Именно это в первую очередь и сделал, когда на утро заказывал еду по видеофону, хотя подобный оборот вызвал некоторый внутренний протест: кому какое дело до того, как меня зовут? Однако приходится мириться: не представляться, насколько я понял, считается тут верхом неприличия, за что можно даже нарваться на скандал.

Я принял душ, после чего внимательно рассмотрел в зеркало свою физиономию. Левый глаз опух, во всю щёку красовался синяк. Болели скулы и виски. Пришлось наложить на лицо заживляющий крем и выпить обезболивающего.

Расхаживая по квартире, открыл пакет с кефиром, несколько раз отхлебнул, после чего плюхнулся на диван и включил стереовизор. Показывали новости. «Пойдёт», — решил я и принялся за итоги вчерашнего дня.

Итак, некто по имени Альбатрос жаждал встречи. Вероятно, располагал какими-то сведениями относительно гибели Джонсона. До места встречи он так и не дошёл — очевидно, помешала некая третья сторона, которая сразу после этого начала подчищать базу данных, вырезая оттуда все упоминания об Альбатросе, дабы я не смог найти его.

Напрашивается вывод: сведения, известные Альбатросу, всё-таки имеют ценность — раз уж его никак не подпускают ко мне. Что, в свою очередь, указывает на необходимость встречи с Альбатросом. «Надеюсь, он ещё жив», — мрачно резюмировал я.

Попытки очертить круг людей, которым мог доверять, привели к неприятной констатации: я нахожусь в этом круге пока в полнейшем одиночестве.

Что касается де Ловерга, честно говоря, не было уверенности, что он как-то причастен к происходящему. По сути, только записка Альбатроса намекала на его след в этом деле.

Но всё же, пока не встречусь с последним, делать выводы относительно де Ловерга рано.

Вместе с тем, я решил не делиться с де Ловергом соображениями и посвящать его в свои планы — по крайней мере, до того момента, как, опять же, не встречусь с Альбатросом.

Диггер, как человек, выполняющий приказы де Ловерга, также выпадает из круга доверия…

Для удобства ввёл в задачу ещё некую сторону, которая чинит мне препоны. Вероятно, это люди, каким-то образом связанные с местной полицией. Их планы и цели оставались для меня загадкой.

Отсутствие полноценного доступа в базу данных лишало самого главного инструмента расследования. Ведь любой отчёт, любое дело теперь вызывали во мне скептицизм — ввиду вероятности, что их уже подчистили от важных материалов и деталей. А так как я не доверял никому на этой планете, обратиться с просьбой о предоставлении полных прав на просмотр базы не к кому.

Разве что, на Землю. Вряд ли, конечно, но всё же, у них может иметься какая-либо возможность помочь в этом вопросе, не потревожив конкордийских полицейских и де Ловерга. Кроме того, приятно осознавать, что есть люди, которым могу доверять, и что моё общение с ними происходит с использованием особого способа шифрования, который практически недоступен для взлома…

Следующие полчаса ушли на сочинение отчёта. Я объективно и обстоятельно описал шефу сложившуюся ситуацию и предшествующие ей события. Отдельно изложил соображения насчёт де Ловерга и неких недоброжелателей.

Пожалуй, ключевой момент заключался в том, что база данных полицейская, соответственно де Ловерг вряд ли может редактировать права доступа к ней. Пометив срочность сообщения как самую высокую, я прикинул: до Земли радиоволны идут 22 часа, значит, ответ вернётся не раньше, чем через двое суток.

Сигнал видеофона. На экране — де Ловерг.

— Привет, Кристоф! — сказал я.

— Доброе утро, Андрей! — Он явно озабочен: покусывает верхнюю губу и отвлекается, поглядывая куда-то в сторону. — Ну и вид у тебя!

— Немножко не угадал с компанией… — наобум ответил я.

— Да, в курсе. Уже имел разговор с начальником полиции Сильвии. Чёрт возьми, что ты там устроил?

Без нагоняя не обойтись. Нужно оправдываться, и я начал:

— Они первые на меня напали! Я даже защититься не смог!

— Вот как? А мне сказали, что инициатором потасовки был ты. И что ты был вдрызг пьян.

— Неправда, я был лишь слегка навеселе. Спроси у Диггера.

— Как раз Диггер и сообщил мне это… — Де Ловерг испытующе на меня посмотрел. — Он сказал, что ты чуть не сломал его компьютер, когда искал в базе имена этих бандитов.

Так-так. Это означает, что Диггер не стал проверять историю запросов со своей учётной записи, а рассказал лишь то, что видел: пьяный Андрей в поисках воображаемых злодеев. А де Ловерг поверил Диггеру. Следовательно, они ещё не знают, что я догадался о махинациях с базами данных (если, конечно, они вообще в курсе, что мне урезали права).

«Неплохо», — подумал я.

— Это преувеличение, не ломал я его компьютер. — Приходилось продолжать роль идиота, на этот раз уже трезвого.

— Надеюсь, ты не подозреваешь ребят из кафе в покушении? Дело в том, что их отпустили из полиции ещё вчера.

— Нет, не подозреваю. Должен признать, что ошибся, — сказал я, стараясь придать лицу выражение глубокого сожаления.

— Андрей, ты меня разочаровываешь!

— Извини, постараюсь такого больше не допускать…

— У тебя всё хорошо? — Кажется, де Ловерг смягчился.

— Вполне… Послушай, Кристоф, тебе знакомо такое имя — Альбатрос? — спросил я, внимательно вглядываясь в экран.

— Альбатрос? — на лице не дрогнул ни один мускул, Де Ловерг отвёл взгляд в сторону и вверх, пытаясь вспомнить. — Не припомню такого. А что? Может, уточнить по базе?

— Нет, не стоит. Сам разберусь.

— Как скажешь. Кстати, Диггер говорил, что твой аккаунт заблокирован. Я звонил в полицию и попросил разблокировать.

— Спасибо, Кристоф.

— Не за что. Будут вопросы — звони.

— Конечно. Всего хорошего.

— Пока.

Экран погас.

Я попытался проанализировать наш разговор. Если Альбатроса вчера не пустили в «Звездолёт» по распоряжению де Ловерга, то он не может не помнить о нём. С другой стороны, де Ловерг вспоминал имя настолько правдоподобно, что я ему поверил. К тому же, мою учётную запись разблокировали полицейские…

Кажется, де Ловерг тут ни при чём, а есть у меня некий недоброжелатель из полиции.

«Ладно, хватит строить домыслы!» — решил я. Пора искать Альбатроса.

Не стал копаться в базе, а сразу обратился к вчерашним полицейским сводкам.

И оказался прав, находка не заставила долго ждать: вчера, около семи вечера, в центре Сильвии задержан подозрительный человек, при досмотре у него обнаружены запрещённые местными законами вещества. Его доставили в отделение, где идентифицировали как Александра Юддэна (второе имя — Альбатрос).

Всё встало на свои места.

Я уточнил местонахождение Альбатроса и позвонил Диггеру: пришло время встретиться с загадочной личностью.

Человеческий прогресс зашёл далеко. Мы шагнули в космос, раскрыли тайны Вселенной, заглянули вглубь природы человека.

Но не придумали чего-то более умного, чем лишение свободы для наших преступников. Всё осталось таким же, как много тысяч лет назад. Наверно, тюрьмы в Древнем Риме или Египте были такими же сырыми и холодными, как то учреждение, в котором я очутился: гулкие коридоры, серый бетон стен.

Сотрудник охраны открыл тяжёлую стальную дверь и вопросительно на меня посмотрел.

— Благодарю вас, — сказал я и прошёл внутрь.

— Ещё что-нибудь? — в его голосе послышались заискивающие нотки: надо полагать, инспектор ЦУР посещает скорбное учреждение не каждый день.

— Нет, спасибо. Если что-нибудь понадобится, я вас позову.

Дверь закрылась. Я посмотрел на сидящего за столом человека.

Альбатрос выглядит именно так, как я себе представлял: широкие плечи, длинные, прямые, русые волосы. Крупные черты лица говорят о решительности и бескомпромиссности.

— Здравствуй, Альбатрос! — сказал я.

— Здравствуйте, Андрей! — ответил он, голос хриплый, как показалось, с лёгкой насмешкой. — Я уж заждался. Можно сказать, не чаял свидеться, — улыбнулся Альбатрос.