– Мы просто хотим сделать все, что в наших силах, – проговорила женщина. Она выглядела так, будто вот-вот расплачется.

Антония встала, подошла к другой стороне стола и взяла ее за руку.

– Все это очень тяжело, верно? Просто ошеломляюще. И мы это понимаем, действительно понимаем. Помните, что мы на вашей стороне и хотим того же, что и вы. Мы хотим лучшего для наших мальчиков.

Женщина опустила голову, чтобы посмотреть на сына, и осталась сидеть в таком положении. К тому моменту, как малыш начал плакать, контракт был напечатан, и родители подписали его. Антония сказала им, что они могут воспользоваться комнатой, в которой находились, чтобы уединиться и покормить ребенка.

Выходя из офиса, она постучала пальцами по экрану телефона и вошла в приложение, которое управляло камерами, расставленными по всему дому. Би была в гостиной и смотрела телевизор. Антония не смогла увидеть ни Джека, ни Саймона. Вероятно, они оба все еще были в постели. Типичные мальчики-подростки.

Она коснулась значка, который предоставил ей обзор с камеры на дверном звонке. Она была расположена под углом, чтобы дать наиболее широкий обзор улицы: так Антония смогла увидеть ворота, а через них – переднюю часть машины Би. Пока она смотрела, на экране возникло какое-то движение. В поле зрения выкатилась еще одна машина. Она была белой с четкой маркировкой по бокам, и Антония сразу узнала, кто это.

Полиция.

И это был момент, когда она поняла, что визит ее сестры был не просто светским.

Антония

Тринадцать лет назад

Познакомьтесь с мужчинами, решившими помочь нашим мальчикам. Доктор Оуэн Тэлбот и доктор Пол Слоан, соучредители клиники «Надежда будущего», поставили перед собой задачу произвести революцию в воспитании мальчиков с диагнозом «М+». «У нас есть тест, – говорит доктор Тэлбот. – Теперь мы должны убедиться, что мальчикам «М+» предоставлены все возможности для полноценной и продуктивной жизни. В противном случае есть риск, что они останутся за бортом». Доктор Тэлбот, тридцатипятилетний, женатый и имеющий собственного сына, полон решимости сделать все, чтобы этого не произошло. Вот почему он и его партнер доктор Слоан создали первую клинику подобного рода, которых, как они надеются, станет больше. Это был тяжелый труд, оба доктора продолжали свою работу в качестве педиатров Национальной службы здравоохранения, пока клиника находилась в стадии разработки. «Мы не хотим никого подводить, – говорит доктор Слоан. – Мы оба верим в Национальную службу здравоохранения и будем продолжать работать на нее как можно дольше. Но мальчики «М+» не могут ждать. А с новым руководством Министерства здравоохранения, которое позволяет нам напрямую поставлять необходимые лекарства, «Надежда будущего» сможет предоставить все что нужно родителям, обеспечивая при этом конфиденциальность сведений об их ребенке».

Открытие клиники оказалось сложнее, чем Антония ожидала, но она сделала все, что могла, чтобы помочь мужу, от телефонных звонков и публикаций в своем блоге до запуска веб-сайта. Она хотела, чтобы Оуэн мог сосредоточиться на том, что ему нужно сделать, и не беспокоился ни о чем другом.

Она просмотрела полдюжины офисов, прежде чем нашла тот, что ей понравился. Он находился в хорошем месте, недалеко от центра города, но не настолько близко, чтобы возникали трудности с парковкой; в здании также располагался стоматологический кабинет, что, по ее мнению, создавало нужную атмосферу. В офисе было по комнате для Пола и Оуэна, а также место для стойки регистрации и зоны ожидания. Она заказала ковры и мебель, а затем привела Оуэна посмотреть, что получилось, в один из дней, когда Джек был в яслях.

– Ты проделала большую работу, – похвалил он ее. – Мы быстро заполним это место пациентами.

– Я думала, что смогу быть ресепшионисткой. – Антония указала на широкий письменный стол, за которым стояло синее вращающееся кресло, выбранное под цвет надписи с названием клиники, которую она старательно собрала на стене.

– Лили собирается этим заняться, – вмешался в разговор Оуэн. – У нее есть секретарский опыт, так что в этом есть смысл.

– О, конечно! – воскликнула Антония, чувствуя, как в животе у нее заныло от разочарования.

Но она не позволила Оуэну увидеть это. Их общее дело было слишком важно, чтобы давать свободу эмоциям. К тому же она могла внести свой вклад иными способами. Она твердила себе, что ситуация временная, что они строят лучшее будущее для себя и для Джека, но все равно чувствовала раздражение. Она тоже хотела быть частью проекта, а не просто отсиживаться в стороне. В конце концов, это была ее идея. Но Антония ощущала себя ненужной. И бесполезной, в отличие от Лили.

А теперь, когда Оуэн совмещал дежурство по сменам в больнице с работой в собственной клинике, он вообще почти не бывал дома. Антония обнаружила, что проводит все больше и больше времени наедине с Джеком. В целом она не возражала: она обожала своего сына и наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним. На самом деле ей повезло, и она это знала. Сколько еще женщин могли похвастаться всем тем, что было у нее?

Но она не могла отрицать, что устала. Невероятно устала.

«Родительство – это тяжело!» – написала она в своем недавно открытом аккаунте в Фейсбуке рано утром во вторник после того, как Джек пролил апельсиновый сок на пол на кухне, пока она читала статью о мальчике «M+», которого выгнали из семи разных детских садов в возрасте четырех лет. Именно до таких мальчиков им с мужем нужно было добраться. Но как?

Возможно, она могла бы передать несколько брошюр в местные детские сады? Хотя ясли подойдут даже лучше. Или даже курсы для беременных. Да. Именно на этом она должна сосредоточить свои усилия. Заставить родителей задуматься о проблеме еще до рождения их мальчиков.

– Что он натворил на этот раз? – спросил Оуэн, когда вошел, завязывая галстук.

– Да нет, это я, – солгала Антония, схватив кухонное полотенце и вытирая пятно.

– Не забудь, я договорился, что сегодня мы все вместе пообедаем в клинике.

– Не забуду, – пообещала она. – Принести что-нибудь?

– Только себя и Джека, – сказал он, целуя ее в щеку, а затем поворачивая ее голову, чтобы поцеловать крепко в губы. Она не сопротивлялась, хотя и чувствовала, как Джек смотрит на них.

– Нет, папа! – крикнул он Оуэну.

Оуэн взъерошил ему волосы и рассмеялся. Антония тоже рассмеялась. В последнее время Джек стал к ней очень привязан, и хотя она никогда не признавалась в этом вслух, ей нравилось, когда люди говорили, что он маменькин сынок. Это заставляло ее чувствовать, что она делает что-то правильное для него. Она прекрасно понимала, что клиника отвлекает от него часть ее внимания, и бесспорно чувствовала себя за это виноватой.

– Увидимся в обед. – Оуэн взял куртку, телефон и ушел.

Она услышала, как хлопнула входная дверь, и посмотрела на сына, который обвил руками ее ноги. Он поставил свои маленькие ножки поверх ее больших.

– Потанцуй со мной! – потребовал он.

Несмотря на усталость, Антония сделала то, чего он хотел, и вскоре они вдвоем хохотали как сумасшедшие. В такие моменты она забывала о своей усталости, беспокойстве, которое давило ей на плечи, как рюкзак, набитый камнями. Они танцевали без устали, все быстрее и быстрее, Джек тянул ее за руки, пока она не споткнулась и чуть не упала. Она вовремя спохватилась.

– Эй, маленький джентльмен! – сказала она ему. – Ты чуть не отправил меня в полет! – Джек продолжал смеяться. – Да, очень смешно, – произнесла она.

Она отправила его одеваться.

– Пойдем сегодня утром в магазин игрушек? – спросила она сына, когда тот спустился вниз.

Ему очень понравилась эта идея. Мальчик болтал, почти не переводя дух, пока она везла его в магазин, и они весело провели время, рассматривая полки с игрушками. Джек толкал крошечную тележку, очень мило смотрясь в своем комбинезоне и белых кроссовках. Жаль, что Саймон не был моложе, в таком случае она могла бы отдать Би немного старой одежды Джека. Ребенок ее сестры всегда выглядел таким неряшливым.