Правда, пока это дело вообще не шло…
— Не хочешь, значит, сотрудничать со следствием? — в очередной раз не получив ответа, уточнил Бизон и взялся за иглы.
Пленник мычал, рвался из пут, но на вопросы отвечать никак не хотел. И тут Игорь подумал, что, возможно, вынув кляп, из болезного можно вытащить больше информации,
— Бизон, а может, кляп-то лишний? — сразу же озвучил он свою мысль.
— Если бы хотел сотрудничать, и кляп бы ему не помешал! — наставительно заметил Бизон.
Повернув голову к Игорю, пленник начал ему о чём-то активно, но не слишком дружелюбно мычать. А Бизон сокрушённо вздохнул и поднёс иглу к пальцам пленника. После чего долго выбирал между средним и указательным… А затем всё-таки остановился на указательном, легонько сжав его… Посмотрел сначала на палец, потом на иглу, потом на палец…
Что произошло дальше, Игорь не успел уловить. Но через секунду пленник уже дёргался так, что лежак подскакивал, а мычал так, что уши закладывало. Ну и его палец, на секундочку, был вывернут под не особо естественным углом.
— Ах ты ж! Неловко вышло… — сокрушённо проворчал Бизон, всплеснув огромными ручищами.
Естественно, ему никто не поверил. Ну кроме пленника, понятное дело. А тот просто уже готов был верить во всё что угодно. И рассказать тоже всё.
Игорь даже подумал, что они с Бизоном могли бы и без пыток обойтись. Вроде бы пойманный подельник Тумуса и так готов был сотрудничать. Во всяком случае, после того как его пронесли через весь узел, а никто и слова против Игорю сотоварищи не сказал.
— Ладно… Облегчим тебе задачу! — тем временем решил Бизон и рывком вытащил кляп.
Правда, в итоге пленник чуть не лишился зубов. И тут же заорал так, что, наверно, на другом конце Пустыря было слышно.
— Хаосовы психи! — верещал он. — Психи! Отпустите меня!
А затем покосился на сломанный палец и чуть не зарыдал… Однако верещать не прекратил.
— Что вы сделали, идиоты⁈ Мой палец! — в очередной раз выдал он совсем не то, что стоило бы во имя безопасности пальца.
Начиная, видимо, терять терпение, Бизон глубоко вздохнул. И сделал настолько печальное лицо, как будто одномоментно увидел падение нравов сразу всего человечества.
— А-а-а! Нет! — опомнился пленник. — Нет!.. Э-э-э-э… Моё имя Ферот! Ферот! Не надо больше…
— Хорошо, Ферот. Это хорошее имя. А меня зовут Бизоном. Я скромный герой и ещё более скромный следователь, — Бизон ласково-преласково улыбнулся, указав на лежащий на столе нож. — Откуда взял такую цацу?
— От папочки в наследство досталось! — сразу же ответил пленник, но, оценив высоту, на которую улетела вздёрнутая бровь Бизона, решил изменить показания: — Купил! Просто купил! На распродаже!
— А у кого купил, не подскажешь? — самым что ни на есть светским тоном уточнил здоровяк. — Вдруг я тоже себе такой купить захочу?
— Не скажу, секрет… А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ы-ы-ы!.. Ну зачем вы так?
Момент, когда у пальца, и без того сломанного, изменился угол наклона, Игорь опять пропустил. Бизон действовал настолько быстро, что глаз просто не успевал за его движениями следить.
— И что ты там планировал нам по секрету рассказать? — не обращая внимания на вопли пленника, вежливо напомнил Бизон.
— Я⁈ — удивился Ферот.
В следующую секунду будто свет мигнул, а пленник снова зашёлся в крике. И снова его многострадальный палец изменил положение.
— Люди почему-то думают, что пальцы им ломать можно лишь ограниченное количество раз… — пока Ферот кричал, начал объяснять Бизон, повернувшись к товарищам. — Но это всё ложные надежды! На самом деле, каждый сломанный палец ещё послужит палачу много-много раз, прежде чем организм додумается отключить нервные окончания и избавить обладателя пальца от боли.
Краем глаза глянув на притихшего пленника, он продолжил:
— К тому же, пальцев у людей примерно столько, что если использовать по пальцу в день — их вообще хватит надолго…
В этот момент Бизон прищурил глаза и внимательно присмотрелся к новому положению пальца. После чего спросил у пленника очень обиженным голосом:
— А чего это ты в меня пальцем осуждающе тыкаешь? Я этого не люблю!
— Нет!.. Нет!.. Не надо! — завопил Ферот, дёргаясь в путах. — Не надо!..
— Надо, Ферот, надо… — вздохнул Бизон. — Ибо только очищающая боль поможет тебе встать на путь правды!
— Я уже встал! Я на пути правды! — со слезами отозвался пленник.
— Нет, ты не встал, — не согласился Бизон. — Ты ведь сейчас лежишь! Нельзя одновременно лежать и стоять!
— Нет!.. Не надо!.. А-А-А-А-А-А-А-А-у-у-у-у-у-у…
Положение пальца в очередной раз изменилось, а Бизон опять как будто и не двигался.
— У меня много времени, Ферот, — проговорил он, дав пленнику проораться. — Когда закончится этот палец, я возьмусь за следующий. Но сначала обязательно дам тебе отдохнуть. Правда, чтобы тебе лучше отдыхалось, воткну в одно место на теле, где сходятся нервы, иголку. И ты будешь всё это время жутко-прежутко страдать.
— Вы психи!.. Я ничего не знаю!.. — жалобно заскулил пленник.
— Знаешь, Ферот. А мы знаем, что ты знаешь. Так ведь, Игорь? — Бизон даже голову повернул в ожидании ответа.
— Так, — кивнул Игорь. — Ты сидел в зале гостиницы, когда к нам пытался подойти Тумус. А затем ты пытался подобраться к повозке, в которой мы были. А сегодня у тебя при себе был кинжал, принадлежавший убитой женщине. Для суда маловато, конечно… Но для Бизона вполне хватает!
— Да, Ферот. Нам-то про тебя и так многое известно. Но надо, чтоб ты сам рассказал нам, какой ты был тварью. Или кого нам этой тварью надо считать, — выразительно изогнул бровь здоровяк. — И на меня не подействуют объяснения, что тебе достанется от твоих подельников. Меня нельзя взять на жалость. Я в любом случае добьюсь ответов. Вопрос только в том, сколько боли тебе придётся испытать, прежде чем ты расскажешь всё что нужно.
— Упорядоченное не позволит… — тихо прошептал Ферот.
— Вы, торгаши недоделанные, даже не понимаете, шо такое Упорядоченное, а таки постоянно к нему апеллируете! — засмеялся Муся. — И на этот раз вы допрыгались, касатики! В этот раз Упорядоченное не будет обижаться на то, что какому-то Фероту сделали очень-очень больно. Тем более, если это сделали три злых следователя и один судья, им же, Упорядоченным, и назначенные!..
— Мой друг Муся прав, Ферот. Считай, вы всем узлом призвали на свои головы страшную кару в нашем лице, — Бизон сокрушённо покивал, будто и сам не рад быть той карой. — Теперь этот узел закрыт. Торговцы теряют прибыль, а еда на складах вашего рынка скоро закончится. Даже если ты нам ничего не расскажешь, мы просто передадим им тебя. Мол, вот этот тип с гарантией в чём-то виноват! И твоё будущее станет очень и очень чёрным, Ферот.
— Поверь, даже если ты виноват в смерти Сааны, лучше рассказать нам, — добавил Эрин. — Тебя просто казнят, и всё. Не столь страшно Марево, как куча озлобленных торгашей, разорившихся из-за тебя. Поверь мне. Я знаю. Я был в Мареве.
То ли Фероту надоело, что Бизон играется с его сломанным пальцем, как с выключателем… То ли аргументы Эрина про Марево добили… Но следующие слова пленника оказались неожиданными:
— Я ничего не знаю про Саану… Тумус дал мне кинжал и сказал подложить вам в телегу. А когда не получилось, он же сам и показал, где спрятаться.
— А на кинжале, небось, и кровь имелась! — усмехнулся Бизон. — И тебя это совсем не смутило.
— Имелась… Не смутило, — пожал плечами пленник. — Крови я не боюсь.
— К тебе в подвал кто-то приходил? Навещал, приносил припасы? — уточнил Игорь.
— По утрам заходила Илиата, приносила еду, — ответил Ферот.
— Значит, они про тебя ещё не знают… Уважаемый Оасан, — Игорь повернулся к хозяину шатра. — Сможете ли вы передать торговцам с узла нашу настойчивую просьбу?
— Само собой, Игорь! — с готовностью отозвался тот.
— Я очень не хочу сам искать Тумуса. Успел уже набегаться за день… Да и он, как я понял, пока не скрывается. Наверняка опять промышляет в гостинице, где мы ночевали. Торговцам надо всего лишь привести его сюда, — Игорь, правда, не помнил названия гостиницы, но был уверен, что с этим делом и без него разберутся.
