– Не надо, – произнес он тихо и грозно одновременно. – Ты гостья в моем доме, Би, и с некоторыми вещами я не готов мириться.

– Мой. Сын. Пропал.

Когда Би произнесла эти слова, она вдруг ясно осознала происходящее и почувствовала, как нарастает внутренняя паника. Она не была склонна к таким эмоциям и не совсем понимала, что с ними делать. Ее ноги внезапно ослабли, подкосились, Оуэн поймал ее за локти и опустил на диван.

– Дыши, – приказал он ей. – Просто дыши, Би. Ты пробовала ему звонить?

– Конечно пробовала!

Оуэн достал свой телефон из кармана.

– Какой номер?

Она продиктовала ему номер Саймона, и он позвонил. Как и ожидалось, ответа не было.

– Я же говорила тебе. Он не отвечает.

Оуэн завершил вызов и уставился на свой телефон.

– Завтра он получит результаты анализов, – тихо проговорил он. – Возможно, он нервничает по этому поводу и ушел куда-то, где может быть один.

– Теперь ты просто смешон. – Би посчитала, что услышала достаточно. – Ты ведь его совсем не знаешь, не так ли? – Паника утихла, и на смену ей пришло оцепенение. Она поднялась на ноги. – Где твои ключи от машины?

Его бровь изогнулась.

– Я не одолжу тебе свою машину, Би!

– Дай мне эти дурацкие ключи, Оуэн. Мне нужно поехать на поиски сына.

Он не двинулся с места, но в этом не было необходимости. Последние несколько дней Би незаметно наблюдала за мужем сестры.

Он был человеком рутины, этот Оуэн. Ключи лежали в серебряной чаше на столике со стеклянной столешницей прямо у входной двери. Туда он клал их каждый вечер, возвращаясь из клиники.

Она побежала ко входу и почти добралась до чаши с ключами, но Оуэн оказался быстрее и остановил ее, обняв за талию. Би, конечно же, боролась с ним, ударив локтем в живот, что вызвало удовлетворительное для нее кряхтенье Оуэна. Саймон был не единственным, кто понял, как важно постоять за себя на ферме. Би снова попробовала достать ключи. Она дотронулась до края миски кончиками пальцев, и та полетела, с грохотом ударившись об пол. Но она не увидела, куда приземлились ключи.

Би чувствовала, как рука Оуэна соскользнула с ее талии. Ее сердце все еще колотилось. Она знала, что он мог бы остановить ее, если бы действительно захотел, несмотря на ее браваду. Он был на добрых восемь дюймов выше нее. Так же, как и ее сын.

– Почему тебя это совсем не волнует? – Она посмотрела на него. – И не пугает? Ты его гребаный отец, Оуэн. Почему он тебе так безразличен?

Би не могла больше оставаться с ним в одном доме. Она шагнула вперед, дернула дверь и выбежала в теплую ночь.

– Саймон! – закричала она, хотя знала, что это бесполезно.

Его здесь не было. Она была уже почти в конце подъездной аллеи, когда услышала, как Оуэн зовет ее. Она повернулась к нему лицом. Он держал в руках ключи от машины.

– Поехали, – сказал он. – Я поведу.

У нее возникло искушение проигнорировать его и отправиться на поиски пешком, самостоятельно. Но она устала быть единственным взрослым человеком в жизни Саймона, нести это бремя в одиночку. Ей нужен был кто-то еще, чтобы разделить эту ношу на какое-то время.

Но когда она села на пассажирское сиденье, она не могла не пожалеть о своем решении. Долгие годы она держала при себе эти слова об отцовстве Оуэна, даже не позволяя себе думать об этом, зная, что ответственность за Саймона лежала на ней и только на ней, и ей было так стыдно за то, что она только что сделала. Ведь она спала с мужем своей сестры. Это было похоже на одну из тех дрянных мыльных опер, которые они с Антонией смотрели, когда были подростками. Антония была очарована яркой одеждой и обувью, но Би привлекало нечто другое. Она хотела, чтобы ее любили так же, как любили женщин мужчины в тех сериалах: страстно и драматично, чего бы это ни стоило. Какая идиотка.

Но в конце концов Антония получила и то, и другое, а у Би не было ничего.

Всем, что у нее было, оставался опасный сын.

Антония

Пять лет назад

После нескольких месяцев спекуляций в СМИ правительство сегодня объявило о том, что не будет вносить изменения в Закон о равенстве, чтобы включить статус теста «M» в перечень защищаемых характеристик. Хотя сам тест не является юридическим требованием, многие школы и предприятия уже несколько лет используют его как часть процесса отбора кандидатов. Для мужчин с отрицательными тестами медицинская страховка и страхование жизни также являются более доступными по стоимости, а некоторые пабы и ночные клубы начали требовать подтверждение отрицательного теста в качестве требования для входа. Активисты говорят, что это конец прав мужчин в Великобритании, поскольку тест фактически узаконивает дискриминацию мужчин с положительным результатом на ген «М».

Это произошло в последний день отпуска. Оглядываясь назад, Антония понимала, что это было неизбежно, что неприятности назревали уже несколько дней. Ей бы хотелось, чтобы этот отпуск закончился пораньше. Когда она просыпалась ночами и обдумывала произошедшее, она жалела о том, что вообще поехала куда-то.

Она была в коттедже вместе с Би. Ее сестра была наверху в ванной комнате, а Антония сидела на подоконнике в гостиной и наблюдала в бинокль за стремительным полетом чаек. Приближался прилив, песок был ровным и оголенным, птицы шумели, берег очищался, а температура начала падать.

День выдался напряженным. Джек и Саймон ушли сразу после завтрака. Они возвращались дважды – за едой и деньгами – и оба раза оставались в доме недолго. Их ноги были в песке, а на щеках и плечах у обоих были обожженные полосы. Антония крутилась возле них с солнцезащитным кремом и футболками, а потом они снова уходили. В глубине души она беспокоилась, считая, что ей, возможно, следовало бы оставить Джека дома, иначе он обгорит, но это был последний день отдыха, и ее сын так прекрасно проводил время со своим кузеном, да и ей было приятно побыть в компании только своих мыслей.

Би ничего не сказала о таблетках в сумке, хотя Антония не сомневалась, что сестра их видела. Сумка была расстегнута, когда она спустилась вниз, уложив Джека спать, и после этого в поведении Би произошел заметный сдвиг. Она смягчила голос и начала играть роль матери, предлагая Антонии чашки чая и не позволяя ей мыть посуду. Антония позволила ей это делать. На самом деле это было очень приятно, и, в конце концов, она заплатила за отпуск. Взамен она заслужила немного внимания и заботы.

Эта неделя дала ей много пищи для размышления. Это был первый раз, когда она по-настоящему видела своего племянника вблизи. Она ожидала, что к окончанию поездки сможет лучше понять его, но этого не произошло. Он остался для нее загадкой. Как он мог так сильно отличаться от ее сына? Но Би тоже была другой. Она была так строга с Саймоном, что иногда Антония вздрагивала. Антония знала, что лично она не могла так жить и не хотела, чтобы Джек жил так.

Прошло еще немного времени, и наконец Би спустилась вниз с мокрыми волосами и розовым лицом.

– Где мальчики? – спросила она, зевая.

– На улице, – ответила Антония, откладывая книгу, которую на самом деле не читала.

– Я думаю, они играют в каменных заводях с той девчонкой из соседнего дома.

– До сих пор? – удивилась Би. – Скоро будет прилив. Они должны были уже уйти оттуда.

– В ближайшие десять минут они могут спокойно доиграть, ничего не случится, – заверила Антония.

Она потянулась, взяла бинокль и сосредоточила внимание на каменных бассейнах. Да, они были там, в том числе соседская девочка. Антония видела, как они по очереди прыгали в самый большой бассейн.

– Я пойду и приведу их, – решила Би.

Она сунула ноги в оставленные у двери туфли, расчесывая при этом волосы пальцами.

– Я пойду с тобой, – предложила Антония.

– Нет, подожди здесь. Я все сделаю. Это не займет много времени. Почему бы тебе не положить тот попкорн, который я принесла, в микроволновку, чтобы позже мы посмотрели какой-нибудь фильм по телевизору?