Дослушав рассказ, Русана удивлённо покосилась на спину ачи, тащившего коляску. Очень уж трудно было представить беззаботно-услужливых волосатиков в роли свирепых хищников. Она бы скорее посчитала, что Ароян неверно переводит объяснения Ишбит, но на всякий случай уточнила:

— Похищенные женщины соглашаются, чтобы их… доили?

— У шо-ачи хватает ума держать их связанными в тайных логовах и кормить «пьяными ягодами». Они очень стараются беречь пленниц, не дать им умереть.

Орелик невольно передёрнула плечами, представив это извращение. Мир кхиров приоткрыл одну из своих тёмных сторон.

Утром восьмого дня путники миновали перевал. Дорога здесь то петляла под высокими каменными стенами, то неожиданно выворачивала карнизом над круто уходящей вниз осыпью, то пробивалась сквозь плотные, жёсткие как стальная проволока заросли «гхера». Довершали мрачный пейзаж тяжёлые серые тучи, нависающие над головой. Русана вытребовала себе оружие — короткое копье с бронзовым наконечником. Она бы предпочла лук, но теснина делала лук в неумелых руках равно опасным как для врагов, так и для друзей. А меч подразумевал наличие хоть каких-то навыков в фехтовании.

Впрочем, опасения путников казались безосновательными. Вокруг дороги всё оставалось спокойно, мирно. Только стук колёс по брусчатке, шорох шагов, натужное дыханье ачи нарушали тишину. Восьмая ночёвка, самая опасная, прошла благополучно. Дальше начинались территории, подконтрольные близлежащим роям.

Дневной привал устроили, как всегда, на обочине. Скалы остались позади, вокруг опять поднимался по-зимнему блеклый, с поредевшей листвой лес… Всё произошло так тихо и быстро, что в первое мгновение Русана не поняла, в чём дело. Она как раз отошла пописать, присела, приподняв подол юбки… Тихий, сдавленный полувскрик-полустон — девушка и внимания бы на него не обратила, но в каких-то трёх шагах от неё метнулась волосатая фигура, согнувшаяся под тяжестью длинного ярко-малинового тюка. Орелик удивлённо проводила бегущего взглядом, и лишь когда по ушам резанул грозный командный рык, сообразила: не тюк это, арт в малиновой накидке!

Она вылетела из кустов и мгновенно оказалась в самой гуще боя. От дороги шли рта, со стороны леса — два десятка тощих, с грязной, свалявшейся комьями шерстью, шо-ачи. Сейчас волосатики как никогда походили на стаю взбесившихся обезьян. Численное превосходство было за нападавшими, но рта выглядели бойцами куда более искушёнными, да и оружие их не шло в сравнение с палками и дубинами дикарей. Исход схватки был предрешён, Русане хватило полминуты, чтобы сообразить это. Но шо и не ставили целью выиграть сражение. Их тактика заключалась в том, чтобы задержать рта, дать возможность похитителю затеряться в чаще, а потом разбежаться. Неплохая тактика для примитивного интеллекта, если учесть, что рта не рискнут броситься в погоню, оставив у повозок женщин. «Домашние» ачи в таких обстоятельствах помощниками не были, они испуганно сгрудились вокруг своей Первой Матери, словно великовозрастные дитяти.

Русана вспомнила, кому принадлежала ярко-малиновая туника — для молоденькой Кахит это было первое паломничество. И последнее?! Волей случая Орелик оказалась за спинами разбойников. Что ж, проходная пешка превращается в ферзя и меняет исход партии. Малиновое пятнышко успело исчезнуть в зарослях, но направление Русана запомнила хорошо. Не мешкая, она рванула следом.

Повезло, что арт так любят яркие наряды! Через две-три минуты малиновая накидка вновь мелькнула впереди. Больше Орелик её из виду не выпускала. Ачи были сильны и выносливы, но похититель явно изголодал и ослаб. Если бы не болезнь, Русана нагнала бы его в два счёта, но и так расстояние сокращалось. Она ломилась сквозь заросли, не обращая внимания на превращающуюся в клочья одежду, лишь крепче стискивала зубы, когда особо зловредный сук раздирал кожу. Старалась сделать свой след более заметным — ломала ветки, сбивала острием копья кору на стволах. Как бы не сложилась погоня, возвращаться придётся, а заблудиться в диком лесу — плёвое дело.

Вскоре она поняла, что преследует двоих. Один тащил на плече добычу, второй бежал рядом. Готовился подменить собрата или прикрыть от погони? Всё-таки подменить, — шо выскочили на прогалину и остановились, передавая «эстафету». Пытались сделать это быстро, но носильщик запыхался. Русана в несколько прыжков догнала похитителей, заорала:

— Стоять, черти лохматые! Отпустите девчонку!

Тот ачи, что теперь нёс добычу, не оглядываясь рванул вверх по каменистому откосу. И застрял — камни съезжали под ногами, вскарабкаться наверх можно было разве что на четвереньках. Его товарищ именно так и поступил.

— А ну, стой! — Орелик тоже кинулась вверх.

Забравшийся на обрыв волосатик испуганно заверещал. Швырнул булыжник, так что Русана едва успела уклониться.

— Ах ты ж гадёныш! Ох, доберусь я до тебя!

Второй ачи, отчаявшись подняться, что-то тявкнул спутнику. В следующее мгновение Орелик поняла, что он сказал: добычу опять передавали из рук в руки. Ачи, оставшийся внизу, вместо того чтобы, подтянувшись, вскарабкаться следом за собратом, обернулся. Схватив оброненную напарником увесистую палку, прыгнул на преследовательницу.

Наверное, правильнее было принять его на копье. Но Русана замешкалась, упустила момент, ведь это же не зверь… А потом времени оставалось только попытаться отскочить.

Ачи достал, сбил с ног. Замахнувшись, ударил дубиной. Удар Русана парировала, вскочила. Но быстро выиграть поединок не получалось, сказывалось отсутствие навыка, а где-то на обрыве второй разбойник всё дальше уносит жертву. Несколько минут, и погоня станет бессмысленной. Лишь одно преимущество имелось у неё сейчас — острый бронзовый наконечник копья. Ачи был плохим бойцом, то и дело открывался, замахиваясь. Скрипнув зубами, Русана сделала выпад. Короткий и резкий.

Противно хрустнула пропарываемая плоть, словно туго натянутая материя под ножом. Лезвие вошло между рёбрами, и края раны тут же набухли кровью. Ачи успел замахнуться, и тело его по инерции двигалось вперёд, насаживаясь до самого древка.

Русана выпустила копье, отпрянула. Закашлявшись, противник выронил дубину, пошатнулся.

— Сам нарвался… — девушка попятилась, не в силах оторвать взгляд от первого человека, которого она тяжело, может, смертельно ранила. Человек?! Да нет же, глупая полудикая тварь! Развернувшись, Русана рванула вверх по откосу.

Над обрывом настоящего леса не было. Неширокий уступ, поросший невысокими деревцами и гхерой. Выше начинался склон горы, исполосованный зубьями скал и разломами. Кажется, туда и пытался удрать похититель. Однако бег с ношей по лесу его вымотал, надежды оторваться от преследовательницы не было никакой. Шо уже и не бежал вовсе, семенил, смешно подскакивая. И когда Орелик догнала и рявкнула, намереваясь вцепиться в волосатый загривок, он взвизгнул, уронил добычу. Он и налегке бежал не многим быстрее, догнать труда не представляло. Русана позволила ему улизнуть. Загнанный, полуживой от страха и усталости волосатик её не интересовал, следовало позаботиться о похищенной.

Арт была без сознания, над правым виском багровел здоровенный кровоподтёк. Хорошо, что жива, сердце в груди стучит. Как приводить туземок в чувство, Орелик понятия не имела, поднатужившись, взвалила тело на плечо. Ничего не поделаешь, Кахит предстояло и обратный путь к дороге проделать всё тем же малоудобным способом. Весила арт не много, меньше, чем женщина-землянка того же роста и комплекции. Но погоня и стычка Русану основательно утомили. Поэтому, когда, вышла к обрыву и увидела внизу мелькающие среди деревьев цветные фигурки, то облегчённо вздохнула.

* * *

Радостный возглас Зурси заставил Давида поднять голову, прищуриться от заливающего глаза пота. На гребне откоса в двух десятках метров впереди стояла Русана, сгибаясь под тяжестью лежащей у неё на плече арт. И сразу же отступила усталость, стих стук крови в ушах после бешеной гонки сквозь лес. Орелик жива, и, вроде бы, вполне здорова! Вскрикнув не менее громко и радостно, чем рта, Давид бросился вверх по осыпающимся камешкам.