— Это ещё что такое?

Книжка хлопается рядом и жестом страницы просит поднести руку к ней ближе.

— Он что тебя в ладонь поцеловал что ли? Что вы там делали вообще?

Почему-то краснею. Это всё явно особенности этого тела. Точно…

— Не поцеловал, с чего бы это? — передёргиваю я плечом. — Просто лизнул.

— Просто что?

— Лизнул. Он так уже делал. При нашей первой встречи. Даже укусить пытался… животное.

Алиса вздыхает.

— Это метка истинности. Она обычно проявляется после первого поцелуя. Выглядит как татуировка на губах в первые дни, потом уходит как бы под кожу. Это — подтверждение для всех остальных, что вы — истинная пара. Но чтобы он лизнул, и оно осталось… К тому же ты должна была, хм, лизать его в ответ. Ты же этого не делала?

— Конечно же, нет! — отвечаю я, полностью уверенная в своей правоте, пока не договариваю фразу до конца. Тут-то и колет сердце холодным страхом. — Постой… лизала всё-таки.

Алиса вспархивает и спрашивает вдруг каким-то напряжённым шёпотом:

— Где?

Ричард, мрачный, расхаживает из стороны в сторону в своих покоях, заломив руки за спину. Он перебирает в голове все способы очаровать мужчину с помощью магии. Их великое множество, но если мужчина — дракон, пересчитать всё можно по когтям на одной руке.

Вот только Ричард не просто дракон, он член королевской семьи, наследный (возможно) принц.

Это весьма и весьма усложняет ситуацию.

К тому же, если Виктория действительно сотворила что-то из запрещённого списка, сможет ли он её выгородить? И самый главный вопрос — зачем?

Раньше он полагал, что всё терпение к ней прорастает в его теле корнями вины. Он действительно сломал её и подтолкнул к тому, что есть сейчас. Точнее, к тому, какой она была.

Но теперь всё изменилось.

И он не может перестать думать о ней. О том, как хотелось коснуться губами губ, прижать к себе и…

Ричард касается места, в которое она смешливо лизнула его, как будто отомстив за то, что он нарушил её границы. Или… что это вообще было? Скула пульсирует, её будто посыпали пыльцой пурпурных фэйри.

Теперь он физически чувствует на себе колдовство ведьмы, которую до сих пор приходится звать женой.

И до сих пор ничего с этим не делает.

Ричард подходит к зеркалу и замирает.

На древнем языке. Прямо в том месте, куда глупышка лизнула его. Светится и поблёскивает, манит разглядывать себя. Вязь на древнем языке.

Он не знает, что там написано.

Но понимает — глаза отливают рубиновым блеском — это метка истинности.

— Какой же ты… дурак.

— Неудобно, конечно… — ворчит Алиса. — В губы не могли что ли, как все нормальные люди? Ну хотя… Она всплёскивает страницами, делает несколько кругов под потолком и падает обложкой на кровать. Я почему-то представляю её девушкой, раскинувшей руки в стороны и с сосредоточенным лицом что-то прикидывающей. — Это ничего! Ты же будешь народу махать на параде, они смогут посмотреть на твою метку. Это ещё не самый худший вариант…

Я не знаю, что конкретно она имеет в виду, но моё предложение не слишком приличное. Я его не проговариваю, но смеюсь.

— Смутьянка! Что ты развеселилась так? Теперь и Ричард поймёт, что ты его истинная. Так что готовься к его вниманию. Ужин скоро. Ты должна там держаться, как подобает…

— Узнает? — да, я что-то не успела подумать, что он точно так же, как моя помощница, быстро сделает выводы. Может быть, даже уже сделал.

Не уверена, что мне это нравится. А вот что нравилось, так это его забавная, милая даже растерянность на мужественном лице. Он сопоставлял свои прежние и нынешние чувства ко мне и ни черта не мог понять.

А теперь, наверное, будет приставать ещё…

Это, конечно, соблазнительно, но он всё ещё незнакомый мужик в незнакомом мире, так что спасибо, но нет. Такое мне не подходит.

— Что сморщилась, как сухофрукт, Тори? — издевается Алиса. — Помни про супружеский долг!

Я усмехаюсь.

— Не помню, чтобы выходила за него замуж, будучи Тоней. Так что никому ничего не должна. Скажи лучше, куда мог отправить дракон эльфа? — фыркаю от того, насколько абсурдно это звучит. — Ну, он его в портал, кажется, закинул. Как котёнка за шкирку.

— Да куда-нибудь подальше. Эльф и сам мастак перемещаться с помощью магии, переживёт. Вот только… жаль, что ты не успела.

— Не успела что?

— Прибить его! Что же ещё?

В этот миг я вздрагиваю, потому что за гобеленом снова раздаётся стук.

— Войдите, — произношу, нахмурившись.

Черноволосый эльф появляется в комнате словно в ответ на слова Алисы. Я очень надеюсь, что она пошутила. Знаю, путь попаданок и должен быть тернист, но головы рубить я не планировала.

— Какие планы на жизнь у самозванки? — с ходу начинает он.

— Быть принцессой, — отзывается книга настороженно.

Эльф, словно это как-то его касается, начинает ходить из стороны в сторону, сцепив руки в замок на груди.

— У неё не получится. Люди поймут, что она самозванка.

— И это плохо? — выгибаю я бровь. — В смысле… у вас тут ведь знают про попаданок!

— Тех, кто в своём теле, почитают, — кивает эльф. — Но ты заняла место принцессы Виктории. Это не наглядно. А люди любят глазами. Откуда им знать, что ты не какая-то тёмная тварь, желающая уничтожить власть короны? Может быть ты — подменыш со злостными намерениями?

— И что ты её пугаешь? — по голосу Алиса теперь сама будто бы морщится. Это странно звучит, но как-то так.

— Я не пугаю. Ты должна понимать, что чтобы вести себя, как Виктория, нужно иметь память Виктории.

— Это исключено!

Я встаю и поднимаю руки вверх.

— Эй! Вы мне хоть что-нибудь собираетесь объяснять?

— Думаешь, у нас есть время на это? — щурится эльф. — Ты хочешь, чтобы я отдал тебе воспоминания Виктории или нет? Ты будешь знать больше о нашем мире, правилах в королевской семье и принце Ричарде. Да или нет?

Я запускаю пальцы в волосы. Говорила же — после смерти всё только начинается. Вот, меня уже убеждают, что я должна получить воспоминания опальной принцессы. Но чего ради? И что у эльфа всё-таки было с Викторией? Остроухий симпатичный, конечно, и разбиться мне не дал, но я ему не доверяю.

— Санлайт закрывается, не так ли? — улыбаюсь, разглядывая его нетерпеливое выражение красивого, бледного лица.

— Санлайт? — отзывается он с таким видом, словно где-то в его памяти есть определение этого слова. Но едва ли. Не только мне тут придётся напрягать мозги. Тем более что, по всей видимости, не только мне нужна жизнь здесь. У Алисы есть задание от высших сил — ладно. Но какая цель у этого…

— Как тебя зовут, кстати?

— Если пойдёшь со мной на сделку, узнаешь всё. Я не понимаю, самозванка, к чему эти раздумья?

Я поднимаюсь с кровати, потягиваюсь, разминаю затёкшую шею. Нарочито медленно. С удовольствием.

— Не знаю, — начинаю урок психологии, — осознанно или нет, но ты пытаешься мне внушить, что времени на раздумья нет. Совсем скоро ужин с драконом, и я не должна сглупить, правда?

Он наблюдает за мной, словно большая кошка за проползающей мимо змейкой. Или же всё наоборот? В любом случае, кто-то из нас точно ядовит.

— Да что ты с ним говоришь? Я тобой займусь, всё должно быть по правилам.

— Я тоже об этом подумала. Зачем мне безвозмездный тариф, зачем твоя помощь с интеграцией в новый мир, если будет калейдоскоп чужих воспоминаний?

Алиса пролетает мимо нас, взъерошив волосы эльфа. Не мои, потому что в её интересах, чтобы я выглядела великолепно. Она, как я понимаю, мой куратор.

— Я отлично справляюсь со своей работой! — кричит книга. — Слышишь? Не смей связываться с ним. Это опасно! Мозги могут поплавиться к чертям собачьим!

— Оу, у вас тоже есть это выражение…

— Я говорю с тобой на твоём языке! — недовольно бурчит она. — Убить его надо, а она говорит с ним…