— Подожди, — отвечает Вардис. — Они же наши союзники, разве нет?

— Союзники, — подтверждает Брас.

— И что вы предлагаете сделать? — спрашиваю.

Парни переглядываются с таким видом, будто это очевидное решение.

— Помочь им, конечно же, — отвечает Брас.

Мотаю головой и хожу между соплеменников, обеспокоенно следящих за моим передвижением. Они замерли и ожидают моих слов. Приятно чувствовать такой контроль над толпой.

— Вы хотите отправиться в Дигор и помочь нашим союзникам обороняться? — спрашиваю.

Неуверенные кивки окружающих.

— Я понимаю ваше желание, — говорю. — Совсем недавно мы сидели за длинными столами, пили, ели и развлекались. Мы подружились с ними. Но хотим ли мы отправиться к друзьям и стоять с ними плечом к плечу?

— Конечно, хотим, — отвечает Вардис. — Гарн, ты свихнулся?

— Нет, не хотим, — говорю.

Вардис смотрит на меня так, будто я внезапно заговорил на незнакомом языке.

— Нет, — говорю. — Мы не пойдём в Дигор по зову его старейшины. А знаете почему?

— Почему? — спрашивает Хоб.

Чувствую, как огонь разгорается внутри. Я давно планировал этот поход, но случай предоставился сам по себе.

— Потому что мы пойдём прямиком в Орнас! — кричу. — И мы сметём его!

До окружающих доходит смысл моих слов и я чувствую нарастающее возбуждение соплеменников. Я не хотел убеждать их отправиться в поход, они должны были сделать это сами.

— Мы убьём каждого, кто попробует остановить нас! — кричу. — Нет такой силы, что устоит перед Дарграгом! Мы не оставим в округе ни одной воинственной деревни! Каждая почувствует наш гнев!

Хума сидит у меня на плече и яростно машет крыльями. Всегда знал, что питомцы заимствуют эмоции у хозяев и сейчас летучая мышь жаждет крови точно так же, как люди вокруг.

— Окружающие деревни забудут, что такое свобода! Наступает эпоха Дарграга и все будут подчиняться нашему слову! Они будут просить разрешения, чтобы помочиться! Они будут вспоминать о нас с пробуждением и засыпать с мыслью о том, как бы нас не разозлить!

Ещё совсем недавно Дарграг был мирным поселением, и местные жители даже подумать не могли, чтобы напасть на кого-нибудь. Но стоило нам одолеть Фаргар, уничтожить Гуменд и уверенность в своих силах резко возросла. Смотрю в лица соплеменников и читаю желание ввязаться в бой.

Это больше не защита собственной жизни и безопасности: мы расчистили нашу территорию, как планета очищает орбиту от мусора. Теперь речь идёт об агрессии и захвате земель.

И окружающие жаждут сражения. Все они поголовно узнали, каково быть на острие ножа, чувствовать дыхание смерти и захлёбываться адреналином.

Страх остался.

Но к нему добавилось нечто новое: желание побеждать и чувствовать собственное превосходство. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Спорт, в котором на кону стоит твоя собственная жизнь.

— Они будут произносить название нашей деревни только шёпотом!

На нашей стороне выучка. На нашей стороне стальные доспехи и оружие.

— Перед нами содрогнутся! Перед нами упадут на колени! Перед нами будут ползать и унижаться, моля о пощаде!

Из толпы раздаются бурные выкрики. Я знаю, чего они хотят — я и сам хочу того же. Вместо того, чтобы идти в Дигор и несколько дней ждать в засаде, пока придут захватчики из Орнаса, мы выберем прямой маршрут и заявимся к ним на порог без стука. И жители Орнаса чертовски не рады будут нас видеть.

— Идите домой! — кричу. — Собирайте свои вещи! Завтра мы идём убивать!

С воинственным настроем, стадион пустеет и возле меня остаются лишь близкие друзья, да паренёк-гонец из Дигора.

— Мы не будем с ними воевать, — говорю. — С Орнасом, я имею в виду.

Я так себя разогрелся, что продолжаю тяжело дышать.

— В каком это смысле? — спрашивает Буг.

— Мы возьмём войско Фаргара, Дигора, объединимся и придём к Орнасу огромной армией. Мы сломим их боевой дух и возьмём деревню, не обнажая мечей.

— Не будем драться? — спрашивает Хоб разочарованно.

— Прости, — говорю. — Но я больше не хочу терять ни единого жителя нашей деревни. Если по собственной глупости Орнас ввяжется в драку, то мы разметаем их по полю боя как старую, драную подушку. Но мой основной план состоит в захвате деревни без насилия. Угрозами и численным перевесом.

Кажется, друзья согласны с моим планом, но некоторым из них уж очень сильно хотелось размяться с оружием в руках.

— Отличный план, — говорит Лира. — Я за любой движ, если никто не пострадает.

— Конечно, — отвечает Вардис. — Тебе же потом лечить выживших.

Некоторое время обговариваем детали, а затем все уходят и я остаюсь с рыжим парнишкой наедине. Он смотрит на меня с удивлённым видом, будто совсем не ожидал, что кто-то решится напасть на деревню, что их терроризирует.

— Передай Длехи, — говорю. — Что мы пойдём к Фаргару, а от него двинемся напрямик к Орнасу. Пусть он соберёт как можно больше людей, чтобы присоединиться к нам. А пока иди за мной. Переночуешь у нас и с первыми лучами двинешься в обратную дорогу.

Мальчуган наверняка давно не спал и ничего не ел. Пусть отдохнёт.

Возвращаюсь домой в предвкушении.

Грядёт сражение, которого я очень хочу избежать.

Армия из двухсот человек идёт через хребет.

Копья, мечи, щиты, стрелы, ножи. Многочисленные орудия отъёма человеческой жизни. В тысячный раз я задумываюсь о том, зачем я всё это делаю. До моего прихода Дарграг существовал веками, терпел налёты, мирился с погибшими и всех всё устраивало.

Когда мы мы сделали по арбалету в каждый дом, то существенно усилили оборону деревни. Все сказали спасибо и на этом можно было остановиться.

Мы побили Фаргар — наших главных врагов. Это был важный ход, спасший в дальнейшем множество жизней, тут тоже можно было остановиться.

Но мы продолжили.

Мы уничтожили Гуменд, я веду за собой людей на Орнас, планирую атаковать Карут и все остальные деревни, что живут своей жизнью и не подозревают о Дарграге. Мы идём убивать для того, чтобы прекратить убийства в будущем. Так было всегда. Оплот цивилизации можно построить только против чужой воли.

— На поиски жуков! — кричит Хума голосом Арназа.

Парень научил летучую мышь этой реплике и теперь Хума летает над нашим войском с боевым кличем. Создаётся ощущение, что мы идём воевать не с людьми, а с гигантскими инсектоидами.

И она, наконец, научилась летать.

Сил у неё пока недостаточно для длинных перелётов, поэтому летучая мышь опускается кому-нибудь на голову, когда устаёт.

— На поиски жуков!

Во время пути я заставляю камень, размером с мою голову, парить над вытянутой рукой. Голубая жемчужина может подчинять любые окружающие предметы и заставлять их двигаться, следуя моим приказам. Но чем меньше объект, тем хуже он контролируется: метательный нож получается удерживать в воздухе с большим трудом. Объект ещё меньше просто улетает в случайном направлении.

— Как думаешь, обрадуется нам Дверон или нет? — спрашивает Хоб.

— Вряд ли, — говорю. — Но что ему остаётся? Он будет делать то, что мы ему прикажем.

Приближаемся к Фаргару.

Идём за подкреплением в грядущей битве.

Будем сражаться плечом к плечу с людьми, которые нас ненавидят.

Но ненависть это одно, а удар в спину — другое. Они сражались вместе с нами у Гуменда: не бросили, не сбежали, не повернули оружие в нашу сторону. Войско Фаргара сделало всё в точности, чего мы от них ожидали, поэтому подозрения в предательстве сильно приуменьшились. Мы им даже чуть-чуть доверяем.

Перед тем, как подойти к деревне, наш строй меняется из походного в боевой. Двигаемся вперёд, выстроившись в четыре шеренги. Местные жители, завидев нас, разбегаются по домам. В считанные минуты Фаргар пустеет, словно и не было никого на улицах.

— Эй, ты! — кричу.

Из-за угла крайнего дома выглядывает маленькая светловолосая девочка. Смотрит на нас с любопытством и совсем не собирается уходить.