– Ты видела? Мама, ты видела?

– Да. – она разделяла его радость.

– Это великолепно. – И он побежал обратно.

На одном конце пляжа располагалось несколько каменных бассейнов, примыкающих к стене гавани. После отлива их оккупировали дети в ярких шортах и футболках, которые копались там, как муравьи, и вскоре среди них оказались Джек, Саймон и Бекка.

Би и Антония сидели перед полосатой ветрозащитой.

Антония играла в своем айпаде, а Би притворялась, что читает роман Джеки Коллинза, который она купила в благотворительном магазине.

– Кажется, им весело, – заметила Антония. – Им двоим нравится проводить время вместе. Я знаю, что мы не всегда сходились во взглядах, Би, и я знаю, что мы очень разные люди, но я хочу, чтобы ты понимала, как важна для меня, и Саймон тоже. Наши мальчики… они нужны друг другу.

Би прикрыла лицо рукой от солнца и начала их искать. Вот они выкопали яму глубиной уже по пояс. По крайней мере, Саймон копал. Джек, похоже, просто наблюдал. Бекка, соседская девочка, стояла рядом с ним и что-то болтала.

– Иногда я беспокоюсь, что мы слишком сильно давим на Джека, – продолжила Антония. – Он так много трудится.

«Нет, не много, – хотела сказать Би. – Ты делаешь все для него. Ему нужно только что-то попросить, и вы ему это купите. Ты его даже в комнате убирать не заставляешь».

Но она ничего не сказала. За последний год она пришла к пониманию того, насколько она зависела от щедрости сестры и насколько хрупкими на самом деле были их отношения. Каждый день сводился к тому, чтобы держать голову опущенной, дожить до следующей зарплаты и продержаться еще немного дольше. К тому же она вряд ли была в состоянии комментировать чьи-либо материнские навыки. Ей было достаточно посмотреть на собственного сына с невзрачной прической, которую она сделала ему на днях, и в подержанных плавках.

Она также не могла считать себя хорошей сестрой.

Все это медленно, вздох за вздохом, убивало ее: она чувствовала, что лишает многого не только Саймона, но и себя саму. Она так устала. Казалось, что каждый месяц в новостях появлялось что-то новое об М-тесте, о каком-то новом способе сделать мир для мальчиков с положительным результатом еще хуже, из-за чего ей было все труднее сделать то единственное, что потенциально могло многое исправить. Она перевернула очередную страницу своей книги и уставилась на нее, хотя ни одно слово не отпечаталось в ее сознании.

– Похоже, они хорошо ладят, – заметила Антония, когда мальчики бросились к ним по песку. Бекка следовала за ними на небольшом расстоянии.

– Да, – согласилась Би.

Она порылась в сумке в поисках кошелька, догадываясь, что они придут просить денег на мороженое. Она отложила немного денег на угощения. Это казалось справедливым с учетом того, что за все остальное заплатила Антония. Все трое помчались к фургону с мороженым, Саймон крепко сжимал десять фунтов в руке, а Би вернулась к своей книге.

День прошел без каких-либо драм. К сожалению, этого нельзя было сказать о вечере. Ужины готовила Би, что было одним из недостатков пребывания в коттедже с сестрой, которая привыкла к полностью оборудованной кухне и, похоже, не знала, что делать с тупым ножом и парой дерьмовых кастрюль, которые выглядели вполне привычно для Би. Мальчики, утомленные после дня на пляже, без жалоб пошли спать.

Антония только уселась на диван со своим традиционным бокалом вина – она даже привезла свои бокалы из дома, – как вдруг вскочила, порылась в сумке и бросилась наверх. Би предположила, что ей срочно нужен тампон, особенно после того, как она услышала, как закрылась дверь в ванную. Би опустилась обратно на свое место. По просьбе Саймона она добавила в еду много чеснока, и привкус, оставшийся после него во рту, ей надоел. Она предположила, что в сумке у Антонии должна быть жвачка. Красивая коричневая кожаная сумка сестры стояла сбоку от дивана.

Она заглянула внутрь. Там были все привычные для ее сестры вещи: косметика на целое состояние, солнцезащитные очки «Шанель», духи, тампоны, достаточное количество обезболивающих, чтобы сбить с ног лошадь, и пара коробок лекарства, отпускаемого по рецепту. Би совершенно забыла о жвачке, глядя на них.

Она почувствовала легкое головокружение.

Она поспешила обратно на свое место, услышав, как Антония поднялась на верхнюю ступеньку, и убрала ноги, будто могла таким образом дистанцироваться от содержимого этой сумки. Но увиденное зародило в ее голове одну мысль. Эти лекарства. Она слышала о них раньше. И было ясно одно, о чем она не знала раньше, хотя, возможно, могла бы догадаться. Ее сестра была нездорова.

Как только на это был пролит свет, другие вещи тоже начали менять смысл, так как Би увидела все под новым углом. Кусочки из жизни Антонии начали обретать смысл. Было страшно осознавать новость о болезни сестры, и, возможно, именно поэтому сама Антония так долго скрывала этот момент. Как только узнаешь о чем-то ужасном, как только это становится достоверным фактом, возникает необходимость принятия очень трудного решения вне зависимости от того, готов ты к нему или нет.

Антония

Сейчас

Это был телефонный звонок, которого боится каждая мать подростка. Тот, который раздается поздно ночью, в знакомом голосе безошибочно угадывается паника, и ужас, который это вызывает, захватывает изнутри, как болезнь.

– Где ты? – спросила Антония у Джека.

– В больнице.

– С тобой все в порядке? – Она уже поднялась со своего места, ища сумку, ключи, туфли.

– Я в порядке. Все дело в Джинни. Ты можешь приехать? Пожалуйста!

– Саймон с тобой?

– Нет, его здесь нет.

Антония прижала руку к груди. Мысль о том, что Джек один в таком месте, была ошеломляющей. Ладонью она чувствовала мощный стук своего сердца.

– Я уже иду. – Она яростно жестикулировала в сторону Оуэна, который тоже вскочил на ноги и внимательно наблюдал за ней. Он подошел ближе, когда она отняла телефон от уха.

– Это был Джек. Джинни в больнице, – сообщила она.

– Что случилось? С ней произошел несчастный случай?

– Я не знаю. Можешь позвонить Полу и убедиться, что он в курсе? Мне пора идти.

– Ты выпила. – Оуэн ухватил ее за руку.

– Не так уж и много. – Антония тут же стряхнула его ладонь. – Со мной все в порядке.

Ничто, абсолютно ничто не могло помешать ей поехать к Джеку, когда он в ней нуждался.

Ей даже в голову не пришло спросить Оуэна, хочет ли он пойти с ней или подождать его. Как будто в мире не существовало никого, кроме Джека. Она выбежала из дома, села в машину и поехала в больницу. Припарковавшись на площадке у входа, она помчалась внутрь.

– Здесь мой сын, Джек Тэлбот, – запыхавшись, обратилась она к женщине на стойке регистрации. – С Джинни Слоан.

Женщина постучала по клавиатуре, глядя на экран через розовые пластиковые очки. Ее грудь была такой большой, что практически лежала на столе перед ней, а сбоку стояла выпитая наполовину чашка кофе, из которой администратор, остановившись, сделала глоток.

Это было слишком долго. Ну почему все было так долго?

Антония сдалась и пошла искать сына в зале ожидания. Ей потребовалось какое-то время, чтобы отыскать его, потому что комната была уже наполовину полна. Вот и он. Она подбежала прямо к нему.

– Джек! – воскликнула она, обхватив его руками и крепко прижав к себе. – Что происходит? Все в порядке?

– Я не уверен, – пробормотал он и указал на пару двойных дверей.

– Они повезли ее туда. Лили пришла минут десять назад, но не позволила мне увидеться с Джинни.

– Что это было? Несчастный случай?

Он понурил голову.

– Кто-то принес бутылку водки, – объяснил он. – Похоже, что она выпила слишком много. Я даже не знаю, если честно. Казалось, все было в порядке, а потом…

Антония глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Узнать, что это было не что иное, как типичное подростковое поведение, было огромным облегчением.