По методам драматического творчества Плавт принципиально не отличался от своих предшественников: он также занимался только переделкой новоаттической комедии. Но в то время, как они близко придерживались греческих образцов, Плавт гораздо самостоятельнее в своем творчестве приноравливал чуждый материал к римским условиям жизни. Отсюда у Плавта получается известное изменение ходячих типов греческой комедии: ловкого раба, который в комедиях Плавта становится центральной фигурой, блестящей гетеры, прихлебателя-паразита, краснобая повара и др. Греческие учреждения превращаются у него в сходные римские, что служит лишним источником комических ситуаций. Плавт значительно обогащает стихотворные размеры новоаттической комедии, вводя ряд новых метров.

Очень богат язык Плавта. Будучи в основе разговорной речью культурных римлян, он насыщен элементами народного говора с его грубыми остротами, поговорками, ругательствами и т. п. Плавт прекрасно знает сцену и в совершенстве владеет тайной драматических эффектов, в чем сказалась его профессия актера. Неистощимый юмор, сочный язык, бездна изобретательности делают Плавта одним из крупнейших сценических писателей древности, оказавших огромное влияние на развитие комедии нового времени.

Еще в большей степени это применимо к Теренцию. Публий Теренций Афр (около 195—159 гг.) родился в Африке. Мальчиком он был привезен в Рим в качестве раба и получил там греческое образование. Впоследствии Теренций был своим господином отпущен на волю.

От Теренция сохранилось только 6 пьес: «Андрия», «Евнух», «Свекровь», «Братья», «Формион» и «Наказывающий самого себя». Основной творческий прием Теренция не отличается от методов его предшественников, в частности Плавта: переделка греческой комедии с применением контаминации. Образцом служит почти исключительно Менандр. Однако с точки зрения композиции, языка и психологических характеристик действующих лиц Теренций значительно ушел вперед. Он ближе к греческим оригиналам, чем Плавт. Римская публика его эпохи в художественном отношении несколько выросла: грубости Плавта стали ее шокировать. С другой стороны, дальнейшее распространение греческой моды должно было оттолкнуть образованную часть римского общества от тех народных элементов, которые содержались в творчестве Плавта. С этой точки зрения эволюция от Плавта к Теренцию была регрессом.

У Теренция мы почти не найдем местного римского колорита, римских названий и вообще каких-нибудь намеков на Рим: греческий фон вполне выдержан. Язык Теренция неизмеримо более изящен и гладок, чем у Плавта. Прологи к его комедиям могут считаться одними из самых ранних образцов римского ораторского искусства. Недаром позднейшие римские ораторы тщательно изучали произведения Теренция.

Характеры у Теренция тоньше, сложнее и глубже. Он часто рисует их в развитии, иногда с показом психологических нюансов. Мораль Теренция не поднимается выше правил мещанской благопристойности и приличия. Но по сравнению с полной аморальностью Плавта и это было некоторым шагом вперед.

Влияние Теренция на развитие европейского театра нового времени было еще значительнее, чем влияние Плавта.

В предыдущих главах мы видели, как из недифференцированного письменного материала раннего периода к концу III в. стала вырабатываться римская художественная проза. Мы указывали, какую роль в этом процессе сыграла эпоха больших завоеваний, расширившая кругозор римлян, познакомившая их с греческой культурой и пробудившая их национальное самосознание. Аппий Клавдий и особенно Катон были основоположниками латинской литературной прозы. С Катоном как первым римским историком мы познакомились в главе I. Остановимся теперь на других видах его писательской деятельности.

За свою долгую политическую карьеру Катон произнес бесчисленное количество речей. Важнейшие из них под конец своей жизни он литературно обработал и издал. Таких было не менее 150. Сохранилось около 80 отрывков этих речей, в большинстве мелких. Они дают возможность составить представление о Катоне как ораторе и писателе. Несмотря на некоторую архаичность его языка, в нем уже есть элемент художественности. Выразительность, остроумие и находчивость характеризуют речи Катона. Он любит прибегать к образам, взятым из действительности, к метким сравнениям, пословицам и поговоркам. Иногда он поднимается до истинного пафоса.

Катон был образцовым семьянином в старом римском духе. Он сам занимался образованием своего сына Марка и написал для этой цели несколько руководств, составивших в совокупности нечто в роде энциклопедии знаний, необходимых для молодого римлянина. Сюда, вероятно, входили сочинения по медицине, красноречию, военному делу и юриспруденции. От некоторых из них сохранились незначительные отрывки. По ним можно судить, что эти руководства были составлены в чисто догматической форме, без всяких разъяснений.

Кроме учебных пособий, предназначенных для домашнего употребления, Катон написал также несколько сочинений для более широкого круга читателей. Сюда относятся специальная работа по военному делу и особенно знаменитое сочинение «О земледелии». Последнее является единственным произведением, которое сохранилось от Катона, и вместе с тем самым древним римским прозаическим сочинением, дошедшим до нас. Содержание работы Катона шире ее заглавия, так как в ней автор дает наставления не только по сельскому хозяйству, но и по домоводству, включая правила для изготовления кушаний, медицинские рецепты и т. п. Материал мало систематизирован, что объясняется отчасти добавлениями и переделками популярного произведения Катона в позднейшие эпохи, отчасти самым характером книги: это скорее сборник хозяйственных советов и правил, чем систематическое изложение агрономических знаний. Несмотря на этот недостаток, произведение Катона представляет огромную историческую ценность, так как оно не только подытоживает долголетний опыт самого Катона, который был прекрасным хозяином, но и отражает многовековую земледельческую практику средней Италии.

В скульптуре и живописи продолжали усиливаться эллинистические влияния, начавшиеся еще в предыдущую эпоху. Их подражательный характер избавляет нас от необходимости говорить о них специально. Массовое появление предметов изобразительного искусства из Греции развивало только коллекционерство и мешало окрепнуть оригинальному римскому творчеству.

В архитектуре нужно отметить помимо усложнения типа частных жилищ, о чем было сказано раньше, строительство крупных общественных сооружений, прежде всего так называемых «базилик». Это были здания, предназначенные для суда и торговых сделок. Они представляли собой большие крытые помещения, разделенные на несколько частей колоннами. Образцами для них служили аналогичные постройки эллинистического типа. Первая такая базилика была сооружена Катоном в 184 г. на форуме рядом со зданием сената (Порциева базилика). На Тибре, ниже Авентина, в 193 г. была построена речная гавань, получившая греческое название «эмпорий». В 70-х годах появляются каменные рынки, пришедшие на смену старым торговым рядам с их деревянными лавчонками. В Риме начинают воздвигать колоннады и арки, украшенные позолоченными статуями греческого типа. Главные артерии города мостят лавой, бассейны облицовывают камнем. Продолжается также постройка храмов, в которых эллинистический стиль все более вытесняет этрусский.

Те изменения в быту богатых римлян, которые наметились еще в IV в., теперь под греческим влиянием принимают характер настоящей революции. Староримский дом в III—II вв. окончательно превращается в большое расчлененное жилище, иногда удвоенное по греческому образцу. Его начинают обставлять с изысканной роскошью, до сих пор чуждой Риму. В домах богатых людей появляются предметы греческого искусства, вывезенные из Сицилии и с Балканского полуострова, книги, серебряная посуда, мебель с бронзовой отделкой, ковры и т. п. Меняется характер обеденного стола: увеличивается количество блюд, они изготовляются тоньше и вкуснее. Повар-профессионал вытесняет из кухни хозяйку, которая раньше сама, с помощью рабынь, приготовляла еду для семьи. Кулинарное искусство дифференцируется: из него выделяется хлебопечение, приготовление пирожных и т. п. Об этом говорит появление в Риме около 171 г. булочных. Греческие вина и понтийская рыба находят широкий доступ к римскому столу. Энний, в подражание одному греческому поэту, пишет гастрономическое стихотворение. В сохранившемся от него отрывке говорится о местах, где водятся самые лучшие сорта рыб. Попойки с неумеренным употреблением неразбавленного вина,[202] сопровождаемые игрой и танцами греческих арфисток и танцовщиц, становятся обычным явлением.