Но внешние преграды, как ни малы они казались, всё же оставались преградами. Давид понимал, что сделать окончательный выбор пока не в силах. Мысленно он мог быть близок с Тассит до конца, мог наслаждаться ею в своих снах. Но перенести эти отношения в явь... Да и нужно ли? Зачем рисковать тем, что есть между ними? Их айри не суждено перерасти в д’айри, лучше и не пытаться.

[1] Стихи Натальи Федоренко

Лето набрало полную силу. Шагар подходил к концу, готовясь уступить место самому жаркому времени года — харрару. Ачи прибегали мокрые с головы до ног: купались в озёрах, разбросанных по долине. Давид завидовал им. Крохотную ванну не сравнить с озером, а в водопаде, питаемом подземными ключами, вода не успевала прогреваться, прохладное облачко водяной пыли, висящее над гротами, годилось в качестве кондиционера, но не душа. Закрывая глаза, Ароян всё чаще видел колышущуюся гладь далёкого океана. И когда послеобеденный зной в который раз начал плавить мозги, заставляя прервать совместное чтение, он спросил, неожиданно для самого себя:

— Тассит, ты когда-нибудь купалась в океане?

Вопрос застал девушку врасплох. Несколько секунд она удивлённо молчала. Потом ответила:

— Даже не видела его никогда. Я ведь арт. Океан далеко от тирча, а женщинам не подобает гулять по лесу. Но я знаю, какой он: огромный, до самого неба, и солёный. Все рта Джасжарахо купались в нём.

— А здесь? Я видел озёра, когда мы шли в ц’Аэр. Они небольшие, но достаточно глубокие, можно плавать. Или для арт запрещено мыться вне дома?

— Кто станет запрещать мыться? — засмеялась такой очевидной нелепице Тассит. — Смотрительницы ходят на озёра.

— И ты ходила? Тебе понравилось?

Девушка смутилась. Неуверенно пробормотала:

— Жуби ходил часто…

— А ты?

— Арт не должна сама удаляться от дома.

Дальше не стоило и продолжать: бывший смотритель «хархи» с собой не приглашал. Арояну захотелось немедленно исправить несправедливость:

— Мы можем пойти вдвоём.

— Вдвоём? Тебе не будет противно, когда увидишь меня голой?

Давид фыркнул. Как крепко вбили девочке в голову комплекс неполноценности! Ни разговоры, ни тот поцелуй, не избавили от него до конца.

— Да нет же, я говорил тебе! Много раз.

* * *

Они отправились сразу после обеда. Ачи с готовностью побежали следом, показывали дорогу. Давид не сомневался, что озеро найдёт и без посторонней помощи. Но волосатики так искренне радовались желанию «взрослых» разделить игры с водой, что прогнать их язык не поворачивался. Да и… Откровенно говоря, неловко было бы обнажаться, оставшись с девушкой наедине. Когда предложил, не подумал о том, что купальные костюмы у кхиров не изобретены.

С горы спустились знакомой дорогой, но едва вышли из-под крон деревьев, пришлось свернуть. Над раскалёнными камнями воздух дрожал и струился, голые ступни обжигало. Зато шагать по нагретой траве было приятно. Они обогнули заросли высокого густого кустарника, прошли вдоль извивистой речушки, берущей начало в ручьях, стекающих по склонам горы, перебрались через болотце. Болотце успело высохнуть от летнего зноя, но Давид всё же ухитрился провалиться по колено в покрытую коркой грязи лужу. Чертыхнулся и захохотал, увидев, как расстроилась Тассит. Ачи захрюкали, поняв, что рта не сердится на свою неловкость. Тогда уж и девушка засмеялась, не в силах противиться всеобщему веселью.

За болотцем вновь начинались кустарники, перемежающиеся полянами и низкорослыми деревцами в мелких пушистых листочках. Цель путешествия была близко, и ачи, радостно загалдев, рванули вперёд… а минуту спустя примчались обратно, странно притихшие. Зашептали вполголоса, тыча пальцами в заросли. Ароян сумел разобрать лишь «орайре». Взглянул на спутницу, ища подтверждения своей догадки.

Тассит растерялась. Не знала, что следует теперь предпринять. Пробормотала:

— Нам не нужно туда идти, не нужно мешать. Пошли искать другие озёра.

— Там орайре, да? — потребовал подтверждения своей догадки Давид. — Нет уж, я никуда не уйду! Я хочу знать, что происходит во дворце! Что сделали с Русаной?

Девушка вздохнула, подчиняясь. Скомандовала волосатикам:

— Ну-ка марш домой! Мы скоро вернёмся.

Ачи и не думали возражать. Довольные, что их избавили от встречи с обитательницами чце-ригхтоэ’ох, поспешили дать деру. А Давид так же поспешно ломанул сквозь заросли. И успел вывалиться на поляну, когда девушка догнала его, ухватилась за локоть, пытаясь остановить:

— Дади, постой, не надо спешить…

Она даже ногами в траву упёрлась, стараясь удержать его.

— Да что такое? — не понял Давид.

— Там не только орайре…

В воде плескались, весело смеясь и переговариваясь, две арт. Ещё две сидели на берегу, тоже смеялись в ответ на каждую реплику подруг. Белые, с бардовыми мазками туники контрастно выделялись на изумрудно-голубом фоне.

— Что значит, «не только орайре»? — невольно перешёл на шёпот Давид. Но в следующий миг и сам понял, что лишь одна из купальщиц арт. А вторая…

Сначала он подумал, что это девочка-подросток. Вода укрывала её до пояса, скрадывала рост. Незнакомка была непривычно узкой в плечах, смуглой, тёмная гривка волос ложилась на спину… с каждым мгновением Ароян всё чётче осознавал её «неправильность».

Девочка обернулась, уставилась на пришельца с явным интересом. Тут же смолк смех её спутниц, а Тассит тихонько ойкнула рядом. Шепнула:

— Сахра. Это её цвета.

Имя показалось Давиду знакомым. Конечно, он слышал его от Ишбит ещё в Джасжарахо. Сахра — младшая из ртаари, не достигшая «совершеннолетия», поэтому не принимавшая участия в Кхи-охроэс.

Чувствуя, как нервная дрожь начинает трясти тело, Давид уставился на это существо. Даже не думал отвернуться, опустить глаза. Наоборот, старался рассмотреть каждую мелочь. Но заставить подойти себя ближе не мог. Никакого гипноза — он элементарно боялся. И злился на себя за этот страх.

Ртаари такое пристальное внимание не смутило. Не торопясь, она выбралась на берег, позволила орайре укутать себя длинным не то полотенцем, не то простынею всё в тех же бело-бардовых тонах. Всего несколько секунд Давид видел её тело обнажённым, но в этот раз мозг не туманили призрачный свет и гипнотическая музыка. Ртаари походила на кхира не более, чем на человека. Смуглая гладкая кожа, невероятно тонкие руки и ноги, узкие плечи и бёдра, вытянутое лицо. Признаков пола Ароян разглядеть не сумел, Сахра могла быть настолько же «девочкой», насколько и «мальчиком».

Ртаари высвободилась из заботливых рук своих спутниц, неспешно подошла к замершей парочке.

— Так вот ты какой, мужчина, упавший со звёзд. Всё верно, таким я тебя и видела.

Давид был ошеломлён. Губы собеседницы оставались неподвижными, слова звучали в его мозгу.

— Ты меня видела…

— В образах Руси. Пожалуй, там ты немного меньше ростом. Но это естественно, она выше меня.

— Что с…

— У Руси всё хорошо. Ты волнуешься о ней? Хочешь её увидеть?

— Да, разумеется, я…

— Но ведь ты не скучаешь уже без неё, ты встретил другую женщину? Делить с ней айри легче и приятней?

— Откуда ты можешь знать?!

— От тебя. Ты ведь сам говоришь это. В мыслях.

Давид невольно оглянулся на Тассит. Рта так и стояла рядом, ухватившись за его локоть, и, кажется, ничего не понимала в этой беседе. Не удивительно, ответы ртаари мог слышать лишь он. И вопросы… Он не успевал произносить их, даже додумывать до конца не успевал. Ответы приходили слишком быстро. Здесь не было призрачного света небесного дворца, и Сахра не делала попыток прикоснуться к нему, стояла, придерживая обёрнутое вокруг тела покрывало. В зеленовато-жёлтых глазах её не было ничего гипнотического. Но голова, тем не менее, кружилась, и земля плыла под ногами.

— Ты читаешь…

— Это не сложно, твои мысли чётче твоих слов. С тобой легко разговаривать.

Неожиданно ртаари улыбнулась. Так, как улыбаются люди. Да и слова, звучавшие в голове, были вовсе не на кхирском. Давид не заметил, как перешёл в разговоре на русский.