Какие бы ошибки ни допустила Би, а их было много, Антония все еще заботилась о сестре.

– Я знаю, как ты хотела защитить его.

– Но я плохо с этим справилась, верно?

Голос Би дрогнул на этих словах, и Антонии стало ее жаль. Но она ничего не могла изменить. Разве такой конец не был очевиден?

Она сделала шаг вперед, слегка покачиваясь на каблуках, а затем заключила сестру в объятия. От Би пахло шампунем с ландышем, который Антония хранила в гостевой ванной. Хотя бы в этом Би поменялась в лучшую сторону. Она выпрямилась и медленно обняла Антонию в ответ.

– Вы должны остаться с нами, пока он не получит результат, – предложила Антония. – Это важно, Би. Не оставайся с подобным один на один, когда в этом нет необходимости.

На этот раз от правды не удастся убежать. Саймону придется столкнуться с ней и с последствиями того, что он сделал с той девушкой в Корнуолле. Антония намеревалась убедиться в этом.

Би

Двенадцать лет назад

От Ассоциации частных школ и колледжей Великобритании всем ее членам:

«Уважаемые директора школ!

После консультации с юристом нам сообщили, что в настоящее время исключение мальчиков из школы на основании статуса по М-тесту является законным. Мы опираемся на то, что данный статус в настоящее время законодательно не утвержден как защищаемый признак и не считается инвалидностью. Но мы должны также сообщить вам, что в будущем ситуация может измениться и что вы можете столкнуться с проблемами со стороны родителей, которые не согласны с этим. Однако на данный момент вы можете на законных основаниях исключить мальчиков со статусом «М+» из ваших учреждений, если считаете это целесообразным.

Искренне Ваш, Брайан Крофтхаус»

Когда Саймон пошел в школу, жизнь Би, казалось, кардинально переменилась. Для Би было настоящим облегчением забыть мир детских садов и то давление, с которым она столкнулась, пока пыталась найти сыну место. Несмотря на слова Стефани, ближайшая к дому государственная начальная школа не спросила о результатах теста Саймона. Однако частные школы уже некоторое время притесняли мальчиков «М+», и это начинало распространяться на государственные школы. Тот, кто думал, что это не так, витал в облаках.

– Это действительно ужасно, – сказала Стефани, когда они сидели вместе и пили кофе ранним воскресным утром. Они оккупировали место в углу кофейни «Старбакс» и не намеревались его кому-либо уступать.

– Я чувствую себя такой бессильной. Я почти перестала вести свой блог. Больше никто его не читает. И всякий раз, когда я публикую что-нибудь на «Фейсбуке», я получаю самые отвратительные комментарии, обвиняющие меня в том, что я хочу, чтобы девочки подвергались опасности. Хуже всего то, что у нас будет целое поколение молодых людей, отстраненных от нормальных благ. И это никому не пойдет на пользу. Но никто не хочет об этом говорить.

Би отпила кофе. Поначалу ее дружба со Стефани приносила облегчение. Она могла без страха говорить о тесте все что хотела. Но недавно она начала чувствовать, что… все это ей надоело. Они повторяли одно и то же снова и снова, но в результате ничего не менялось. Стефани развлекала себя сообщениями на различных форумах и в «Фейсбуке», которые провоцировали онлайн-ссоры – зачастую намеренно, как поняла Би, но далеко не все из того, что там писали, было правдой. Да и в целом, в конце концов, это все не имело никакого значения.

Никому не становилось лучше.

И это заставило ее вспомнить о Заре.

Прошло много времени с тех пор, как она видела ее в последний раз. После инцидента с золотой рыбкой была еще пара встреч за чашечкой кофе и несколько текстовых сообщений, но на этом все. Нельзя сказать, что дружба оборвалась, скорее, она даже не начиналась, и отчасти это было связано с тем, что Би со своей стороны не приложила никаких усилий. Она чувствовала свою вину. «Может быть, мне все-таки стоит постараться, – подумала она, – иначе разве не выходит, что я обвиняю Зару в том, чего она не делала, точно так же, как тест обвиняет мальчиков?»

Она пробыла со Стефани еще полчаса, пока ее кофе не закончился, а затем извинилась и ушла. Алфи взял Саймона на велосипедную прогулку, поэтому дома никого не было, и у нее появилось немного времени для себя. Она решила воспользоваться им, чтобы позвонить Заре. Ей потребовалось три попытки, чтобы собраться с духом и все же набрать номер.

– Зара? – спросила она, когда на звонок ответили. – Это Би Митчелл.

Она затаила дыхание, надеясь, что Зара захочет с ней поговорить.

– Би? Ух ты! Не ожидала услышать тебя.

– Как поживаешь?

– Все по-старому. А ты как?

Би прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать неожиданную волну чувств, нахлынувшую на нее изнутри.

– Я в порядке. Я подумала… может быть, ты захочешь встретиться?

– Думаю, мы можем пересечься, – медленно проговорила Зара. – Когда бы ты хотела?

– Я свободна сейчас, а ты?

– Со мной Малкольм. Будет ли это проблемой?

– Нет, конечно нет, – солгала Би.

Час спустя Би стояла возле торгового центра в ожидании Зары. Подруга задерживалась. Би уже было подумала, что она вовсе не придет, когда кто-то помахал ей рукой издалека, и она увидела, как Зара идет ей навстречу. Би помахала в ответ, но ее внимание было приковано к Малкольму, отстающему от матери на несколько футов.

Он подрос, но в остальном не изменился. Хотя чего она ожидала? Число «666», выжженное у него на лбу? Или табличку на куртке с надписью «Я «М+», ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ»? Нет. И то, и другое было просто смешно. Но чувство, которое она испытывала в его присутствии, не изменилось. Это было то, что они с Антонией называли «мерзостностью»: ощущение, будто муравьи ползают по коже; желание отойти, неоспоримое чувство отвращения. Непроизвольная дрожь пробежала по ее телу, но когда Зара приблизилась, она постаралась улыбнуться:

– Привет. Рада видеть тебя.

– Взаимно, – коротко ответила Зара и так же быстро и натянуто улыбнулась.

Ощущение было неловким, этого нельзя было отрицать.

– Как дела? – спросила Би.

Зара пожала плечами. На ней были джинсы и черный пуховик, ее волосы были собраны в хвост, который все же не мог скрыть несколько дюймов отросших темных корней, и она выглядела еще худее, чем помнила Би. На одежде были дорогие логотипы, но она потеряла свежесть, джинсы протерлись по швам, куртка была неаккуратно залатана на правом рукаве.

– Если честно, полное дерьмо, – призналась она.

– Мне жаль.

– Но это правда, – усмехнулась Зара.

Би взглянула на Малкольма. Она не знала, стоит ей приветствовать его или нет.

– Могу я купить тебе кофе?

– Конечно, – произнесла Зара. – Можем взять с собой? Не очень люблю пить его в закрытых пространствах.

– Без проблем, – ответила Би.

Би купила напитки для всей компании, и они ходили по торговому центру со стаканчиками в руках. Зара рассказала ей, что ее бывший снова женился, и что его новая жена пыталась заставить его прекратить общение с Малкольмом:

– Она запретила ему приходить к нам домой. Пол должен видеться с сыном раз в две недели, но часто говорит, что занят, и отменяет встречи.

– Это неприемлемо, – не одобрила Би.

Как бы Малкольм ни пугал ее, ни один ребенок не заслуживал такого обращения. Она задавалась вопросом, что бы сделал Алфи, если бы Саймон прошел тестирование и оказался «М+». Ушел бы и оставил ее одну? «Наверное», – подумала она и поежилась, словно ее облили холодной водой. Она могла представить не так уж и много мужчин, готовых поступить иначе.

– Да, это так, – согласилась Зара. – Но я не могу заставлять его видеться с сыном. Поверь мне. Я пробовала.

– Тебе вообще хоть как-то помогают?

– Сын проходит программу лечения, – ответила Зара. – Полагаю, это можно назвать помощью. Пол организовал лечение для него. Все это делается через клинику твоей сестры.