Бородач снова обвёл взглядом тех несчастных, кому не повезло оказаться в первых рядах. И это заставило людей старательно прятать глаза.

— А этого обвинителя тащите сюда! — Бизон хмуро ткнул пальцем в мужика, совсем ошалевшего от таких поворотов судьбы. — Он сегодня хорошо болтал. А теперь ещё и замечательно споёт.

— Не надо!.. — крик обвинителя заглох, так и не прозвучав в полную силу.

Люди в толпе, оценив перспективы застрять на Пустыре, быстро скрутили виновника ситуации. И спустя пару минут уже подтащили его к Игорю и Бизону.

Сама же толпа рассасывалась буквально на глазах. Очередь из караванов, собиравшихся покидать узел, конечно, шумела возмущением… Но даже не пыталась ничего предъявлять. Многие из торговцев, планировавших уезжать, так и остались на улице, снова разложив временные лагеря.

Умаян и Сеола посмотрели на это нарушение порядка, но махнули рукой и скрылись в том же направлении, откуда недавно пришли.

— Я-таки одного не понимаю, друг Игорь… А зачем ты узел-то закрыл? — поинтересовался Муся, глядя на происходящее смеющимися глазами. — Сколько мы будем убийц искать? Сколько будем преступление расследовать? А Пыль нас ждать не будет…

— Не удержался! — признался Игорь. — Надоели просто местные подставщики… Со вчерашнего дня к нам подобраться пытаются.

— Чего же не сказал? — поинтересовался Эрин.

— А что бы мы им сделали? — вопросом на вопрос ответил Игорь.

— Ну, прямо скажем, сломанные конечности оказывают волшебный эффект на выработку мозгами благоразумных решений! — улыбнувшись краешком губ, заметила Растрёпа.

— А потом бы нас обвинили в нападении и членовредительстве? — хмыкнув, уточнил Игорь.

— Уважаемые! Уважаемые! — воскликнул тот самый торговец, чья лавка располагалась рядом с местом происшествия, и который явно разделял неприязнь Игоря к обвинителю. — Я хочу вам сказать, что у меня отличный шатёр, а на нём стоит конструкт шумоподавления. И если вы собираетесь пытать этого ничтожного человека, то я, Оасан, даже готов выделить своё жилище для столь благородной цели.

— Спасибо, уважаемый! — кивнул Бизон. — Обязательно воспользуемся твоим щедрым предложением.

Здоровяк встряхнул за воротник вяло трепыхающегося обвинителя и кивнул Игорю в сторону лавки:

— Пойдём разгребать, что ли? Ты только назначь нас следователями по делу, а то неловко будет мелкие штрафы словить за причинение вреда здоровью…

Шатёр Оасана был просторным, светлым и довольно уютным. К приходу Игоря и спутников торговец даже успел перетащить все свои вещи к стенкам шатра, оставив в центре свободное пространство для допроса. И постелил туда какую-то ткань, наподобие парусины, поставив посередине самый настоящий пляжный лежак.

На лежаке обнаружился моток кожаных ремней. А рядом — устрашающего вида инструменты.

— Они вообще-то из хирургического набора, — скромно признался Оасан, — но и для ваших целей сойдут. Обратите, кстати, внимание на эти иголочки! Когда я был молод, то жил далеко отсюда, в содружестве узлов Иора. И там следователи такие загоняли под ногти: по две штуки, если надо было что-то выяснить. И, скажу я вам, это хтонически больно! Сам разок испытал на себе во времена накопления первичного капитала… А если этот подлец совсем уйдёт в отказ, у меня есть самый обычный, но простой и надёжный лобзик.

— Спасибо, Оасан! От всего сердца! — отозвался Бизон, шмякнув связанного обвинителя на лежак.

— А ты что тут делаешь? — возмутилась Растрёпа, заметив тихонько стоявшую за спинами взрослых Веру. — Так, пошли-ка отсюда!

— Я хочу посмотреть! — возмутилась девочка.

— Рано тебе на такое смотреть! — сдвинув брови, отрезала Растрёпа. — Пусть этим мужики занимаются. Они привыкшие. А мы свою психику побережём!

Пока дамы покидали шатёр, Муся и Бизон успели ловко примотать пленника к лежаку. А потом нависли над ним с самыми грозными выражениями лиц.

— Я-а-а-а… — испуганно протянул пленник.

— Ты, дорогой, ты! — оскалившись, кивнул Муся. — Ты врал! И оговаривал честного человека!

— Я просто рассказывал, как… — мужчина покосился на Игоря, а затем, видимо, вспомнил, что все его обвинения растоптало решение Упорядоченного, и тихонечко завыл.

— Ну давай знакомиться, мил человек! — улыбнулся ему Бизон.

Обвинитель знакомиться явно не хотел, но выбора у него банально не было. Он даже представился, но Игорь не расслышал его имени. А буквально через минуту и вовсе забыл: настолько неважной была сейчас эта информация. Как и много другой информации, которую обильно вылил на них этот лжесвидетель.

Не понадобилось, к счастью, даже игл. Мужчина и без того был напуган, а тут и вовсе начал рассказывать всё, что знал и не знал.

И вскоре Игорю стало известно, что уважаемый всеми Умаян не брезговал торговать наркотическими веществами, а Сеола покрывала работорговцев. Уважаемый Оасан, щедро предоставивший им шатёр, вообще-то торгует полежалым товаром, а некий Муарман обманывает покупателей, продавая дешёвый алкоголь под видом дорогого.

Пришлось этот поток признаний подрегулировать. Ну то есть направить в правильное русло, иначе житель пустыря мог сдать всех торговцев узла до единого. А это никому было не нужно, потому что к делу не относилось. О том, что на Пустыре незаконная деятельность неплохо себя чувствует, и так все догадывались.

И, само собой, обвинитель не видел момента убийства. Когда он засыпал в своей палатке, несчастная Саана ещё выпивала в компании двух своих приятелей, которых звали Атус и Омбаяшмис. А когда проснулся, то хладный труп женщины уже лежал на спальном месте.

Не успел обвинитель решить, как ему поступить, как к нему подошёл некто Уузул, карманник и вор. Он-то и предложил ему лжесвидетельствовать против чужаков. Этот же Уузул шёл с ним в толпе, чтобы в нужный момент указать на Игоря.

Последнее, чего от обвинителя удалось добиться — это описание похищенного кинжала. Жаль, оно не блистало подробностями. Кинжал был — вот удивительно-то! — белый. Очень белый. А обоюдоострое узкое лезвие, похожее на сильно вытянутый треугольник, было всего двадцать сантиметров в длину.

В общем, на поверку кинжал мог и вовсе оказаться стилетом или ножом. И никаких особых примет у него не было. Спасало лишь то, что, по идее, другого такого оружия на Пустыре быть не могло. Вшивая монетка, выдаваемая как подъёмные для тех, кто вернулся из Марева, стоила целое состояние. А уж оружие, даже простенькое, и вовсе было величайшей редкостью.

Вот и вся история обвинителя, который из-за жадности и глупости влип по самую макушку. И что с ним делать, ни Игорь, ни его спутники теперь не знали.

— Да вырвите ему лживый язык, и дело с концом! — предложил Оасан. — Ещё и меня опозорил! Товар у меня не сильно-то полежалый, просто хранился долго…

— Сами мы его наказывать не будем! — покачал головой Игорь. — Пусть лучше с ним торговцы разбираются. Надо отвести его к этим Умаяну с Сеолой и передать им всё, что он здесь рассказывал.

— О! Это я с превеликой радостью! — ухмыльнувшись, кивнул Оасан и выскочил из шатра.

Вскоре внутрь заглянули два смутно знакомых охранника, которые подхватили под руки обвинителя и увели. А вернувшийся торговец сиял, как начищенная монета.

— Вы можете полностью рассчитывать на моё содействие, уважаемые! И вообще, мой шатёр — ваш шатёр! — заявил он.

— А вы-таки почему к нам настолько сердечно расположены? — с подозрением поинтересовался Муся.

— Ну… — торговец замялся. — Скажем так, у меня много причин…

— А вы изложите их все! — предложил Игорь.

— Самая первая причина заключается в том, что меня, когда я прибыл на этот узел с немалым багажом товара, обвинили в преступлении, которое я не совершал. Так же, как и вас сегодня! — признался Оасан. — К сожалению, тогда вас не оказалось рядом. Меня обвинили, а большую часть товара конфисковали.

— А охрана? У вас её не было? — удивился Эрин.

— Я приехал в составе каравана… Но главный торговец не стал за меня заступаться, — развёл руками Оасан. — Я его не виню! Против меня работали серьёзные люди. Спасибо ему хотя бы за то, что вот этот шатёр и мебель он увёз с собой, а потом вернул… Как и небольшую часть моих товаров… Это всё, что удалось сохранить. Поэтому мне доставляет огромное удовольствие наблюдать, как вы этим местным воротилам нос утираете.