Полковник думал и одновременно следил за действиями капитанов, проверяющих, как идут дела не только у витязей, но и у постоянно дымящих походных кухонь, которые благоразумно поставили в центр колонны, выставив для их охранения не по одному, а по два взвода с примкнутыми штыками и готовыми к стрельбе «колпаками».

Стоило только полку приблизиться к месту, откуда лучше всего был виден черный след дыма, как Прохор услышал знакомые залпы фузей, стрелявших чуть ли не каждые пять секунд.

– Мишин, бери свою сотню – и за мной! – крикнул полковник командиру второй роты, тут же направляя своего жеребца на просеку.

За его спиной коротко заиграл горн, послышался топот собираемой сотни, выстроившейся в две колонны. Мгновение – и они бросились вслед за Прохором, приближаясь к звукам выстрелов.

Доскакав до просеки, Митюха слетел с коня, дождался роты и, разбив ее на взводы, послал два по сторонам, а два взял с собой, бегом направившись к дымовым столпам. Что случилось и почему началась пальба, полковник не знал; он сомневался, что разведчики стали бы нарушать прямой приказ, следовательно, случилось нечто из ряда вон выходящее.

Не соблюдая тишину, четыре десятка витязей, приготовив сабли и фузеи, неслись по лесу, с каждой секундой все ясней различая яростные крики сражающихся и звон скрещивающихся клинков. Звуков стрельбы становилось все меньше и меньше, видимо, началась рукопашная схватка.

Выбежав на поляну, где некогда стояла деревушка в пару десятков дворов, витязи увидели, что на улицах валяются мертвые люди в крестьянских одеждах, вперемешку с разбойниками, то тут, то там из окон теремов выскакивал желтый язычок пламени и тут же пропадал. На подворьях в пятерках сражались разведчики: капрал с саблей чуть впереди, сзади один из его пятерки прикрывал его, а оставшиеся трое держали наготове фузеи; сумка с патронами болталась на бедре, аккурат под правой рукой; стоит только ладонь опустить, и бумажный цилиндр с острой пулей зажат в пальцах.

– Да, тут пара орудий точно не помешала бы, – тихо сказал сам себе Прохор, глядя, как взвод разведчиков постепенно отходит на противоположную сторону, оттаскивая трех раненых к лесу. – В атаку, братья!

Оголив саблю, полковник поправил обрез и перебежками бросился к первому дому; его по бокам тут же обступили витязи, а уже через мгновение воины вырвались вперед, ударив в спину вылезшим было из домов разбойникам. Ошеломленные, они собрались было вернуться обратно в свои укрепления, но там, где еще можно было засесть, уже слышалась яростная ругань замешкавшихся подельников татей, а за ней сразу же послышались ружейные выстрелы.

Не прошло и пяти минут, как последний тать упал на землю, испуская дух. Проверив деревню, витязи нашли пяток испуганных молодух и семерых дрожащих детей, все остальное население деревеньки легло на улице, защищая свой нехитрый скарб.

Махнув рукой, Прохор приказал им собираться в дорогу, взяв только самое ценное, и ушел к колонне, оставив пяток разведчиков, которые должны были привести найденных к обозу. Эта задержка стоила полку полутора часов, после чего колонна двинулась в путь и через час остановилась на подходящем пятачке. Как только воины оборудовали полевой лагерь, натянув палатки, им начали подавать железные чашки с готовой сытной похлебкой; впрочем, не забыли и о найденных детях и девушках, накормив их сразу же, как только они попали в обоз.

Дальнейшая дорога полка оказалась не легче и не тяжелее пройденной. Только в середине ноября витязи подошли к предместьям Рязани, с облегчением остановившись на окраине какой-то деревушки.

Прохор сразу же отбыл во дворец Старшего брата, надеясь на то, что царевич уже прибыл из Европы.

Ноябрь 1709 года от Р. Х.

Москва. Палаты английского посла лорда Витворта

Немолодой мужчина с обрюзгшим подбородком, в седом парике, сидел за столом из мореного дуба, листая доклады своих людей, описывающих различные веяния в высших кругах русского общества. Посол (именно он сейчас сидел в светлой комнате) давно знал грешки большинства бояр и даже некоторых князей, складывая их все в тайник, чтобы при необходимости достать и использовать по назначению: мало ли какой голос в конечном итоге повлияет на мнение государя?

В таком грязном деле, как политика, не бывает лишних аргументов, каким бы путем они ни были получены. Однако сейчас в руках у Витворта было не обычное письмо-донос, а больше напоминающее наблюдение некоего стороннего лица, неизвестно по каким причинам решившего помочь англичанину в его происках против Русского царства.

– Господин, обед подан, изволите отобедать в кабинете? – слегка поклонившись, спросил потомственный слуга английского посла в седьмом поколении, прислуживающий роду Витворт, Уильям Корнер, зрелый мужчина с небольшой проседью в волосах.

– Нет, я спущусь в трапезную, пусть все приготовят как обычно, – немного подумав, ответил посол, все же воспитание не позволяло джентльмену опускаться до уровня здешних дворян.

– Как вам будет угодно, – ответил слуга, закрывая за собой дверь.

Между тем в пальцах посла продолжало лежать послание неизвестного доброхота, вызывая у сэра Витворта два чувства, противоречащих друг другу. С одной стороны, ему было радостно, оттого что у него в руках оказались столь ценные сведения, а с другой стороны, у лорда возникло неприятное чувство возможных будущих проблем, которые могут возникнуть именно из-за этих варваров. Да еще оказывается, что уже сейчас у них имеется оружие, которого у Англии нет, более того, темпы становления всей промышленности Руси вызывали оторопь у бывалого дипломата. К чему это может привести, лорд Витворт знал, пожалуй, лучше всех англичан, даже тех, которые сейчас проживали в Русском царстве, по-прежнему смотрящих на здешних обитателей как на какой-то скот, с которого можно стричь деньги, но не более того.

«Глупцы! Они даже не представляют, насколько опасны эти русские. Еще десять лет назад они проиграли битву, а уже сейчас победили своего прошлого противника. Да и как победили! Ни одной победы, подобной Полтаве, не было в истории Европы – увы, это я должен заметить с горечью. Хорошо, что флота у этих варваров нет, иначе матушке Англии пришлось бы думать о том, что на Балтике ей придется серьезно потесниться…»

Вертя в руках белый лист бумаги, лорд в который раз думал о сложившейся ситуации. Он совершенно не понимал, почему его письма в палату лордов не только остаются без ответов, но им и вовсе не уделяется должного внимания, которое именно сейчас должно быть сконцентрировано на Русском царстве.

«Да еще это посольство! Какого черта им понадобилось в Испании и Франции? Неужели царь Петр решил отказаться от дружбы с нами? Хотя какая дружба? Нет чтобы помочь ему, когда требовалось, и заиметь друга, теперь же он ищет новых союзников – и кого, спрашивается? Французов с испанцами! Впрочем, пускай ищет. При умелом подходе к только что прочитанным сведениям можно развязать в России если не гражданскую войну, то уж пару восстаний точно, вот только бы еще достойного претендента на роль лидера найти…»

Английский посол неспешно спустился вниз, уселся за стол, в мягкое кожаное кресло, привезенное им из своего родового замка как память о Туманном Альбионе. Порой бывало, чувствуя себя не лучшим образом, лорд садился в него и уходил от этого мира, вспоминая свою бурную молодость и те годы, когда юного лорда сопровождала компания таких же сорвиголов в их извечных путешествиях по просторам морей, с лихими абордажами испанских галеонов.

Медленно разрезая запеченное бедро поросенка, Витворт ненадолго отвлекся от решения насущных проблем. За его плечом стоял Уильям, наполняя бокал лорда красным полусладким вином, завезенным в Россию старым знакомым лорда из Англии, по специальному заказу посла и еще пары предпринимателей, постоянно проживающих в Немецкой слободе столицы.

Обед заканчивался, когда на улице послышались цокот подков и возбужденные голоса каких-то русских, по всей видимости, в очередной раз разбирающихся между собой столь примитивным и не джентльменским способом, как банальное убийство. Однако не было слышно ни звуков скрещивающихся шпаг, ни выстрелов пистолей, только лишь возбужденные голоса и топот ног.