«Опять системный сбой», — подумал я и взял себе на заметку.

Это, кстати, является важным моментом: по словам близких, Часовщик отличался подозрительностью и не открывал двери незнакомым людям. Охранные системы в доме полицейского контр-генерала тоже на уровне. Следовательно, убийца назвался именем кого-то из знакомых жертвы, либо это и был знакомый Джсеххе человек.

Проанализировав походку убийцы, специалисты пришли к выводу, что движения скованы и неестественны. Скорее всего, имитировал не свойственные ему манеры.

Даже когда удаляется от дома и камера выхватывает его спереди, трудно разобрать черты лица или составить какой-либо портрет.

Пожалуй, единственная существенная примета — леворукость убийцы. На записи отчётливо видно, как ловко орудует пистолетом: достаёт из кармана, стреляет и убирает обратно — и всё это левой рукой.

На Конкордии леворукость распространена меньше, чем в других мирах. По статистике, лишь шесть процентов местного населения левши, что, с одной стороны, существенно сузило круг подозреваемых. Однако доказать причастность кого-либо к преступлению так и не удалось, дело до сих пор находится в стадии расследования.

Я попытался вспомнить жесты де Ловерга: здоровается правой рукой, той же наливал вино, а вот рюмку с бренди подавал левой. Но если представить позу, в которой находился в тот момент, ничего удивительного: правая рука была занята.

Конечно, ничего не доказывает: убийца — скорее всего, человек наёмный. Мера оправданная — исключает риск быть пойманным с поличным и вкладывает столь ответственное и сложное дело в руки профессионала.

Также нужно учитывать тот фактор, что не каждый способен на убийство. Хотя…

Я вспомнил вчерашние, полные цинизма, слова де Ловерга и сказал себе: этот — способен.

В то же время, конечно, привлекая человека со стороны, вы расширяете круг сообщников, что связано с дополнительными рисками и неудобствами. Но это уже издержки…

При мысли о де Ловерге я вдруг вспомнил о Диггере. «Надо бы позвонить ему, — подумал я, — узнать, как там у него дела». Может быть, необходима моя помощь. Не сомневаюсь, что проблемы с налогами создал де Ловерг, которому, видимо, всё-таки стало известно об оплошности с учётной записью.

Я почистил зубы и принял душ. Приготовил бутерброды с сыром и ветчиной. Вернувшись в зал, увидел мерцающее уведомление на экране — пришло письмо.

От шефа. С Земли. Чуть ли не сломя голову бросился читать.

Шеф в тёплых словах отзывался о моей проницательности и профессиональной хватке. Советовал повнимательнее присмотреться к де Ловергу, быть с ним поосторожнее.

Также, ввиду особо тяжёлого положения, связанного с отсутствием сотрудников, которым я мог доверять, шеф сообщил имя, должность и контактные данные внештатного агента ЦУР на Конкордии. Резидент служит в одном из полицейских управлений, в случае опасности или другой экстренной ситуации я могу обратиться к нему за помощью, ссылаясь на указания шефа.

Я усмехнулся. Если шеф раскрывает своих секретных агентов и даёт алгоритмы обращения к ним, то, значит, понимает всю сложность, что не может не радовать.

В завершение шеф сообщил также пароли Джонсона для доступа ко всем необходимым базам данных. Как оказалось, в своё время Охотник передал их шефу. Хоть и небольшая, но существует вероятность того, что они до сих пор актуальны.

— Ну, Джонсон! Вот даёт! — вслух воскликнул я. Кто бы мог предположить, что они когда-нибудь понадобятся!

Тут же не преминул ими воспользоваться. К великому удивлению — получилось!

— Ай-ай-ай, де Ловерг, — пропел я, — что ж ты не заблокировал аккаунт Джонсона! Опять прокол с твоей стороны.

Это ведь даёт дополнительные возможности. Вероятно ведь, что учётная запись Джонсона не подвергалась корректировкам.

Более того, её использование даёт неоспоримое преимущество — я могу невозбранно запрашивать данные из любых баз. Даже следить за действиями других сотрудников, например, просмотреть историю запросов с их учётных записей. А так как в команде Джонсон был старшим, возможно, его права более весомы, нежели права де Ловерга.

Неожиданная догадка захватила воображение. Я вновь обратился к поискам.

На сервере управления учётными записями, в архивном разделе, открыл журнал запросов с аккаунта де Ловерга. Отмотал на несколько месяцев назад и внимательно вчитался в мелкие символы логов.

— Вот оно! — не удержавшись, воскликнул я.

В записях первой половины декабря прошлого года — де Ловерг заходил на устройства, расположенные в доме Часовщика!

Если быть точным, то 13 декабря 361 года он конфигурировал звукозаписывающее оборудование. Видимо, после этого оно и перестало работать.

Я оторвал взгляд от экрана, откинулся на спинку стула и попытался подвести итоги.

За три дня до убийства де Ловерг удалённо отключил в его доме аудиозапись. Наверняка, ещё подчистил записи на самом устройстве, чтобы никто не обнаружил следы корректировок. После этого некто, знакомый с контр-генералом, мог говорить что угодно у дверей в дом жертвы, не опасаясь быть раскрытым.

Вероятно, де Ловерг имеет специальное образование, раз разобрался со сложной техникой и настроил особым образом. Решив проверить, я поискал его досье.

Дело пестрело личными фотографиями. Оказывается, де Ловерг имеет широкий спектр увлечений: на одном фото в шортах на борту большой океанской яхты, на другом — в альпинистском снаряжении с ледорубом на плече, а вот он с двумя ракетками для настольного тенниса в руках…

А почему с двумя?

Последний портрет заинтересовал меня больше других. На груди молодого де Ловерга красуется медаль университетского чемпиона по двойному теннису.

А двойной теннис — особая дисциплина, получившая популярность в последние десятилетия в некоторых земных учебных заведениях. Суть в том, что соревнующиеся отбивают мячик попеременно обеими руками, в каждой из которых держат по ракетке. Разумеется, такая сложность требует от игрока равномерного владения обеими руками.

Смутные подозрения заставили открыть раздел досье, в котором описывается психофизиологический портрет инспектора де Ловерга. В одной из первых строчек я прочитал: «Амбидекстр, предпочитает праворукость, однако достаточно хорошо владеет и левой».

Открытие окончательно расставило всё по местам.

Это он застрелил Часовщика. Де Ловерг легко делает всё обеими руками. Ему ничего не стоило инсценировать леворукость убийцы, чтобы отвести от себя подозрения и направить следствие по ложному пути. Ведь полицейские упорно искали левшу, и, наверняка, мало кто знает об амбидекстрии де Ловерга.

— Чёрт подери… — прошептал я. — Вот теперь в этом деле точно можно ставить точку. Остаётся лишь поговорить с де Ловергом.

Вертолёт летит над тайгой.

Глядя вниз, на море колышущихся деревьев, как показалось — хвойных, я подумал, что суета последних дней — ничто по сравнению с величественной красотой древнего леса — аборигена Конкордии, не подвергавшегося модификации. Люди с их страстями представлялись сиюминутными и ненастоящими. Реальна тайга, проплывающая под корпусом вертолёта, и тайна, которую она хранит в последние два года и с которой нам предстоит встретиться через несколько минут.

— Их логика в корне отличается от людской, — говорит сидящий рядом Маринер. — Сначала я вообще не понимал ничего из того, что они мне пытались поведать. То есть, не хочу сказать, что потом полностью постиг их логику, но кое-что усвоил.

Сейчас Маринер выглядит естественно и непринуждённо. Совсем не тот, которого я увидел, придя в камеру. Сопровождающий полковник от юстиции долго оправдывался и уверял, что в ближайшие дни дело будет пересмотрено и Маринер получит официальное уведомление о снятии судимости. А Маринер — худой молодой человек с впавшими щеками — поблагодарил и, выслушав мои объяснения, предложил совершить путешествие на «основную базу».