Так, ладно, к чему это я? К тому, что на улице, на меня начали оглядываться. Узнавать. И это было… не сказать, чтобы приятно. Настолько, что я, временами, ёжился и даже передёргивал плечами от этих взглядов. Хотелось согнуться, скукожиться, поднять вверх несуществующий высокий воротник, закрывая им лицо, а сверху ещё и плотный капюшон натянуть в придачу.

Ещё большая странность состояла в том, до чего я, правда, далеко не сразу додумался, что эти клипы ещё в эфир не успели выйти!

Ведь была только пятница утро, а премьера клипов должна была состояться в пятницу вечером, в «прайм-тайм», то есть, после восемнадцати часов! А народ уже оборачивается.

«Не к добру это!» — ещё подумал я тогда. Подумал и забыл. Других дел хватало. Например, приготовить себе поесть, непосредственно покушать, потом посидеть, побренчать на гитаре в оплаченное время онлайн урока, потом часок помучить своё горло и уши дежурных наблюдателей, сидящих у компьютера в соседней квартире, своими вокальными упражнениями на развитие голосовых связок… точнее, если по-правильному, то они не связки, а складки называются, вроде бы. Но я их, всё равно, связками называть буду, так как мне слово «складки» как-то не нравится в применении к моему горлу. Сразу какие-то жабры в воображении рисоваться начинают. Как у Ихтиандра, блин. Так что, пусть остаются связками. Ненаучно, неправидьно, зато понятно и благозвучно.

Потом ещё к портному съездить, забрать костюм на сегодняшний вечер, заранее заказанный у него неделю назад.

Что за костюм и, что за вечер? Ну, Алина всё-таки настояла на том, чтобы премьеру наших с ней клипов на «Муз-тв», сразу трёх штук, между прочим, мы смотрели вместе и на большом экране.

От того, чтобы делать это в моей квартире или её доме, мне ещё удалось отбрыкаться, сославшись на то, что у неё мне будет неловко, да и помешать нам могут, всё ж она живёт не одна. А моя квартира… я ей честно сказал, что та находится на круглосуточной «прослушке» и напичкана скрытыми камерами, так что — тем более, не лучший вариант уже для неё.

В итоге, сошлись на нейтральном варианте: нейтральной территории, выбор которой остался за Алиной.

Она выбрала какой-то интересный ресторанчик, где арендовала для нас на вечер целый второй этаж. Хотя, «целый» — это только звучит внушительно. На самом деле, там, на этом втором этаже у них и есть-то всего один ОВП-кабинет с диваном, креслами, столом и огромным телевизором чуть не во всю стену. Правда, по площади, этот кабинет почти со всю мою квартиру, но это частности.

Мы туда заходили, смотрели. И я, скрепя сердце, выбор одобрил… глядя на здоровенный раскладывающийся «двуспальный» диван и заранее чувствуя, что вечер у меня будет сложный… знал бы ещё, насколько!

Но, не будем спешить и забегать вперёд.

«Костюм» — громко сказано. Нынче, это была только чёрная шёлковая рубашка (причём, возможно, что даже из натурального шёлка — я не стал спрашивать, чтобы не пугаться ещё сильнее, чем и так уже), тёмные брюки, лакированные туфли и всё. Ни пиджаков, ни жилеток я заказывать не стал. Тем более, галстука. Во-первых, потому, что в ресторанчике будет тепло и встреча у нас не официальная, никого, кроме нас там не будет — можно не затулупливаться. Во-вторых — так было дешевле! Никто же не забыл, какие расценки у ЭТОГО портного? Я вот нет.

Не то, чтобы у меня теперь не было денег, но, блин!.. почему я должен ими разбрасываться, не экономя там, где сэкономить можно без ущерба делу?

Да и быстрее так было по срокам, чем с пиджаком и жилеткой.

Ну и в-четвёртых: мне просто нравилось, как я смотрюсь в зеркале в черной атласной рубашке с парой расстёгнутых возле воротника пуговиц. Такой сразу становлюсь импозантный юноша! Черный цвет так хорошо подчеркивает мои рост и ширину плеч…

Так что, обошёлся без пиджака.

Дальше были сегодня опять гитара и кунг-фу (буду писать с маленькой буквы, по-местному, чтобы, случайно не начать путаться в какой-нибудь неловкий момент). Тем более, что в мире писателя, у меня как раз летние спортивные десятидневные сборы начались. Десять дней, по четыре двухчасовых тренировки в сутки — восемь часов занятий — ка-а-а-айф!

Так, почему бы не добавить к этому кайфу и ещё часика три-четыре уже здесь? Я, лично, причин не сделать этого, не вижу. А, значит: делаю!

Нынче, мы комплекс с шестом на первый кап синего пояса повторяли-разучивали, дома таким не позанимаешься. Для шеста свободное, не малой площади помещение с высокими потолками требуется. Или ровная открытая площадка на улице. Но, на улице хорошо заниматься летом, край — конец весны и начало осени. Сейчас, напомню, уже ноябрь: на улице холодно, мокро и грязно. А в середине комплекса, ближе к концу, есть несколько элементов с падениями, кувырками и подъёмом-разгибом без помощи рук. Делать подобные штуки на мокрой холодной или твёрдой промёрзшей земле — весьма некомфортное занятие.

Так что, занятия мои проходили в одном из спортивных залов, одной из спортшкол, находящихся поблизости, который мне удавалось арендовать за смешные, чисто символические деньги. Ну а что? Всё равно зал простаивает, так как в это время дня, обычно, все дети ещё сидят на уроках, а взрослые — на работе, некому заниматься. А я — прогульщик, мне можно.

В общем: комплексы с шестом, повторение-наработка основных элементов работы с «нунчаками», как их любят называть в России, или «таннин кук», как их принято называть во Вьетнаме, и, как их называет мой Шифу, который как раз и принадлежит к Вьетнамской ветке Кунг-фу.

Прикольная, кстати, штука, эти вот «таннин кук»! Мне даже больше, чем шест, бо или меч нравятся. Очень уж у них необычный сам принцип действия, ни на что больше не похожий. А, когда ещё и получаться начинает более-менее, так и вообще — кайф!

Потом… потом всё: готовиться к вечерней встрече. Сходить в парикмахерскую — подновить причёску, а то вроде бы обрастать уже начал, сходить на маникюр… да-да! Я — мужик, и подобной хренью никогда не занимался во всех своих жизнях, но… после того, как начал участвовать в съёмках клипов, когда на тебя буквально набрасываются сразу куча костюмеров, гримёров, парикмахеров и прочих работников шоу-отрасли, постепенно стал несколько иначе смотреть на подобные вещи. Мне начало нравиться то, как я выгляжу в зеркале и в кадре, когда над причёской поработал хороший профессионал, а не Тётя-Люба из общественной парикмахерской за углом. И, как смотрятся, а ещё больше того — ощущаются, мои ногти, когда они не «ногтегрызкой» на ходу обкусаны, а аккуратно срезаны и обточены мастером маникюра. И даже ничего «гейского» в этом нет — мне ж их не красят, в конце концов…

Главное, об этом, как-нибудь, в мире писателя, случайно жене не проговориться, а то… будет мне «урон авторитета». Там уж я лучше сам, ногтегрызкой и ножничками поработаю. Из принципа!

А тут… ну, тут я, как-никак, постепенно в почти высшее общество входить начинаю. И, очень может быть, что вскоре, и без всяких «почти», если Дар неаккуратно проявится и будет засечён наружкой.

Я, так-то, уже практически уверен, что Дар есть, но, какой именно — до сих пор не знаю. Подозреваю, что родитель мой, и его верный пёс, точнее Мамонт, думают схожим образом. И я так свободен и счастлив, как сейчас, только до того момента, как будет поймано его первое применение. Сразу после него, жизнь самым крутым и непредсказуемым для меня образом переменится. А мне этого ну совсем, совсем-совсем не хочется! Меня и сейчас всё более, чем устраивает.

К назначенному времени, к дверям нужного места, я прибыл уже «при параде» и с букетом цветов. Тоже, блин, не абы каких, а у флориста заранее заказанных — марку приходится держать. Алина Милютина — девочка не простая и не из простых. Хоть я и не собираюсь с ней романа заводить, но соответствовать должен. Ведь общаться и плодотворно работать с ней я планирую ещё долго: у меня ещё столько идей и столько песен есть! И на мужской, и на женский голос, и на дуэты, а более идеального партнёра, чем она, для всего этого, ещё поискать надо!