— Очень заботливо, — говорит Лайнус, присаживаясь, пока его подруга остается стоять.

— Ты чего замерла? Садись. — Лайнус тянет ее за руку, заставляя с грохотом сесть на стул. — Знакомьтесь, — Чарли Кокс.

— Чарли Кокс? — спрашиваю я, наклоняя голову, чтобы понаблюдать за ней. — Мне кажется, тебе больше подходит имя Гвендолин.

Я потираю челюсть.

— Хе-хе.

Она улыбается, но это странная улыбка, необычная, несвойственная для такой красивой девушки, как она. Больше похоже, что её нижние зубы выпирают, а уголки рта опустились вниз.

Нехорошо.

Совсем плохо.

Взяв себя в руки, она складывает руки на столе и говорит:

— Насчет того…

— Подождите, вы знакомы? — спрашивает Лайнус, переводя взгляд с одного на другого.

Не отрывая глаз от Чарли, я постукиваю пальцами по столу и говорю:

— Нет, но сегодня утром у нас была небольшая стычка. Чарли…

— Кокс, — добавляет она. — По звучанию похоже на пенисы во множественном числе. Куча пенисов. Член, во множественном числе. Пенисы. — Ее лицо краснеет, когда она прочищает горло. — Кокс, а не… (прим. пер.: В английском, фамилия героини Cox — Кокс, созвучна с Cocks (множественное число) — члены, пенисы и т. д.).

— Я понял, — говорю я, когда она кивает и медленно вжимается в свой стул, становясь с ним единым целым, пытаясь слиться с деревом и исчезнуть.

— Чарли Кокс попросила меня сфотографировать ее под баннером у входа на выставку. У нас возникла небольшая размолвка, в ходе которой она назвала меня… — Я пару раз постукиваю пальцем по подбородку. — Ах да, пешкой и дерьмом.

— Что? — Спрашивает Лайнус, выглядя испуганным.

Она нервно улыбается, её губы дрожат, когда говорит:

— Ну, видите ли, технически, — она подняла палец вверх, чтобы сделать акцент, — я назвала Вас куском дерьма, а потом пешкой. Это были разные оскорбления.

— Это не улучшает ситуацию, — укоряет Лайнус. — Мистер Уэстин, мне очень жаль.

Я поднимаю руку.

— Меня называли и похуже. Больше всего мне понравилась ее попытка прикинуться Гвендолин Хейвершир и выгнать меня с выставки. Я опоздал на встречу с настоящей миссис Хейвершир, из-за того, что Чарли меня задержала.

Она побледнела.

Разинула рот.

Похоже, у нее может случиться нервный срыв.

— Зачем ты это сделала? — спрашивает Лайнус.

Мы оба пристально смотрим на нее, и даже в ожидании ответа я задумчиво наблюдаю за ней. Может показаться, что она в панике, но что меня на самом деле интригует — помимо очков в красной оправе и красивых глаз скрытых за ними, — так это то, как она обретает самообладание, выпрямляет спину и плечи, показывая мне, что не собирается ни от кого выслушивать гадости.

Состроив доброе лицо, она спокойно говорит:

— Я подумала, что этот человек был неуважителен к канцелярским принадлежностям, и его нужно было поставить на место, прежде чем он испортит другим день.

— О боже. — Лайнус хлопает себя рукой по лбу и качает головой, вероятно, униженный в этот момент.

Но я не колеблюсь. Продолжаю смотреть на Чарли, наблюдая, вбирая ее в себя, ожидая увидеть, расколется ли она.

Впечатляюще, но она держится.

Она отвечает твердо и уверенно, и тогда я понимаю, что больше не сомневаюсь.

Она та девушка, которая мне нужна.

К сожалению.

Я могу пожалеть об этом, нет, уверен, что пожалею, учитывая тот факт, что мой разум предостерегает меня от того, что я собираюсь сделать, но иногда интуиция побеждает разум, и прямо сейчас это и происходит, моя интуиция побеждает — она та, кто мне нужен.

Встав из-за стола, застегиваю пиджак и говорю:

— Ты принята.

Вряд ли два слова когда-либо в жизни шокировали ее сильнее.

— Что?

У нее отвисает челюсть.

— Что? — спрашивает Лайнус, вскидывая голову.

Не обращая на них внимания, я поправляю воротник рубашки, а затем манжеты рукавов.

— Начальная зарплата — двести пятьдесят. Это немного, но мне еще предстоит увидеть, как ты себя проявишь. Мы предлагаем очень обширный пакет льгот, с которым ты ознакомишься в понедельник. Будь в офисе ровно в восемь. Зайди в отдел кадров, они будут ждать. — Я смотрю на Лайнуса. — Спасибо, Лайнус. Всегда рад тебя видеть.

Не говоря больше ни слова, я ухожу, мне нужно убраться к чертовой матери из этого помещения, подальше от всех канцелярских принадлежностей.

— Спасибо, что встретились со мной сегодня.

Брэм, мой лучший друг, брат по братству, родственная душа, сцепляет пальцы домиком и садится за круглый кухонный стол в своей квартире… которую он делит с моей сестрой.

В прошлом году Брэм начал встречаться с моей сестрой после того, как, выяснилось, что он преследовал ее в течение многих лет, и когда говорю «многих», я имею в виду десять. Он сох по ней десять долгих лет и наконец, сделал первый шаг.

Начало было нелегким, и когда я узнал… боже, у меня было, что сказать по этому поводу.

Глядя в глаза своей сестре Джулии, я сказал, чтобы она не смела портить отношения с Брэмом, потому что он лучший мужчина из всех, кого я знаю, и я не потерплю, чтобы она разбила ему сердце.

Не этого вы ожидали, верно? Думали, я буду заносчивым братом, который угрожает каждому мужчине, который подойдет ближе, чем на пять метров к моей сестре?

Только не с этим парнем.

Я в команде Брэма. Я не переживу, если ему разобьют сердце, и не только потому, что люблю этого парня и видел его голым множество раз, но и потому, что когда он расстроен… он словно плаксивый ребенок.

Ты не сможешь оторвать этого чувака от себя.

Чертов прилипала, он не способен взять себя в руки, отпустить ситуацию и двигаться дальше. Вместо этого он прилипает к людям, на которых может положиться, а это я и еще один наш лучший друг, Роарк.

— Ты собираешься продолжать? — Спрашивает Роарк, откидываясь на спинку стула со стаканом молока в руке.

Да, молоко.

Роарк МакКул, спортивный агент всех мега-звезд бейсбола, баскетбола и футбола.

Раньше в его жилах вместо крови тек Гиннес, но с тех пор как он встретил свою девушку, Саттон, он изменился.

Очень сильно.

Он все тот же угрюмый ирландец с акцентом, настолько сильным, что иногда невозможно разобрать ни слова, но теперь вместо стакана виски по утрам он, видимо, перешел на молоко.

— Прежде чем мы начнем, могу я принести тебе еще молока? — спрашивает Брэм, указывая на полупустой стакан Роарка.

Он взбалтывает белую жидкость, выпивает остаток, словно алкоголь, и ставит стакан на стол.

— У тебя есть шоколадный сироп?

Брэм указывает пальцем в небо.

— Ты пришёл по адресу. — Повернувшись ко мне, Брэм спрашивает: — Можно я принесу большому мальчику шоколадное молоко?

Боже, во что превратилась наша жизнь?

Всего год назад мы пили пиво, закусывая чипсами, и орали на телевизор, болея за наши любимые команды. Мы можем быть утонченными и богатыми, как черти, бизнесменами, но когда мы собираемся вместе, когда у нас есть время на отдых, мы снова становимся парнями из братства.

Мне это нравится, но с тех пор, как две трети нашей группы начали встречаться и стали бойфрендами, наша динамика изменилась.

Мы по-прежнему собираемся вместе, но вместо того, чтобы делить между собой огромный пакет чипсов и звенеть бутылками пива, мы встречаемся, чтобы подобрать смокинг, соответствующий свадебным цветам, попивая при этом чертово шоколадное молоко.

Сдаваясь, я говорю:

— Да, принеси и мне стаканчик. Почему бы и нет? Не похоже, что мы когда-нибудь вернемся к старым добрым временам. С таким же успехом можно наслаждаться нашей эволюционировавшей дружбой.

— Так держать. — Брэм идет на кухню и начинает разливать молоко по большим стаканам. — Если бы у меня было мороженое, я бы приготовил молочные коктейли. Уфф, — простонал он. — Упущенная возможность. Ну ничего, обойдемся тем, что есть. — Он возится на кухне. — Лайнус сказал, что ты нанял новую помощницу. Она начинает завтра.