Его знакомство с магией началось еще в далеком детстве, когда старуха Измарола, будучи уже в то время могущественным магом и волшебником, начала тренировать подобранного ей мальчишку. Женщина каждый день требовала безупречного выполнения все новых и новых заклинаний и ритуалов, а по выходным с помощью знакомого дверотля отправляла воспитанника в комнату, совершенствовать те практики, которые особенно плохо выходили у Рэя среди недели.

За несколько лет парень освоил колоссальное количество знаний, читая старинные, порой полностью запретные книги, манускрипты и свитки. Но всего, что он узнавал, молодому магу было мало. Он уже в детстве понимал, что магия дает безграничную власть и силу, нужно лишь заплатить ей достойную цену. В погоне за могуществом, которого Рэй в глубине души мечтал обрести все больше, парень уже совершил множество темных деяний. Иногда он останавливался и спрашивал себя: неужели он настолько жестокий и алчный человек? Если нет, то что тогда движет им в погоне за обретением всего этого? Откуда берется тот гнев, та ярость и остервенение, с которым он проливает все новую и новую кровь? Только ли за тем, чтобы обрести безграничную власть, или может доказать что-то себе или кому-то другому? Со временем он перестал останавливаться, чтобы задавать вопросы, на которые все равно не было ответа. Лишь болезненное воспоминание где-то далеко в памяти иногда давало о себе знать, гноилось и мучительно ворошило прошлое.

Счастливое детство в маленьком портовом городке одной из торговых планет какого-то уже позабытого им мира. Беззаботные солнечные дни, наполненные материнской любовью. Затем светлая картинка прерывается, и краски тускнеют. Война. Какая-то глупая, никому не нужная, всеразрушающая и плодящая хаос. Всего один миг. Кадры в памяти прерывисто сменяют друг друга. Маленький плачущий мальчик бежит за мамой в толпе людей, в надежде спастись и укрыться от взрывов. Она заводит его в еще сохранившийся дом и просит спрятаться, подождать ее здесь и обещает через минуту за ним вернуться, растворяясь в потоке людей. Взрыв, и стена этого дома падает прямо внутрь. Мальчик успевает нырнуть между балок. Крики снаружи усиливаются. Он ждет. Минута, две, вечность… Мама не возвращается. Вдруг чья-то рука вытаскивает ребенка из-под обломков и тащит наружу. Там, кроме окровавленных трупов, больше не осталось ни единой души. Вырываясь и плача, мальчик зовет свою мать. Но чужой незнакомый еще тогда женский голос отвечает, что ждать больше нельзя, она не вернется. И вот космический корабль с группой выживших навсегда отчаливает от пристани в городе, который теперь стал лишь болезненным воспоминанием.

— Не знаю, успел ли ты соскучиться, но я жутко проголодалась и не могу больше терпеть. — Шира по своему обыкновению влетела словно тайфун, бесследно разрушив вязкую тишину комнаты.

***

Словно вчера не произошло ничего особенного, Айрис пила кофе, погрузившись в книгу в своем любим кресле. Завтракала она в одиночку. Приближалось время обеда, но женщина так и не знала, на сколько порций готовить.

В этой жизни Парадокс решила не заниматься особо важными или сугубо рутинными делами. Она также не заводила друзей в этот раз, нигде не числилась и ничем не увлекалась. Кажется, по такому сценарию протекали и последние несколько жизней. Сама Айрис называла это «кризисом Парадоксов»: когда ты уже устал от бесконечных перерождений и больше не испытываешь интерес ни к чему. Некоторые из тех Парадоксов, что ей удавалось иногда случайно встречать на пути, рассказывали, как в подобный период просто, раз за разом, прерывали новую жизнь, не успев ее толком начать, только потому, что надеялись исчерпать лимит перерождений и прийти, наконец, к финалу. Как будто переключаешь фильм еще до того, как успел проиграть вступительный кадр. Но из кинотеатра тебя так и не выпускают. Поэтому, рано или поздно, любой Парадокс приходит к поиску ответа на единственный вопрос: как обрести покой? Айрис понимала, что этот этап настиг и ее. Однако сколько бы жизней ты ни прожил и историй ни повстречал, крайне сложно найти хоть что-то, даже намек на подсказку, в разрешении этой проблемы.

Сложно, но не невозможно. И именно такой подсказкой Айрис видела Акито для себя. Просто чувствовала. Совершенно не представляя, как и каким образом, она могла бы использовать способности дверотля в поисках ответа, но отметать эту возможность определенно не могла. Поэтому, встретив растерянного парнишку в тот день в городке, она решила, во что бы то ни стало, вложить в него все свои силы, научить всему, что знает сама, чтобы в один прекрасный день он, возможно, помог ей освободиться.

Но сейчас его не было. И Айрис не знала, вернется ли Акито когда-нибудь вновь. Она понимала, что не сможет удержать его возле себя насильно, тем более, когда еще не окрепшая душа этого мальчика успела настрадаться. Даже если и так, он в любом случае помог ей придумать новый способ поисков, тем самым дав надежду. Это единственное, что сейчас удерживало Айрис от глубочайшего отчаяния, в которое она снова рисковала провалиться.

— Наверное, все-таки стоит готовить на одного, — вздохнула она, откладывая книгу.

— Я что, не заслужил обеда? Если нужно, могу пойти наколоть дров. Просто ты не просила, — сказал сонный парень, заходя в дом.

— Неужели я каждый раз должна просить тебя выполнять свои обязанности? — Пробурчала Айрис, наигранно, но сурово скрестив руки на груди. Развернувшись, она незаметно облегченно выдохнула.

— Ладно, садись на этот раз. Я приготовлю что-нибудь простое. Кстати, выглядишь разбитым.

— Всю ночь не мог заснуть. Все думал о том и об этом. Короче, я точно знаю только то, что должен продолжить поиски.

— Да? И что же повлияло на это решение?

— Точно не уверен. Но, кажется перед самым рассветом, уже почти задремав, я снова услышал тот зов маминым голосом. И понял, что просто не могу все бросить, даже не попытавшись. Потом вышел проветриться, — я вздохнул, устало развалившись на стуле.

— Просто с ума сойти. Если это действительно так, твоя мама, должно быть, каждый раз сжигает звезды, чтобы послать тебе это сообщение сквозь миры. Она действительно верит в тебя и ждет. А вот и картофель готов.

Две дымящиеся тарелки опустились на стол. Айрис продолжила разговор:

— Насчет той загадки от бабушки. Тебе удалось разобраться, о чем речь?

— Нет, я так не думаю. Даже не знаю, что значит двоюродная прабабушка, не говоря уже о том, где ее искать.

— Эм, все же просто. Это сестра мамы твоей бабушки, или бабушкина тетя, или, еще проще, сестра твоей прабабушки. Как-то так. — Кажется, такое объяснение развеселило даже ее саму.

Мне от этого проще не стало. Я мечтал только о том, чтобы после обеда вернуться в постель и скорее уснуть. Как и поступил.

Но покоя во сне найти не удалось: странные картинки и образы сменяли друг друга. Снились родители, бабушка, затем какие-то незнакомые люди и места. Видения сменялись слишком быстро, все кружилось и плыло. Вот какая-то женщина держит в руках стеклянный шар с домом, потом предмет увеличивается и поглощает ее целиком, а сквозь окна снова виден прежний силуэт с этим же шаром на ладони. Кто-то кричит вдалеке, потом все бегут. Грохот и вспышки света. Снова бесконечный дом в доме. Мамин зовущий голос…

Я в холодном поту открыл глаза после такого странного сна. Что он означает? Однако эмоций вызвал немало — есть, над чем подумать.

— Соня! Выспался? — Айрис кричала из соседней комнаты, занимаясь какими-то шумными делами. — Давай собирайся, нужно кое-куда наведаться.

***

Всего несколько обычных для Рэя дней, и Шира блестяще сдала экзамен на сотворение простых пропорциональных и сложных симметричных вещей. И уже начала осваивать магию пространства, размера и даже успела слегка затронуть теорию по магии мимикрии. Как и обещала, внешне дверотль ни капли не изменилась, хотя проводила в комнате для тренировок огромное количество времени.

— Ну вот, теперь ты умеешь самостоятельно создавать деньги. Твое обучение окончено, — торжественно объявил маг.