– Я предпочту передать это магистре бель-Саркур в собственные руки, – настаивал торговец. – Не сочтите за неуважение, но оттиска вашего пальца на моих контрактах нет.

Мелкий, ростом едва по плечо Маркусу, торговец насквозь пропах своим товаром – сандалом, перцем, тмином и фенхелем. На узком, как лисья мордочка, лице застыла неподвижно-заученная улыбка. Он стоял в нижнем этаже Медеанского банка лицом к Маркусу, Ярдему, крепкому куртадаму Ахариэлю и вездесущему Жуку – одни их мечи перетянули бы вес всего торговца, однако он взирал на стражников с презрением, полыхавшим как жар от костра.

– Но поскольку магистры здесь нет, вам придется иметь дело со мной, – отрезал Маркус.

Брови торговца поползли вверх, тонкие губы сжались. Ярдем кашлянул, и Маркуса кольнула досада. Тралгут, конечно же, прав.

– Однако если вам угодно будет подождать, я постараюсь ее найти.

– Так-то лучше, – проронил торговец. – Могу я рассчитывать на чашку чаю?

«Я бы тебя убил голыми руками» – от этой мысли на лице Маркуса заиграла улыбка, которая вполне сошла за приветственную.

– Жук! – бросил он. – Позаботься о госте.

– Слушаюсь, капитан! – отчеканил, вскакивая, юный тимзин. – Не угодно ли гостю пройти со мной?

Маркус вышел на улицу, Ярдем следовал за ним тенью. Высокое солнце понемногу клонилось к западу. Тюльпаны, растущие в жестяной чаше у входа, цвели в полную силу, являя миру ярко-алые лепестки с белыми прожилками.

– Вы на главный рынок, я в харчевню, – предложил Ярдем.

Маркус покачал головой и сплюнул на мостовую.

– Если вы к ней, тогда я на главный рынок, – переменил порядок Ярдем.

– Будь здесь, – велел Маркус. – Я скоро.

И он зашагал по дороге, чувствуя струящийся между лопаток пот. У выглянувшего из проулка пса, измученного жарой, явно недоставало сил залаять на чужака. Прохожие встречались редко – они появятся только после заката: уж лучше ночная тьма, чем дневной зной. Даже голоса попрошаек и уличных торговцев казались хрусткими, как пережаренная корка.

После знойной улицы харчевня встречала прохладой. Свечи не горели, чтобы не отягощать воздух даже толикой тепла, и Маркус, шагнув с яркого света в сумрак, сощурился, приноравливаясь к темноте. За столами сидели с десяток людей разных рас, Китрин не было. Вдруг откуда-то донесся ее смех: Маркус пошел через зал, ловя ухом знакомые интонации, и остановился у драпировки, отгораживающей от зала отдельные столики.

– …будет способом вознаградить наиболее надежных должников.

– Только до тех пор, пока они не станут ненадежными, – добавил мягкий мужской голос. – Твоя система позволяет должникам растягивать сроки, и через определенное время низкие риски станут высокими.

– Магистра, – позвал Маркус. – Можно на минутку?

Китрин отодвинула драпированный занавес. Как Маркус и ожидал, напротив нее сидел тот ясурут-полукровка. Кахуар Эм. Конкурент. Между ними стояла тарелка с сыром и соленой морковью и изрядно опустошенная бутылка вина. Платье Китрин из вышитого льна подчеркивало фигуру, откинутые со лба волосы небрежно струились по плечу.

– Капитан?

Маркус кивнул в сторону задней двери – лицо Китрин исказилось досадой.

– Я могу выйти, – предложил Кахуар Эм.

– Нет. Я сейчас вернусь, – ответила Китрин. Маркус вышел вслед за ней.

В проулке воняло тухлыми остатками еды и мочой. Китрин скрестила руки на груди.

– Торговец пряностями принес плату за неделю, – объяснил Маркус. – Без тебя отказывается вручать.

Китрин нахмурилась, в углах рта и между бровями залегли складки. Она побарабанила пальцами по локтю.

– Он хочет еще что-то обсудить, – предположила она.

– И подозреваю, что не с твоими охранниками, – добавил Маркус.

Девушка кивнула, взгляд обратился внутрь.

Именно в такие минуты, уходя в себя, она менялась. Фальшивая зрелость, натренированная усилиями мастера Кита и прочих актеров, выглядит вполне убедительно, но наигранная взрослая женщина – не Китрин. Девушка с переменчивым характером, мечущаяся от своенравия к нерешительности и обратно, – тоже не она. И лишь когда лицо замирает в спокойствии, а ум, отрешившись от внешнего, совершает свою молчаливую работу, в ней становится заметна та женщина, которая пока не проявилась. Женщина, которой Китрин со временем станет.

Маркус отвел взгляд и уставился в проулок – будто бы для того, чтобы не мешать Китрин.

– Мне нужно с ним увидеться, – решила девушка. – Он у нас в конторе?

– С ним Жук и Ярдем.

– Значит, надо поспешить, – улыбнулась Китрин; шутливый ужас придал словам тепла.

– Я могу передать Кахуару извинения…

– Нет, пусть подождет, я скоро вернусь. Не хочу, чтобы он без меня уходил.

Маркус, поколебавшись, кивнул. Китрин пошла вперед по проулку, выбирая места почище, свернула за угол и исчезла из виду. Маркус отвел глаза не сразу. Постояв немного в полутьме проулка, он вошел обратно в харчевню. Ясурут-полукровка по-прежнему сидел за столом, задумчиво жуя пряную морковину. На первый взгляд он был не намного младше Маркуса, но ясурутская кровь не давала толком определить возраст. Из-за ярко-зеленых глаз и намека на чешую он походил на ящерицу.

– Магистру отвлекли по делам на несколько минут, – сказал Маркус. – Она просила передать, что сейчас вернется.

– Понимаю, – кивнул Кахуар Эм и повел рукой, приглашая Маркуса сесть на место Китрин. – Не подождете ли со мной, капитан Вестер?

Не принимать приглашение было бы разумнее, однако Маркус кивнул и сел.

– Вы тот самый Маркус Вестер? – спросил полукровка, делая знак слуге принести кружку пива.

– Когда-то был.

– Великая честь для меня. Надеюсь, мне простительно сказать, что я удивлен, видя такого прославленного воина в роли охранника, пусть даже и в Медеанском банке?

– Я известен в довольно узких кругах. На улицах меня не узнают.

– И все же после Водфорда и Градиса вас с радостью взяли бы командовать любой наемной армией, причем за сумму, которую вы сами назовете.

– Я не работаю на королей, – сказал Маркус, глядя, как слуга ставит перед ним пиво. – Это ограничивает возможности. И раз уж мы на дружеской ноге…

Кахуар поощрительно кивнул.

– Я не знал, – продолжал Маркус, – что первокровные могут иметь детей с ясурутами. До вас я таких не видел.

Полукровка развел руки, словно говоря: «И все же я перед вами».

– В Лионее нас много, – пояснил он. – И есть занятия, которые охотнее доверяют людям, не имеющим семьи.

– Вот как, – кивнул Маркус. – Мул. Без потомства.

– Мое счастье и проклятие.

– Я знавал таких на севере, дети от смешанных браков цинн и дартинов. А некоторые мужчины только делали вид, что они полукровки, – так они привлекательнее для женщин. Нет риска.

– Да, свои плюсы, – улыбнулся Кахуар.

Маркус представил себе, как протягивает руку через стол и ломает подонку шею. Будет непросто, ясуруты сильны. И реакция у них быстрая.

Он отхлебнул пива. Вкус оказался как в той пивоварне, часть которой купила Китрин. Наверняка она заключила договор и с харчевней.

Кахуар с улыбкой склонил голову набок; блеснули остроконечные зубы.

«Она тебя вдвое младше, – подумал Маркус. – Совсем ребенок». Но сказать такое вслух тоже было нельзя.

– Как вам жизнь в Порте-Оливе? – спросил он.

– Мне здесь нравится. Скучаю по своему клану. Но если смогу принести ему пользу, занять делом… Что ж, тогда цена не важна.

– Должно быть, клан влиятелен, раз идет против Медеанского банка. Не многие на такое способны.

– Мне представляется наоборот – Медеанский банк идет против нас. Интересно будет побороться. Магистра Китрин – потрясающая женщина.

– Согласен.

– Вы давно с ней работаете?

– Еще с ванайских времен. Сюда мы приехали вместе.

– И каково ей служить?