Когда Антония увидела, что он сидит на высоких перилах, она заплакала от облегчения. И замедлила шаг. Она не хотела напугать его.

– Джек? – окликнула она сына. – Ну же, дорогой. Все в порядке. Я здесь.

Поезд гудел, проезжая по рельсам под ними, и ей пришлось какое-то время подождать, прежде чем продолжить. Она чувствовала, как от поезда воздух пришел в движение, отчего Джек тоже оказался в порыве ветра.

– Как все может быть «в порядке»? – крикнул он в ответ.

Она подошла немного ближе. Она чувствовала, что должна быть осторожной. Она как никто знала, на что способны мальчики «М+». С ними нужно было обращаться деликатно. У них взрывной характер и проблемы с контролем своих эмоций. Они часто действуют иррационально по причинам, которые не могут объяснить впоследствии. Но Антония знала, как вести себя с такими людьми. Разве она не провела последнее десятилетие, выясняя, как именно это делать?

– Все может показаться ужасным сейчас, но это не так. Прошу не делать ничего, о чем позже будешь сожалеть.

Он издал звук, похожий на всхлипывание.

– Ты говорила мне, что мой тест отрицательный. Всю свою жизнь я думал, что со мной все в порядке. Что я один из хороших парней. Не такой, как другие мальчики, которые лечатся в клинике. Мне не о чем было беспокоиться. Но это не так, верно?

– Спускайся, Джеки, – попросила она. – Мы не можем разобраться с этим, пока ты там, а я здесь.

– Разобраться? Как ты собираешься с этим разобраться, мама? У меня положительный тест, не так ли? Ну давай же. Признай это. Скажи правду хотя бы в этот раз.

– Тебе нужно сначала спуститься.

– Скажи мне правду! – закричал он.

Антония вздрогнула. Она могла слышать слабый грохот другого поезда на расстоянии и вдруг поняла, как важно сделать так, чтобы сын спустился, прежде чем этот поезд приблизится. Прежде чем кто-то заметит Джека и позвонит в полицию. До того, как Джек окажется в ситуации, когда он сделает или скажет что-то непоправимое.

– Да, – сказала она. – Он положительный.

Не было никакого смысла врать. Ведь теперь и его отец, и Би знали правду. Да и Саймон тоже ее знал, не так ли? Не было смысла продолжать скрывать правду, как бы сильно ей ни хотелось. Это стало неизбежным с того момента, как Джек сдал тест вместо своего двоюродного брата.

Но она все равно сделает все возможное, чтобы помочь сыну.

Плечи Джека резко опустились, и, казалось, силы моментально покинули его. Его тело содрогалось. Антония потянулась наверх, схватила за его куртку и потянула к себе. Она ожидала, что он будет сопротивляться, но он не стал этого делать. Он позволил ей стащить себя вниз и обнять. Ей удалось положить его руку к себе на плечо и отвести обратно к своей машине, где они встретили разгневанного мужчину, которому Антония перегородила выезд. К счастью, он увидел, в каком состоянии находится Джек, и оставил их в покое.

Антония посадила Джека на пассажирское сиденье. Она хотела уехать как можно дальше от этого места. По крайней мере, теперь, когда он был с ней, он был в безопасности. Ему ничто не угрожало, пока он был на ее попечении. Она не позволила бы этому случиться.

– Почему ты сделала это? – спросил Джек. Его голос был хриплым.

А когда Антония посмотрела на его лицо, оно выглядело красным и болезненным. Она чувствовала аромат одеколона, которым он воспользовался перед тем, как ушел повидаться с Джинни, но к парфюму был примешан кисловатый запах страха.

– Почему ты заставляла меня думать, что я отрицательный?

– Я сделала это для тебя, – объяснила она ему. – Потому что я твоя мать, и я люблю тебя. Я так хотела, чтобы у тебя все сложилось.

– Но из-за тебя я считал, что мой тест отрицательный!

– Я заботилась о тебе. Я помогала тебе справиться с этим. Ты такой же хороший, как и отрицательные мальчики, Джек.

Она решила, что сейчас не время упоминать, что она включила его в программу лечения, начиная с трехлетнего возраста. Она предпочла бы рассказать это позже, когда он успокоится. Было важно убедиться, что он продолжит лечение. В конце концов, оно понадобится ему на протяжении всей жизни.

– Я никогда не переживал из-за того, что делал. Я знал, что мой тест отрицательный, поэтому думал, что не способен сделать что-то плохое. Даже если я делал плохие вещи, то говорил себе, что все в порядке.

– Но ты никогда не делал ничего плохого, – заверила Антония, хотя, даже произнося подобные слова, знала, что это ложь.

– Правда? А как насчет девочки в Корнуолле?

Ну вот.

– Это случилось из-за Саймона, – с отчаянием в голосе ответила Антония.

Джек просто покачал головой:

– Нет. Саймон пытался помочь ей.

– Ты ошибаешься. – Антония с силой сжала руль. – Я видела вас в бинокль. Ты точно ошибаешься.

Именно тогда в ее голову пришла одна мысль: ведь кое-что могло бы исправить случившееся. На самом деле все было в прошлом и не имело значения. И чем больше она думала об этом, тем более очевидным это казалось. Она протянула руку и похлопала Джека по колену.

– Саймон сделал это, – сказала она ему снова. – Точно так же, как он убил Малкольма. Нам не уйти от этого. Но знаешь, Джек, если подумать об этом, когда ты сдал тест вместо него, ты сделал кое-что удивительное. Ты позаботился о том, чтобы Саймон был наказан. Ты позаботился о том, чтобы мир увидел его таким, какой он есть на самом деле.

Каким бы невероятным это ни казалось, ее сын наконец дал ей то, чего она всегда хотела.

Положительный результат теста для ее племянника.

Би

Сейчас

Похороны Малкольма состоялись через две недели после ареста Саймона. Это были самые длинные две недели в жизни Би. Саймона поместили в тюрьму в двадцати милях от нее. Би думала, что не сможет его увидеть, но Оуэн пришел ей на помощь и подарил машину. Она чуть не заплакала от благодарности, хотя это было так мало по большому счету. Она позволила ему исчезнуть и не оказывать никакой поддержки Саймону на протяжении стольких лет. Это была ее ошибка, и ей придется с этим жить.

Би также сожалела, что отчасти сама создала всю эту печальную путаницу, и она призналась в этом. Она не хотела, чтобы что-то из этого произошло. Когда она вернулась в дом Антонии, она искала выход. Помощь. В прошлом Антония всегда могла что-то исправить, если Би нуждалась в этом. Всякий раз, когда что-то шло не так, от ободранного колена до банки персиков, которую она не могла открыть, либо домашнего задания по математике, которое казалось невыполнимым, ее сестра приходила на помощь, чтобы позаботиться о ней.

Но никто не мог помочь исправить то, что происходило сейчас: во всяком случае, для нее это было так.

Первую неделю она навещала Саймона каждый день, а вторую – через день. Во время ее последнего визита они почти не разговаривали. Они просто сидели друг напротив друга, пока не истекло отведенное им время, а затем Би ушла. Ей удалось выйти на улицу, прежде чем она начала плакать. Какой-то невероятный хаос царил в ее жизни.

Но она ничего не могла изменить.

Би оделась в черный костюм, который нашла в гардеробе Антонии, скрепив брюки булавкой и оставив блузку незаправленной, чтобы скрыть тот факт, что штаны были ей малы и она не могла их застегнуть. Засунула ноги в туфли сестры, шаталась по дому около пяти минут, а затем сняла их и надела кроссовки. Если людям это могло показаться безвкусным, это была их проблема. Если они считали, что ей не следует присутствовать на похоронах Малкольма, это тоже была их проблема.

Рано утром Оуэн пришел за Джеком и Антонией. Хотя Оуэн все еще жил в городском отеле, Би предсказывала воссоединение их семьи в не столь отдаленном будущем. В конце концов, никто больше не знал, что Джек на самом деле не был отрицательным. Для остального мира Саймон казался плохим ребенком, в то время как Джек оставался совершенен.

Но Би с трудом могла находиться в одной комнате со своим племянником. Она все еще оставалась у Антонии только потому, что боялась оставить сестру одну с сыном. Хотя она говорила себе, что ведет себя глупо. Это был тот самый милый мальчик, которого она всегда знала.