— Красивая история, — смахнула она несуществующую слезу восхищения. — Однако, как это часто бывает, счастье долго не длилось, — всё ближе и ближе подходила эта лярва к мосту. — Наступил четырнадцатый день рождения Юры, а Дар так и не открылся.
— Не хотела бы я получить такой «подарок» на своё четырнадцатилетие, — показательно поёжилась она. — Сегодня ещё праздник, все веселы, все поздравляют… а завтра с утра, ты собираешь вещи и изгоняешься из дома. Тебя вычёркивают из семьи, разрывают все связи, ты пропадаешь, словно бы тебя никогда и не существовало.
— К сожалению, это достаточно распространённая практика в Дворянских Родах и Семьях. С другой стороны, наверное, это правильно: не передавать же Дворянство, а значит и воинскую службу среди Одарённых Бездарю? Он ведь в первом же бою погибнет там, где должен был бы служить надёжным Щитом и разящим Мечом Империи. Да, какой бой? Бездарь не сможет пережить даже обучения. Организм Бездаря, как известно, не рассчитан на те физические нагрузки, которым подвергаются в Академии будущие Офицеры Гвардии — надежда и опора Империи, наша единственная защита перед иностранными агрессорами, готовыми вцепиться в глотку нашей стране сразу, как мы покажем малейшую слабость…
— Итак, наступил четырнадцатый день рождения Юры, и он был вычеркнут из Семьи. Выселен из Кремля и зачислен в обычную среднюю школу №253 города Москвы, где ему предстояло доучиваться ещё три с половиной года до получения Аттестата и достижения призывного возраста. Не самые плохие перспективы — ничуть не хуже, чем у чуть-ли не у большинства обычных людей в нашей стране. Ведь, после двух лет добросовестной службы в рядах Вооружённых Сил Российской Империи, есть льготы для поступления в ВУЗы страны, да и при устройстве на работу, характеристика, полученная от командования, учитывается одной из первых. А, если проявить себя и суметь дослужиться до младшего сержанта, сержанта, или даже, чем черт не шутит, до старшего сержанта! То, по окончании службы можно получить рекомендацию к поступлению в военное училище, и по выпуску, получить унтерофицерский чин! Сделать настоящую карьеру в Армии! А у Юры для этого были все возможности: всё ж, такая наследственность! Даже не просто Князей Долгоруких, но Рюриковичей! И воспитание при Княжьем Дворе — не зря же Князь лично ему в руки меч вкладывал…
— Но, как оказалось, не так густа кровь в Юриных жилах была. Не так. Видимо, как он сам и спел в своей скандальной песне «то, что зовут они кровью — просто вода». Изгнание полностью сломало его.
— Юра учиться стал из рук вон плохо, перестал за собой следить, опустился, постепенно начал пропускать школьные занятия, появляясь только на официальных линейках, за пропуск которых можно было и под статью о «неуважении к Империи» попасть с соответствующими последствиями для себя и для Семьи…
На экране, тем временем стали появляться фотографии моей жирной персоны, стоящей в первых рядах школьных линеек, потом фотографии меня же, понуро тащившегося по улицам. Потом… вообще появились кадры, снятые в моей квартире! В том её состоянии, в котором она пребывала до моего «пробуждения»! И это было уже серьёзно! Такие кадры без прямого проникновения не достать! А свиристелка не унималась.
— … со временем, Юра начал пить… — и снова уникальные кадры: сначала, несколько фотографий, как я покупаю водку и прячу её в свой портфель, а потом и того хуже: моё лежащее без сознания тело на полу комнаты с этой же бутылкой, зажатой в руке. И тут автора атаки было уже невозможно не понять: те же самые люди, что организовывали первое покушение на Матвея! Те, на кого работали Марат Кипиани и Маверик! Но, я всё ещё не до конца понимал, на кого они нацелились сегодня. Ну, не на меня же? Не могу же я быть настолько важной птицей, чтобы удостоиться настолько массированного слива информации?
Кадр сменился. Вновь появилась сверистелка, которая мне уже очень активно не нравилась с её подкачанными губами и выщипанными бровями.
— Естественно, что и все старые договорённости, в том числе и обручение с Княжной Марией, после вычёркивания Юры из Семьи, потеряли силу. Но требование Императора никуда не делось. Его Слово нельзя игнорировать! Вопрос решался и обсуждался долго. Но, решение, всё же, было найдено. Так что, союзу между детьми Князей Долгоруких и Борятинских, всё одно, быть!
— Вместо старшего брата, Юрия, его место занял младший — Матвей. Об этом было объявлено в середине этого лета.
— Утром, после этого объявления, Юра… совершил попытку самоубийства. Он сбросился с моста через Москва-реку прямо напротив окон Кремля, из которого он был год назад изгнан. С этого моста! — повернулась ведущая и показала на мост. Оператор перевёл камеру, беря его крупным планом.
Затем кадр вновь поменялся. Теперь это была видеозапись довольно хорошего качества, где было видно, как я, а то, что именно я, не поддавалось сомнению, крутясь и переворачиваясь в воздухе, лечу именно с этого моста. Как, в конце, группируюсь «бомбочкой» и вхожу в воду с плеском и брызгами.
— Однако, девяти метров моста оказалось недостаточно, чтобы убить, пусть деградировавшего и опустившегося, на потомка Рюриковичей. Юра не разбился. Но точно утонул бы, если бы не проезжавшая мимо с вызова пожарная команда, которая его и вытащила из воды…
Тут показали все мои позорные выпрыгивания и бултыхания, панику и биение в воде… правда, тот момент, когда я взял-таки себя в руки, и нормально поплыл к берегу, был вырезан напрочь. Видео шло уже с того момента, как меня вытаскивают пожарные и кутают в одноразовое фольгированное одеяло. Смотрелось действительно жалко… как настоящая сорвавшаяся попытка суицида. Круто сделано — признаю. Я даже поаплодировал бы, если бы передача на этом закончилась. Но нет, мокание меня в грязь только набирало обороты.
— «Разбежавшись, прыгнуть со скалы…», как говорится, — процитировала, тем временем, мою ещё не вышедшую на экраны и на радио песню эта… говорящая голова. Что ж, ещё один пунктик к влиянию, возможностям и осведомлённости того, кто эту провокацию готовил.
А я ведь себя, выходом этой песни, закопаю окончательно. Ведь она практически полностью подтвердит весь этот блядский сюжетец! Вот ведь… И снимать её с показа уже поздно: через несколько минут она уже будет в эфире.
— Отец не смог на это спокойно смотреть, и забрал несостоявшегося самоубийцу до конца летних каникул в Кремль, где приставил к нему охрану и попытался вправить мозги, но, видимо, не слишком преуспел в этом деле.
— Первого сентября Юра вернулся в свою школу, где его приметила и взяла в оборот Алиен… точнее, Алина Ивановна Милютина, дочь Ивана Анисимовича Милютина председателя совета директоров и основного держателя акций «Волжско-Камского коммерческого банка», которому в Правлении очень бы пригодился свой ручной Долгорукий. Тем более, такой непутёвый, но имеющий влияние на своего отца — Московского Князя, что банку пошло бы совершенно определённо на пользу и открывало бы невероятные перспективы…
Теперь на экране появилась уже Алинина фотография. Потом её отца. Потом их банка. Потом нас с Алиной, садящихся в её машину.
— Чтобы переключить Юру с его страданий по утраченному прошлому и потерянной любви, психологи, работающие в службе банка, посоветовали занять его каким-нибудь творчеством. С живописью не сложилось, но вот с музыкой…
Кадры снова поменялись. Теперь на экране был Пётр Соломонович, которого, оказывается, они как-то смогли отыскать и припрячь к этой «коровьей лепёшке». Хотя, наверное, вопрос «как?» тут излишний: как-как — за деньги! И, возможно, что даже не очень большие.
— Юра? Да, я был, в своё время его учителем музыки. Меня приглашали в Кремль для проведения частных уроков с ним…
Внизу, по кадру побежали буквы, разворачиваясь в надписи: «Перельман Пётр Соломонович, Заслуженный дирижёр Российской Империи, Профессор Московской Консерватории, международно-признанный бакалавр музыки».
Ни хрена себе! Я даже и не думал, что мой «старый назойливый еврей» может оказаться настолько крутой и титулованной личностью… Хотя, о чем это я? Князь не подпустил бы к своему сыну никого, кроме самых крутых и лучших.
