— Серьезно? — спрашивает Роарк, выглядя шокированным. — Я думал, ты обречен на то, чтобы тот придурок составлял твое расписание самым худшим образом.

Я потираю лоб от досады.

— Не напоминайте об этом временном сотруднике. Вчера он назначил мне встречу с Гвендолин Хейвершир… в течение десяти минут на гребаной выставке поставщиков канцелярских товаров. Я хотел его убить. Я не мог отменить встречу, поэтому пошел.

— Именно там ты познакомился со своей помощницей, верно? — спрашивает Брэм, добавляя в каждый стакан по капле шоколадного сиропа.

— Да. Она знакомая Лайнуса. Раньше работала на Гарольда Дэнверса.

— О черт, я работал с ней пару раз, — говорит Роарк. — Она меня очень впечатлила. Она только сейчас устраивается на работу?

— Наверное, да. — Я пожимаю плечами. — На самом деле я не задавал ей много вопросов.

— Ты нанял ее по рекомендации Гарольда? — спрашивает Брэм, помешивая каждый стакан и кладя в него бумажную соломинку с красно-белыми полосками.

— Тот факт, что она работала на Гарольда, меня заинтересовал, но нанять её меня заставило то, что она назвала меня куском дерьма.

Роарк смеется, а Брэм протягивает каждому из нас по стакану молока с растерянным выражением на лице.

— Что значит, она назвала тебя куском дерьма? Как она посмела оскорбить моего маленького медвежонка Рэти?

— Не называй меня так, твою мать.

Я потягиваю шоколадное молоко и не хочу признавать, но, черт возьми, его слова попали в точку. Я скрываю свою реакцию, потому что не хочу, чтобы парни узнали, что я тоже размяк.

Я рассказываю им, как «встретил» Чарли, наш небольшой спор у входа на выставку и ее очень взрослое обзывательство.

— Похоже, это девушка моего типа, — говорит Роарк, выпивает молоко быстрее, чем мы с Брэмом.

— Самое приятное было то, что она не отступила. Да, она обзывала меня и лгала о том, что она миссис Хейвершир…

— Это был смелый поступок, — говорит Брэм, — и достойный восхищения, учитывая ее любовь к канцелярским принадлежностям и то, что ты вел себя, как чмо, и испортил ей настроение.

— Точно. Она не струсила, не убежала, держалась стойко и придерживалась своей позиции. Именно такого помощника я хочу. Кого-то, кто не будет терпеть дерьмо, но при этом будет вежливым, отказывая тебе. К тому же она очень организована. Черт, она была взволнована мыслью, что у нее появится новый планинг, да она гребаная Мари Кондо (прим. пер.: Мари Кондо — японская писательница, специалист по наведению порядка в доме, консультант и автор четырёх книг по организации домашнего быта).

— Благодаря Мари я начал по-другому складываю футболки, — задумчиво говорит Брэм. — Так на самом деле появляется больше места в ящиках.

Роарк бросает на Брэма раздраженный взгляд, а затем поворачивается ко мне.

— Она начинает завтра. Это хорошо. — По его лицу расползается самодовольная ухмылка. — Она хорошенькая?

— Почему тебя это интересует? — спрашиваю я. — У тебя есть девушка.

— Я в курсе. Я спрашиваю ради твоего же блага. Хочу убедиться, что ты снова не попадёшь в неприятности.

Я двигаю челюстью из стороны в сторону, начинаю злиться.

Да, я уже трахал свою помощницу. И да, это переросло в отношения, и да, в итоге она разбила мне сердце и оставила меня без компетентного сотрудника. Но я поклялся, что подобного больше никогда не повторится.

Никогда.

Чарли Кокс может быть великолепна, с идеальными бедрами, за которые можно ухватиться во время секса, но она также полностью под запретом. Я стал более зрелым, научился на своих ошибках, и подобную ошибку больше никогда не совершу.

— Она обычная, — говорю я, нагло вру, и оба моих друга, понимая это, запрокидывают головы и смеются.

Засранцы.

Я потягиваю шоколадное молоко, а они продолжают смеяться.

Первым успокаивается Брэм.

— Обычная. Ладно. Это значит, что он хочет трахнуть ее.

— Вполне вероятно, — соглашается Роарк. — Чувак, ты поэтому ее нанял?

— Идите. На. Хуй. Вы знаете, я ни за что не повторю прошлую ошибку. Я нанял ее, потому что у нее отличные рекомендации, она держалась уверенно, когда я бросал ей вызов. Мне это понравилось.

— И тебе больше, чем уверен, нравятся ее сиськи.

— Не будь гребаным идиотом, — говорю я Роарку, хотя, да, у нее классные сиськи, но это ничего не значит.

Запретная. Зона.

— Ты собираешься испытать ее, быть таким же придурком, как со всеми своими помощниками, пока она не проявит себя?

— Это единственный известный мне способ проверки.

— Или, — говорит Брэм, — ты можешь быть милым и дать почувствовать, что их ценят. Именно так я добился преданности Лайнуса.

Я качаю головой.

— Это не для меня, и вы это прекрасно знаете. Если я с первого дня буду с ней милым, все в офисе будут думать, что я ее трахаю.

— Верное замечание. — Роарк постукивает пальцами по столу. — Последовательность — ключ к успеху.

— Значит, эту бедную девушку с завтрашнего дня будут прогонять через горнило? — спрашивает Брэм. Я киваю. — Берегись, Чарли, ты даже не представляешь, на что подписалась.

Даже я не смог бы лучше сказать.

ЧАРЛИ

— Привет, бабушка.

— О, боже. Привет, Чаки. Как поживает моя красавица?

Чаки — прекрасное ласковое имя, которое бабушка решила дать мне в юном возрасте. Моего дедушку звали Чарли, и, конечно, она называла его Чаком, поэтому я — Чаки.

— Я в порядке. Хотела сообщить, что получила приглашение на бранч в честь твоего дня рождения. Хотела бы отметить, что, несмотря на преклонный возраст, у тебя сохранился прекрасный каллиграфический почерк.

Она смеется

— Юная леди, милая, юная леди. И спасибо тебе. Как я справилась с непристойным подтекстом?

Каждые выходные мы встречаемся и вместе занимаемся ручным письмом. Когда я начала показывать ей различные варианты стилизации фраз, она сразу же подсела на них и стала использовать в своей корреспонденции совершенно неуместные слова и фразы, для восьмидесятилетней старушки.

Что мне нравится в бабушке, так это то, что она молода душой и телом, несмотря на свой возраст. Она следует моде, знает все крутые словечки, у нее огромное количество еженедельных мероприятий, и она постоянно чем-то занята. Ей нравится называть себя Седовласой королевой Лонг-Айленда, потому что она практически управляет пациентами в центре для пожилых людей, постоянно водит их на занятия по аэробике — в стиле Джейн Фонды (прим. пер.: Джейн Фонда — актриса. В своём элегантном возрасте выходит на красные дорожки, пропагандирует спорт, занимается своим здоровьем и активно участвует в жизни общества), а также устраивает соревнования по головоломкам. Я участвовала в нескольких из них, и не шучу, когда говорю, что мою руку чуть не отгрызла самая острая пара протезов, которую я когда-либо видела, когда я слишком медлила.

Вспоминая ее открытку с надписью: время позднего завтрака, сучка, я говорю:

— Это был новый для меня опыт, когда моя бабушка называла меня сучкой.

Внутри меня вспыхнуло что-то волнующие.

— Я знала, что тебе понравится. — Она смеется. — Я приложила усилия, вырисовывая слово на букву «С». Когда я обводила его зеленым контуров, ко мне в цент отдыха зашёл Рональд Гэффри и посмеялся. Когда он уходил, я показала ему средний палец.

— Фу, Рональд Гэффри такой неприятный человек.

— Настоящий козёл, — отвечает бабушка. — Итак, ты звонишь мне, чтобы рассказать о мужчине, с которым столкнулась на выставке? Что я тебе говорила о том, чтобы показать себя в лучшем свете? Сработало?

На самом деле я и правда столкнулся с одним человеком, грубым и сварливым, который нанял меня, сердито смотря. Не могу сказать, что лучше чувствую себя от этого…

— Я никого не встретила.

— Проклятье. Я думала, это сработает. Ты же знаешь, я не становлюсь моложе. Мне хотелось бы увидеть, как ты идешь к алтарю, Чаки. Я до сих пор не могу забыть, как Крис чуть не довёл меня до инфаркта.