Но еще больше была разница по существу. Власть Суллы носила чисто военный характер. Она выросла из гражданских войн и опиралась на профессиональную армию. Конечно, это обстоятельство не лишало ее классового характера: она была диктатурой класса римских рабовладельцев, преимущественно нобилитета, для которого служила средством борьбы с революционно-демократическим движением. Но характер ее происхождения придавал ей некоторые своеобразные черты, которые делают из Суллы первого императора в новом, а не в республиканском значении этого слова.

Хотя Сулла, как сказано выше, имел право, предоставленное ему законом Валерия, обходиться без высших ординарных магистратов, однако он этого не делал. Внешняя форма республики сохранялась. Ежегодно обычным порядком избирались должностные лица (в 80 г. сам Сулла был одним из консулов). Законы вносились в народное собрание. Реформа центуриатных комиций, проведенная Суллой в 88 г., теперь не была возобновлена, так как комиции покорно выполняли все желания всемогущего диктатора.

Однако Сулла возобновил и даже расширил все свои старые меры против демократии. Раздачи хлеба были отменены. Власть народных трибунов свелась к фикции. Они могли действовать в законодательном и судебном порядке только с предварительного одобрения сената. Право на интерцессию за ними сохранялось, но за «неуместное вмешательство» они подлежали штрафу. Кроме этого, бывшим народным трибунам запрещалось занимать курульные должности. Это постановление лишало народный трибунат всякой привлекательности для лиц, желавших делать политическую карьеру.

Сулла установил строгий порядок прохождения магистратур: нельзя было стать консулом, не пройдя предварительно претуры, а на последнюю нельзя было баллотироваться до прохождения квестуры. Что касается эдильства, то оно не включалось в эту лестницу магистратур, так как предполагалось, что всякий политический деятель непременно пройдет через должность эдила, открывавшую широкие возможности завоевать себе популярность. Было восстановлено старое правило (плебисцит Генуция 342 г.), что для вторичного избрания в консулы требуется 10-летний промежуток.

Сулла увеличил количество преторов до 8, квесторов — до 20, что вызывалось растущей потребностью государства в административном аппарате. Бывшие квесторы механически становились членами сената. Так как при этом сенаторы были объявлены несменяемыми, тем самым отпадала одна из важнейших функций цензоров — пополнение сената. Хозяйственные обязанности цензоров передавались консулам, и таким образом цензура фактически упразднялась.

Конституционные реформы Суллы формально преследовали цель восстановить господство аристократии. Естественно поэтому, что сенат был им поставлен во главе государства. Все старые права и прерогативы сената восстанавливались. В частности, судебный закон Гая Гракха был отменен и суды снова переданы сенаторам. Постоянные комиссии уголовных судов были значительно улучшены и число их увеличено. Однако в духе реформы Друза количество сенаторов было пополнено путем выбора по трибам 300 новых членов из всаднического сословия. Фактически избранными оказались младшие сыновья сенаторов, сулланские офицеры и «новые люди», вынырнувшие на поверхность политической жизни во время последнего переворота. Таким путем было положено начало формированию новой знати, которая должна была служить опорой сулланского порядка. Под флагом реставрации сенаторской республики Сулла укреплял свою личную диктатуру.

Среди мероприятий Суллы нужно особенно отметить административное устройство Италии. Это была одна из наиболее прочных и прогрессивных его реформ. Здесь Сулла юридически оформил то положение вещей, которое создалось в результате Союзнической войны. Сулла сдержал свое обещание, данное в послании сенату: новые граждане из италиков сохранили все свои права вплоть до равномерного распределения по всем 35 трибам. Теперь, при ослаблении демократии, это ничем не угрожало новому порядку. В связи с этим Сулла точно определил границы Италии в собственном смысле слова. Северной границей ее должна была служить маленькая р. Рубикон, впадавшая в Адриатическое море к северу от Аримина. Часть современной Италии, лежавшая между Рубиконом и Альпами, образовала провинцию Цизальпинская Галлия. Она была разбита на крупные городские территории, к которым в транспаданской части были приписаны галльские племена. Собственно Италия была разделена на небольшие муниципальные территории с правом самоуправления. Многие италийские города, на землях которых Сулла расселил своих ветеранов, были переименованы в гражданские колонии. Сулла реформировал также в известной мере налоговую систему в провинциях, частично уничтожив откупа в Азии, что должно было ослабить всадников.

Диктаторские полномочия Суллы являлись бессрочными. Но уже в 80 г. он, не слагая этих полномочий, принял звание консула (его коллегой был Метелл), а на 79 г. отказался от повторного избрания. Вскоре после того, как новые консулы 79 г.[292] вступили в исполнение своих обязанностей, Сулла созвал народное собрание и заявил, что он слагает с себя диктаторские полномочия. Он распустил ликторов, стражу и сказал, что готов дать отчет в своей деятельности, если кто-нибудь этого пожелает. Все молчали. Тогда Сулла сошел с трибуны и в сопровождении самых близких друзей отправился домой.

Вскоре после этой сцены Сулла уехал в свое кампанское поместье. Хотя он почти не занимался государственными делами, предпочитая удить рыбу и писать мемуары, фактически его влияние продолжалось до самой смерти, последовавшей в 78 г. от какой-то болезни. Сулла умер 60 лет от роду. Государство устроило ему необычайные по своей пышности похороны.

Неожиданный отказ от власти всемогущего диктатора служил и еще продолжает служить предметом бесчисленных догадок и предположений. Однако, если подойти к делу не только с субъективно-психологической точки зрения, поступок Суллы перестанет казаться таким непонятным. Конечно, психологические мотивы могли играть здесь довольно большую роль. Сулла был стар, пресыщен жизнью; возможно, что уже давно он страдал какой-то тяжелой неизлечимой болезнью (в источниках есть на это указания). Однако не это, по-видимому, явилось решающим мотивом. Сулла, с его широким умом, огромным административным опытом, не мог не понимать, что установленный им порядок непрочен. Он прекрасно видел, сколько людей затаило против него страстную ненависть и ждет только удобного момента, чтобы подняться против всей его системы. Он ясно сознавал всю слабость той социальной базы, на которую опирался. И он предпочел добровольно уйти от власти в тот момент, когда она достигла своего апогея, чем ждать, когда рухнет построенное им здание и похоронит его под своими развалинами.

Историческая роль Суллы была велика. Каковы бы ни были его субъективные цели, объективно именно он заложил основы той государственной системы, которую впоследствии расширил и укрепил Цезарь и которую мы называем «империей». Принцип постоянной военной диктатуры при сохранении республиканской формы, уничтожение демократии, ослабление сената при его внешнем укреплении, улучшение административного и судебного аппаратов, расширение прав гражданства, муниципальное устройство Италии — все эти меры впоследствии вновь появятся в деятельности преемников Суллы и войдут органической составной частью в государственное устройство Рима.

Созданные Суллой порядки были непрочны, так как опережали свое время на несколько десятилетий. Жестокая ломка всей социально-политической системы, которую произвел Сулла, породила множество недовольных. К ним принадлежали разоренные Суллой землевладельцы, ветераны Мария, всадники, люмпен-пролетарии. Даже часть аристократии, недовольная монархическим характером сулланской диктатуры, оказалась в оппозиции. Выразителем всех этих недовольных элементов стал консул 78 г. Марк Эмилий Лепид.[293] Хотя он принадлежал к нобилитету и раньше был сторонником Суллы, но из чисто личных соображений перешел в лагерь оппозиции.[294] Став консулом (его коллегой был сулланец Квинт Лутаций Катул, сын победителя при Верцеллах), Лепид, как только Сулла умер, начал вести агитацию за уничтожение сулланской конституции. Он вошел в сношения с эмигрантами и остатками марианцев в Риме и Италии. Несмотря на противодействие сената и Катула, Лепиду удалось провести кое-какие мероприятия, в частности, восстановить раздачу хлеба, хотя и в ограниченных размерах.