, устремляя заострённую вершину в небеса, высился тёмный, блестящий ровными поверхностями, монолитный обелиск. Странные незнакомые знаки на его основании сами складывались в голове в рифмованные слова:

Всё в огне! Пепел к пеплу! А пыль — к пыли!

Будут прокляты те, кто честь позабыли!

Им без Марева жизнь бесконечно тянуть,

Но в грядущее им закрывается путь.

Те, кто предал на самом последнем пороге,

Добираются в Хаос своею дорогой!

Станет будущим то, что является былью,

Станет пеплом добро, когда плоть станет пылью!

— Охренеть не встать! — ошарашенно пробормотал Муся, делая осторожный шаг к монументу. — Старый, а ты шо это с ним сотворил такое?

— Испортил! Опозорил! Дурак! — визгливо согласился со здоровяком туман.

— Убить! Оторвать руки! И ноги! — подхватили отчаянно-трагичный вой новые голоса.

— Тупой урод! Кретин! Рукожоп! — надсадно завыли третьи откуда-то издалека.

А поверх нарисованного и зажжённого Эрином знака медленно разгорались другие. Незнакомые, странные и сильные, будто огромной метлой разгонявшие туман на площадке прибытия. И чем дальше отступал туман, тем тише звучали злые голоса местных обитателей.

Медленно, словно нехотя, край неба в одной стороне окрасился в багровые тона. Не в нежные цвета рассвета, как в мире Игоря. И не в светлые тона, как на узле Священной Пирамиды. Вовсе нет. Там, на востоке, будто пылал багровый огонь. Будто огромный вулкан выбрасывал в небо кипящую лаву.

Все застыли, глядя на этот разгорающийся вдалеке пожар. Дрогнули туманные стены узла, рванув ввысь, чтобы не пустить рассвет в царство вечной ночи и тумана. А потом над ними показалось пугающе-красное светило…

Оно было огромным. Даже самый его краешек заполнил целую треть горизонта. А оно всё поднималось и поднималось, окрашивая мир вокруг в багровые тона. По поверхности этого диска изредка проплывали чёрные островки горелой тверди. И когда тень от одного такого острова вдруг прокатилась по узлу — вся Пыль в одночасье изменилась…

Среди тумана выросли огромные витые башни, стремившиеся куда-то в небеса. Неподалёку возникли призрачные крепостные стены, больше похожие на могучие дамбы, что перекрывают полноводные реки.

Мелькнули призрачные многоэтажные дома. На миг расступились стены тумана, открывая вид на величественный дворец вдалеке. Такой же призрачный и тусклый, как и всё, что неожиданно появилось вокруг.

А потом чёрный остров проплыл мимо… И всё вокруг снова вернулось к прежнему виду.

Только жаркий сухой ветер гонял над узлом клубы упрямого тумана да перекатывал мелкий песок.

— Ну и шо ты сотворил, друг Эрин? — хриплым голосом повторил вопрос Муся, глядя, как на небо выкатывается исполинский багровый диск, закрывающий почти всё пространство.

— Ну, как минимум, стал моложе, — заметила Растрёпа. — Вас что, можно поздравить с повышением, господин старший нюхач?

Игорь и Вера обернулись к седому, но тот уже не был седым. Лицо Эрина стало моложе — часть морщин разгладилась, а волосы стали гуще и приобрели непривычный бронзовый оттенок. Изменился и взгляд нюхача, став каким-то другим, пронзительно-тяжёлым.

— Это временно… — отозвался Эрин, оглядывая узел. — Просто привет из возможного будущего.

— Ша! Доктор, шо со мной⁈ Меня все игнорируют! — воскликнул Муся, вскидывая руки к багровому небу.

— Следующий, — кивнул Эрин и улыбнулся. — Просто вернул сюда толику Порядка, Моисей.

— И шо, ты хочешь сказать, что толика Порядка может сотворить весь этот кошмар с красным солнцем и городом-призраком? — удивился рыжебородый.

— Как видишь, — кивнул нюхач.

— Тогда у меня для вас-таки плохие новости! — покачал головой возмущённый герой. — Порядок — это дёготь. Потому шо-таки испортил кому-то, кто здесь живёт, целый узел!..

— Это тоже временно, — улыбнулся Эрин. — Просто временный эффект. Скоро пройдёт.

— Ну зато, пока он действует, можно спокойно обустроить лагерь! — подсказала план действий Растрёпа, покосившись на монумент. — А то, что написано про проклятье — это правда?

— Как я понимаю, Трёпочка, пока ещё нет, — ответил ей Бизон. — Но зато я теперь догадался, почему местные порождения такие раздражительные. Я бы на их месте тоже всех трёхэтажным крыл…

— Судя по стиху на обелиске, они сами в этом немножко виноваты… — пробормотал Игорь, с трудом оторвав взгляд от огромного солнца и стараясь больше наверх не смотреть. Очень уж картина на небе была страшная.

— Этого мы не знаем, — грустно улыбнулся помолодевший Эрин. — Этот узел — часть Упорядоченного. Часть системы. Он за что-то отвечает и для чего-то нужен. Не думаю, что только проклятие во всём виновато.

— Согласен с Эрином, — кивнул Бизон. — Не представляю, какой силы должно быть проклятье, чтобы целый узел стал двигаться в прошлое… И не представляю того, кто мог бы такое проклятье на узел наложить. Тут явно что-то совпало… Необходимость такого узла, чьё-то проклятье, какие-то свои заморочки Упорядоченного…