Со стороны головы колонны послышалась пушечная канонада, следом за которой замершие по правому и левому флангу русские солдаты бросились обходить наступающего противника с флангов. Ошеломленные таким непонятным для них действием, шведы слегка сбавили ход и не заметили, как часть стоящих перед ними на коленях русских воинов встали в полный рост, прикладывая к плечу длинные фузеи с непонятным утолщением казенника.

Команда «Пли!» была последним, что услышали шведские солдаты.

За залпом первых шеренг последовали второй и третий: оказалось, что в то время, пока шведов обходили отряды наших войск, к двум ротам подошло подкрепление, образовав численный перевес на острие атаки!

Как ни старались шведы сдержать напор русских воинов, они все равно не смогли этого сделать, оставляя на зеленеющей траве бездыханные тела, пронзенные штыками русских фузей.

Поневоле жители северного полуострова подались назад, ломая строй и открывая тылы своих собратьев по оружию, а зачастую падая с раскроенной головой или пронзенные солдатским штыком.

В ряды смешавшихся шведов влетели две тысячи казаков под предводительством своего старшины Кулибяки, грозно отдающего приказы сотням, тут же раскинувшимся в стороны на манер ловчей сети.

Увидев, что происходит в авангарде, Левенгаупт бросил закрывать образовавшуюся брешь готовящихся для контратаки мушкетеров тридцать первого королевского полка. Но они не успели занять место отступивших солдат: в прореху поспешили влететь донские казаки, сминая на своем пути сотни мушкетеров, не успевших перестроиться для отражения атаки с тыла. Следом за кавалерией на позиции шведов ворвалась русская пехота, после первого залпа бросившаяся в штыковую атаку.

Как бы яростно ни сражались воины Левенгаупта, он видел, что командиры врага его переиграли, причем переиграли вчистую, заставляя уводить остатки своих воинов в единственном возможном направлении – на Могилев, где его ждет его король, и ждет не с пустыми руками. Вот только весь провиант и боеприпасы остались у русских! Черт!

– Отступаем! – приказал своему адъютанту командующий шведских войск, смотря, как желто-голубые мундиры падают на жухлую осеннюю траву, обагряя ее кровью, а по пятам за ними, ступая по упавшим знаменам и мундирам его воинов, идут зелено-красные солдаты Русского царства…

Благодаря мужеству и стойкости наших солдат мы смогли не только разбить шведов, но и захватить при этом 78 знамен, 17 пушек и 7800 подвод с продовольствием и боеприпасами. Но главное, мы можем с гордостью сказать, что эта победа может считаться первой победой русского воинства над регулярным войском шведов, чего доселе никогда не бывало, к тому ж вступая в сражение гораздо меньшим числом.

Кроме того…

– Очень даже неплохо получилось, – задумчиво сказал Прохор, гладя свой подбородок.

– Это ты о чем? – не понял я.

– Про идею с заменой багинетов на штыки. Она принесла, как пишет государь, много пользы, ведь теперь нашим воинам не приходится запихивать его в дуло… – ответил Прохор.

– Да, со штыками хорошо получилось, ваше высочество. Вот только витязям новые схемы, введенные после похода на булавинцев, отработать нужно… – добавил Кузьма, смотря перед собой.

– Перемудрили мы сначала немного, не скрою. Зато, после того как витязи побывали в настоящем сражении, учли этот опыт, – согласился я с Кузей.

– Также надо барабанщиков поставить в третий ряд: и тыл защищен у них будет, и перед. Так что не зря мы наших витязей «выгуляли», – внес свою лепту Прохор.

– Не все так гладко, друзья, ведь не забывайте, о чем мы говорили в прошлый раз. Наши витязи должны сражаться при содействии артиллерии, а не отдельно от нее.

– Алексей, ты не забывай, что учения и маневры не в копеечку обходятся, поэтому при всем желании мы не можем их проводить каждую неделю, – осторожно заметил Николай, делая какие-то заметки в своем дневнике.

– Да понимаю я, но вот только хочется, чтобы наши кадеты были подготовлены как можно лучше, они все должны вернуться живыми и невредимыми! – искренне сказал я, чувствуя, что действительно переживаю за этих взращенных моей мыслью и идеей малолетних воинов.

– Ведь мы для этого их и готовили, Алексей, – тихо сказал Кузя. – Тем более государь уже с неделю как прислал тебе наказ явиться к Могилеву с войском.

– Это все я понимаю, но все же еще рано пускать их в этот ад. Ведь одно дело – воевать против толпы, пускай и вооруженной саблями и фузеями, а совсем другое – пускать еще не до конца обученных витязей на матерого и опасного противника, – ответил я Кузьме.

«Не власть меняет человека, не власть! Только человек меняется, и меняется сам, без помощи извне. Вот от понимания этой истины и зависит, останется он сам собой или превратится в чудовище. Что ж, думаю, я вовремя смог осознать эту истину», – горько подумалось мне, когда я мысленно вернулся к событиям подавления бунта на Дону.

– А что тут думать, если царь-батюшка уже дал приказ на выдвижение к Могилеву по весне? – поинтересовался Прохор. – Да и кадеты полностью доверяют тебе, сами жаждут скорее вступить в бой, ты же сам их такими воспитал. Точнее, воспитывал-то отец Варфоломей, но ведь посыл давал ты!

– Хорошо, оставим пока этот разговор и вернемся к нашим баранам, то есть к шведам, – улыбнулся я, почувствовав, как тягостные мысли отходят на второй план. – Так вот, нам нужно подумать о том, как воевать со шведами. Обсудить их тактику, ведь знание противника – уже половина победы. Или не так? – спросил я собравшихся.

– Конечно так! – ответил Прохор, лучше остальных усвоивший мои недолгие уроки тактики и общей стратегии.

Увы, но времени для преподавания в корпусе у меня уже не оставалось совсем. Казалось бы, все должно быть наоборот: аппарат налажен и понемногу начал работать, чиновники присмирели, получают жалованье, в казну поступает достаточно денег. Однако времени по-прежнему не хватает, и даже приходится «одалживать» оное у следующего дня. Правда, в качестве альтернативы личному преподаванию я придумал изложить все то, что знаю о тактике, в одном пособии, которое и будет основным руководящим документом витязей. Только ведь надо все продуманно сделать.

Модернизация идет полным ходом, пришлось даже старые фузеи кадетов переправлять на склад в Рязань, для нужд рязанского полка. Почему именно так? В первую очередь из-за того, что все обеспечение воюющего полка ложится на земли, формировавшие его. На смену устаревшим тактическим действиям приходят более совершенные и полезные построения, опирающиеся на облегченное оружие, имеющее в скорострельности пятикратное превосходство над противником.

Жаль только, все новые фузеи гладкоствольные – увы, но нарезные штуцеры находятся в процессе разработки, все же Дима, набравший себе помощников из числа витязей и мастеров-токарей, попросту не успевал все сделать и опробовать. К примеру, после похода на юг России было единогласно принято решение о более тесном взаимодействии пехоты и артиллерии, на деле доказавшей свою полезность, а главное, саму возможность соблюдения новых тактических построений.

Пока только половина брошюры написана, приходится каждую запятую продумывать. Хорошо хоть удалось по чертежам французского аналога создать печатный станок в Петровке, в одной из мастерских, спешно переоборудованной под типографию. Иначе печать готового наставления могла бы стать тем препятствием, которое заставляет людей опускать руки и больше никогда не браться за сие дело. Вопреки практике Петра, я настоял, чтобы Федор Волков, мой партнер по железоделательному заводу, купил чертежи станка во Франции, которая уже десятилетие ведет войну с половиной Европы и, надо заметить, в целом неплохо воюет.

В итоге новые кадеты-витязи, наряду с письмом, счетом и чтением, учатся по «Началам тактики. Пример для русского воина» – первой книжке, отпечатанной сразу же после пары десятков экземпляров Библии тиражом чуть больше сотни экземпляров. Кроме этого в их подготовку, помимо строевых упражнений, устава и воинских игр, добавили освоение премудрости строения фузеи и артиллерийское дело. А как без этого, если кроме «колпаков», выплавляемых в литейных Заокского железоделательного завода под руководством Ивана Нестерова, витязям придется сражаться и другими орудиями – в жизни всякое бывает. Да и оружие противника надо знать в лицо, а его характеристики и вовсе как молитву заучивать.