— Ага!

Давид радостно — получил хоть какую-то инструкцию специалиста! — сорвал предохранитель, толкнул раструб в отверстие. Баллон в руке задёргался, стремительно опорожняясь. Хлюпанье внутри тут же смолкло.

— Пять залить не успею, — сообщил он бортинженеру, — у меня с собой только один. Пока сбегаю за остальными, дыра затянется. Да пожар погас почти, одного хватит.

— Навигатор, ты что, идиот?! При чем тут пожар? Мозг начал регенерацию в условиях нештатной температуры и давления. Ты знаешь, что там растёт? Я — нет. Мы не можем даже следить за процессом, не то, что контролировать. Да лучше бы он выгорел!

Давид растерянно замер. Такого поворота он не ожидал. Корабль, точнее его мозг, был чем-то вроде члена экипажа. Спасать его казалось так же естественно, как спасать людей, — ведь от него зависели жизни всех.

— Ничего, прорвёмся, — голос бортинженера смягчился. — Сейчас перерублю кабели энергопитания палубы. Сматывайтесь оттуда. — И, секунду помедлив, спросил: — Пелех не отвечает. Он что, без защиты?

— Да.

— Заставь надеть. А… Русана? Вы её нашли?

— Нашли, жива, — поспешно успокоил его Давид. — Ударило взрывом о переборки, потеряла сознание. Пелех понёс её наверх.

— Хорошо. Беги, постарайся помочь ей. Если сможете привести в чувство, будет здорово. Для нас всех.

В этом Ароян не сомневался — если кто и способен наладить компьютер, то лишь кибернетик. Выживание остатков экипажа зависело от того, как сильно Орелик пострадала при взрыве.

* * *

Пелеха навигатор нашёл в каюте Русаны, тот как раз щёлкал инъектором в плечо лежащей на кушетке девушки. Оглянулся на шум за спиной, спросил:

— Ну что там?

Давид отстегнул зажимы гермошлема. Прозрачная сфера лопнула, увядшими лепестками ушла в воротник.

— Торрес сказал, у нас некоторые проблемы с компьютером. А как Русана? Ты диагноста вводил?

— Посттравматический шок. Минут через пять-десять должна очнуться. — Пилот положил инъектор на тумбочку. — Так что с компьютером, ты говоришь?

Объяснить Давид не успел. Неожиданно вновь ожило аварийное табло над дверью каюты, и серена тревоги гаркнула: «Внимание! Неконтролируемый перегрев реактора!»

Пилот и навигатор непонимающе переглянулись. Пелех тут же дёрнулся к висевшему на стене коммуникатору:

— Серж, что у тебя происходит?!

Ответа с машинной палубы не было, а надпись на табло успела измениться: «Срочная эвакуация экипажа! До взрыва осталось 1000 сек.». Ароян тупо смотрел, как круглое число сменилось тремя девятками.

— Да что происходит, черт возьми?! — Пелех дёрнул его за рукав.

Что происходит? Если бы знать! Давид торопливо пересказал разговор с Торресом, вопросительно заглянул пилоту в глаза. Обстоятельства непредсказуемо изменялись. Опять требовалось принимать решения и отдавать приказы. А он не мог, чувствуя свою полную некомпетентность. Ждал подсказки. Да, двадцативосьмилетний пилот, имеющий за плечами опыт трех экспедиций против его двенадцати, понимал ещё меньшн. Но всё же…

— Так… Значит, автоматика работает. Отключены системы управления, и корабль теперь живёт сам по себе. Отлично, блин. — Пелех снова заорал в комм: — Серж! Да ответь же ты, в конце концов! Ты же сказал, что с двигателем всё в порядке!

— Я в ходовую рубку, — нерешительно объявил Давид.

— Что ты там будешь делать? А если он действительно рванёт? На шлюпочную палубу, быстро!

— Зачем?

Пелех, не отвечая, подхватил девушку на руки и выскочил из каюты. Давиду только и оставалось, что бежать следом. Единственная сделанная пилотом уступка — у шлюза он посторонился, пропуская Арояна вперёд. Должно быть потому, что открыть эту дверь способом, применённым в киберотсеке, не удалось бы.

На шлюпочной палубе тоже выла серена, и мигали табло тревоги, отражаясь зловещими сполохами на матовом корпусе маленького кораблика, на боксах-раздевалках, на стоящих вдоль стен шкафах с защитой, инструментарием и оружием. Пелех осторожно усадил девушку спиной к стене, выдернул из зажима бластер, проверил индикатор заряда, перевёл верньер фокуса на режим резака. Отложив оружие, шагнул к своему шкафчику с защитой.

— Я сейчас вниз, за Сержем. А ты переодень Русю и готовь шлюпку к старту.

— Ты что, собираешься бросить корабль?

Сама эта мысль навигатору показалась крамольной. В чужой звёздной системе корабль был частичкой родной планеты, домом и защитником людей. Единственной дорогой назад.

— Нет, так нельзя, — Ароян решительно затряс головой. — Антон, ты не прав. Мы должны бороться за спасение корабля. Может, это ошибка, и с реактором всё в порядке? Серхио ведь проверял…

— Может, ошибка. А может, наш компьютер сбрендил и решил покончить жизнь самоубийством. Не допускаешь такую возможность? — Пилот успел сбросить повседневную форму и готовился облачиться в защитный костюм. Он спешил, отвечал на слабые протесты Давида, не оборачиваясь.

— Но если мы останемся без «Паннонии»… Мы ведь даже не знаем, куда нас выбросило.

— Вот именно! Может, мы в мегаметре от якорной станции, и к нам уже спешат спасатели?

— Вероятность очень мала…

— Ты просчитал? И вероятность предотвратить взрыв тоже? — Пелех зарастил шов на груди, оглянулся. Топнул ногой от злости: — Ты кого ждёшь?! Я же сказал, одевай Русану! У нас меньше четверти часа осталось.

Давид покорно опустился на колено у тела девушки. Спорить он не пытался, не то, что отдавать приказы. Пелех взял на себя роль командира — тем лучше. Давид осторожно потянул вниз застёжку на куртке Русаны. Вздрогнул, когда ладонь пилота неожиданно легла на его плечо.

— Если мы не вернёмся… За три минуты до взрыва — стартуй. Её ты должен спасти. Любой ценой, понял? А не то…

Что сказать дальше, Пелех не придумал. Сдавил крепче ткань скафандра и тихо попросил:

— Пожалуйста, Давид. Я прошу. Обещаешь?

Дождавшись кивка, быстро убежал.

Переодевать бесчувственную женщину Давиду раньше не приходилось. Раздеть — не проблема. Напялить трико и затем засунуть рослую, мускулистую Орелик в скафандр оказалось куда труднее. И потому, что самому не часто приходилось носить эти штуки, — почти исключительно во время тренировок на базе. И потому, что прикасаться к обнажённой женской плоти было неловко.

Когда он заращивал шов, девушка шевельнулась и тихо застонала.

— Русана, ты меня слышишь?

Ароян осторожно похлопал кибернетика по щеке. Нет, не реагирует. Открыл дверцу шлюпки, поднатужившись, перевалил девушку внутрь, разместил на кресле, пристегнул для страховки. Запрыгнул сам на место пилота, оглянулся на табло над дверью внутреннего шлюза. «Срочная эвакуация экипажа! До взрыва осталось 647 сек.». Треть отпущенного срока прошла. Интересно, Пелех нашёл Торреса?

Он вновь попытался вызвать бортинженера. Безуспешно. На машинной палубе явно что-то случилось.

Время текло в странном, дёрганом ритме. Цифры на табло то замирали, то начинали мелькать, будто отмеряли не секунды, а десятые их доли. Орелик снова застонала, кажется, моргнула. «До взрыва осталось 583 сек.» — Давид обеспокоено уставился на дверь шлюза. Где же они?! Из динамиков донёсся приглушенный, осипший голос Пелеха:

— Давид, немедленно стартуй! Немедленно, слышишь? Эта дрянь Сержа убила, когда он пытался обрубить кабели.

— Кто?!

— Корабль! Стартуй, пока он не заблокировал внешний шлюз… А он его не заблокировал?!

Ароян быстро отжал тумблер автономного управления стыковкой. Зелёный глазок индикатора с готовностью зажегся. Эта цепь дублировала основную, идущую через ходовую рубку, и никак не была связана с вегетативными нейронами компьютера. Помешать управлению шлюпкой центральный мозг не мог, но заблокировать выход — запросто. Чувствуя, как замирает сердце, Давид толкнул пальцем следующий тумблер, запускающий программу старта. Табло, индикаторы, подсветка на пульте ожили. Загорелись огоньки на панельке слева от шлюза. Ароян быстро захлопнул дверцу, тут же пошли в стороны плиты ворот, со свистом рванулся наружу воздух, увлекая не убранную в шкафы одежду Пелеха и Орелик. Давид облегчённо вздохнул. И опомнился: