Пышные обновки бросались в глаза. Сэр Госпей Аллинтот – в плаще с застежкой из кованого серебра, сверкающей рубином. Меч Зоцлу Верена вложен в ножны из драконьего нефрита и пожелтелой кости, сделанные добрую тысячу лет назад. Вокруг шеи Джорея Каллиама вьется золотая цепь, на которую не хватило бы и месячного дохода со всех владений Ривенхальма. Одежды выстираны и вычищены, сапоги сияют даже в сумраке хмурого дня: благородные антейские воины явно не прочь гордо явить миру боевые трофеи. Гедер украдкой взглянул на свою тонкую трость – единственное приобретение, хоть как-то похожее на победную добычу.

– Ну и денек, – заметил он, кивая на низкие серые тучи. – С утра даже снег шел. Хорошо, что мы не в походе. Впрочем, наверное, скоро в путь? Везти дань королю?

Джорей Каллиам, не глядя на него, что-то утвердительно промычал.

– Нога лучше, – сообщил Гедер. – Гной уже доброкачественный. А у графа Хирена – слыхал? Порез на руке загноился, пытались отрезать, а он и умри прямо во время операции. Сегодня ночью. Жаль его, хороший человек.

– Да, – кивнул Джорей.

Гедер попытался выяснить, с кого же он не сводит глаз, но Джорей только бессмысленно водил взглядом по толпе. Ах нет, не бессмысленно – кого-то высматривает… Гедер тоже оглядел толпу.

– Что-то не так? – тихо спросил он.

– Клинна нет.

Гедер вгляделся внимательнее. В строю тут и там зияли просветы – одних рыцарей убили, другие лежат раненые, третьих услал с поручением лорд-маршал. Каллиам прав: сэр Алан Клинн должен стоять во главе своего отряда, а вместо него, гордо вздернув подбородок, красуется перед строем сэр Госпей Аллинтот.

– Может, заболел? – спросил Гедер.

Джорей усмехнулся, словно в ответ на удачную шутку.

Барабанная дробь возвестила прибытие лорда-маршала. Высокородные антейские воины подняли руку в приветствии; лорд Терниган, чуть помедлив для пущей важности, ответил им тем же. Оказавшиеся между ними ванайцы приняли ритуальное уничижение молча и с достоинством. Джорей угрюмо хмыкнул – Гедер, проследив его взгляд, увидел Клинна рядом с секретарем маршала, на том же каменном возвышении. Шелковая рубаха, темно-красные штаны и черный шерстяной плащ подобали скорее государственному мужу – никак не воину.

У Гедера екнуло сердце.

– Нас оставят здесь? – тихо спросил он.

Джорей Каллиам не ответил.

– Лорды Антеи! – Голос Тернигана разнесся по площади не так гулко и мощно, как обычно: лорд-маршал охрип от простуды. – Выражаю вам благодарность от имени короля Симеона. Ваше мужество отвратило от империи угрозу, Антея вновь незыблема, как и прежде. Теперь мы возвращаемся в Кемниполь с данью, которую Ванайи задолжали антейской короне. Зима на пороге, а путь неблизок, выступим до исхода недели. Сэр Алан Клинн назначается протектором Ванайев до тех пор, пока король Симеон не назовет постоянного правителя. Все, кого сэр Алан вел в битву, остаются здесь под его началом.

Отдав приказания, Терниган кивнул сам себе и обратил взор на ванайцев, сидящих на мостовой. Пока он пересказывал предысторию антейских претензий к Ванайям и оправдывал захват города военными традициями и соглашениями шестивековой давности между давно сгинувшими династическими ветвями и независимыми парламентами, Гедер пытался уложить в голове происходящее.

Значит, в Кемниполь ему не вернуться по меньшей мере до весны – а может, и вовсе никогда. Он окинул взглядом низкое хмурое небо, и деревянные дома под острыми крышами, тесно жмущиеся вдоль улочек, и широкий канал с баржами и лодками, снующими от города к реке и обратно. Приключение закончилось. Жить придется здесь. Тысяча неотчетливых планов – наведаться в Кемниполь, вернуться в Ривенхальм к отцовскому очагу – рассыпались на глазах.

Терниган сошел с возвышения, взял у секретаря запечатанное письмо и вручил его Алану Клинну, протектору Ванайев. Выступив вперед, тот вскрыл печать и огласил полномочия, которыми наделил его лорд-маршал. Гедер покачал головой. Каждая фраза лишь усугубляла отчаяние: он и не подозревал, как сильно мечтал отделаться наконец и от кампании, и от Алана Клинна.

Пока Клинн вещал, что все расы Ванайев для него равны и что верность Антее будет вознаграждена, а изменники жестоко поплатятся, рана Гедера ныла все больше. Восхваления в адрес Антеи и лично короля Симеона заняли еще добрый час, от нетерпения изнывал не только Гедер. Под конец Клинн поблагодарил лорда-маршала за назначение, официально принял должность и вскинул руку в воинском приветствии. Строй немедленно разразился ликующим криком – в восторге не столько от речи, сколько от ее завершения. Ванайцы наконец встали, разминая затекшие ноги, и принялись обсуждать новости, как купцы на зеленном рынке.

Гедер оглядел имперских аристократов – кое-кто завидовал Клинну и новой роли его подчиненных, сэр Госпей Аллинтот чуть не светился от счастья.

Джорей Каллиам, глубоко задумавшись, направился прочь, Гедер едва за ним поспевал.

– Нас сослали, – наконец буркнул он, когда прочие антейцы остались позади. – Мы выиграли битву, а нас за это в изгнание. Не хуже ванайского герцога.

Джорей взглянул на него с досадой и жалостью.

– Клинн с самого начала сюда целил. Только об этом и мечтал.

– Почему? – спросил Гедер.

– Королевский наместник – это власть. Даже в Ванайях. А если Клинн хорошо себя зарекомендует, то при следующих дележах, когда город отдадут другим, его не забудут. Извини, мне нужно написать отцу.

– Конечно, – кивнул Гедер. – Я тоже своим напишу. Не знаю, правда, что им сказать.

Джорей горько усмехнулся:

– Скажи, что разграбление города ты все-таки не пропустил.

***

Если кто и сомневался, к кому из своих людей благоволит Алан Клинн, то сразу после отъезда лорда Тернигана все сомнения развеялись. Новый секретарь Клинна, сын влиятельного тимзинского купца, явился к Гедеру в лазарет и проводил его в новое жилище – три комнатки в тесном особнячке, который некогда служил складом и успел провонять крысиной мочой. Впрочем, здесь был камин, а крепкие стены ограждали от ветра – не то что в палатке.

Каждый день Гедер получал новый приказ от лорда Клинна: закрыть и перегородить сход к каналу, собрать с купцов дань за право рыночной торговли, доставить в тюрьму сторонника низложенного герцога в назидание горожанам. Для оглашения и исполнения приказов хватило бы и солдат, но процедура требовала, чтобы за всем следил антейский дворянин – в знак того, что аристократия Антеи печется о новообретенном городе и оберегает его благоденствие. Выслушивая поручения одно за другим, Гедер подозревал, что еще до исхода зимы его неминуемо возненавидят все жители.

Закрыть известный публичный дом? Отряд возглавляет Гедер. Выселить из лачуги жену и детей герцогского приверженца? Гедер. Арестовать крупного купца?..

– Могу ли я спросить, в чем меня обвиняют? – спросил магистр Иманиэль, глава Медеанского банка в Ванайях.

– Сожалею, – ответил Гедер. – Мне велено привести вас к лорду-протектору добровольно или силой.

– Велено, – горько повторил невысокий человечек. – А вести меня по всей улице в цепях?

– Часть приказа. Сожалею.

Ванайский филиал Медеанского банка ютился на боковой улице в доме, где разместилась бы средней руки семья. И даже при таких невеликих размерах он казался запустелым – только щуплый, иссохший от солнца магистр и дородная женщина, ломающая руки у порога. Магистр Иманиэль встал из-за стола, оглядел солдат за спиной Гедера и оправил рубаху.

– Полагаю, бесполезно спрашивать, когда я смогу вернуться к своим делам, – произнес он.

– Мне не сообщили.

– За что его забирать? – воскликнула женщина. – Мы вам ничего не сделали!

– Кэм, прекрати! – прикрикнул на нее банкир. – Я убежден, что это исключительно по банковским нуждам. Если будут спрашивать – скажи, что здесь ошибка и что я отправился к благородному лорду-протектору, чтобы ее исправить.

Женщина – Кэм – закусила губу и отвела взгляд. Магистр Иманиэль спокойно подошел к Гедеру и поклонился.