Все это заставило Тиберия усилить военное начало в империи. Он сам стал всюду появляться с военной охраной (даже в сенате!). Преторианские когорты были переведены в Рим, где для них построили специальные казармы (23 г). Их начальник Л. Элий Сеян сделался первым лицом после императора. Сеян, как уже было сказано, сыграл печальную роль в истории царствования Тиберия. По-видимому, он хотел стать преемником императора или, быть может, даже намеревался свергнуть его. Сеян вел систематическую и определенную политику, возбуждая подозрения Тиберия против семьи Германика и близких к ней лиц. Ходили упорные слухи, что он отравил Друза, сына Тиберия, и намеревался жениться на его вдове Ливии.[388] Концентрация преторианцев в Риме имела целью сделать Сеяна в решительный момент хозяином в городе. Не без его влияния Тиберий в 26 г. уехал из Рима, сначала в Кампанию, а затем на о-в Капри (Саргеае).

Однако планы всесильного временщика стали известны императору благодаря Антонии, матери Германика, открывшей глаза Тиберию на его фаворита (31 г.). Нужно было действовать крайне осторожно, принимая во внимание огромное влияние, которым пользовался Сеян. Тиберий с большим искусством организовал своего рода контрзаговор. Не подавая виду Сеяну, что он догадывается о его замыслах, император с помощью одного преданного ему преторианского офицера Сертория Макрона, посредством щедрых подарков, отвлек преторианцев от Сеяна. Когда же почва была подготовлена, в сенате огласили письмо императора (сам он находился на Капри) с обвинением Сеяна в измене. Сенат вынес ему смертный приговор, и временщик был казнен. Вслед за ним подверглось казни много его друзей и сторонников. Префектом претория был назначен Макрон.

Дело Сеяна показало Тиберию, что даже среди своего ближайшего окружения он не может чувствовать себя в полной безопасности. Это еще больше усилило его подозрительность и ненависть к людям. Террористический режим достиг после этого своего апогея.

Внутренняя политика Тиберия с самого начала была направлена к ликвидации некоторых «демократических» элементов принципата. Так, выборы магистратов были перенесены в сенат,[389] а законодательная деятельность комиций фактически отмерла. Сенат, особенно в первые годы правления Тиберия, пользовался большим авторитетом: император ставил на его обсуждение важнейшие дела и очень считался с его мнением. Но в дальнейшем, по мере роста оппозиции и усиления мрачной подозрительности Тиберия, он все больше переходил к чисто автократическим приемам управления, а сенат превратился в простое орудие террористической системы.

Еще в 26 г., под влиянием болезненной мизантропии и уговоров Сеяна, Тиберий уехал из Рима. Смерть Ливии углубила пропасть между ним и семьей Германика. Наконец, заговор Сеяна явился решающим этапом на пути развития системы казней, ссылок и конфискаций. Судебная компетенция сената, изредка применявшаяся еще при республике, теперь была широко использована для судебных процессов по обвинению в измене или, еще чаще, в «оскорблении величества» (laesae maiestatis). Старый закон 103 г. об оскорблении величия римского народа был перенесен на особу императора и послужил широкой «юридической» базой для преследования всех элементов, оппозиционных новому режиму. Разумеется, при этом была масса злоупотреблений: сводились личные счеты, наживались доносчики, так как они получали 25 % конфискованного имущества, и т. д. Хотя император старался бороться с этими злоупотреблениями, обстановка была такова, что систематическая борьба с ними была невозможна.

Однако, несмотря на отрицательные черты своего характера, Тиберий был прекрасным администратором, прошедшим хорошую школу под руководством Августа. Он отличался бережливостью и проводил строгую экономию в расходовании государственных средств (за что его не любил римский плебс). Провинции при нем находились в относительно хорошем состоянии. Тиберий строго наблюдал за провинциальными наместниками, о чем говорит большое число процессов о вымогательствах. Он неоднократно выдавал большие субсидии городам, пострадавшим от землетрясений. В новых провинциях (в Галлии, на Дунае, в Испании) производились большие работы по постройке дорог. В Италии он энергично боролся с разбоями и достиг в этом отношении больших успехов. Труднее было бороться с другим наследием гражданских войн — аграрным кризисом в Италии. В 33 г. сенат предложил состоятельным людям (главным образом представителям ростовщического капитала) вложить 2/3 их капитала в землю. Это вызвало жестокий финансовый кризис, так как кредиторы стали энергично взыскивать долги. Тиберий смягчил кризис созданием особого заемного фонда из средств фиска.

Последние годы своего правления Тиберий провел в полном уединении на о-ве Капри, почти забросив государственные дела. Ими руководили префект претория и градоначальник столицы. Уединенная жизнь императора породила массу слухов о чудовищном разврате и утонченных жестокостях, которые он практиковал на Капри. Едва ли в этих рассказах много достоверного. 16 марта 37 г. император умер на вилле на Мизенском мысу, не оставив никаких определенных указаний о преемнике.[390] Свое имущество он завещал в равных долях внучатому племяннику Гаю Цезарю, единственному оставшемуся в живых сыну Германика и Агриппины,[391] и родному внуку Тиберию Гемеллу. Общественное мнение было настроено в пользу Гая, сына популярного Германика. Префект претория Макрон также стал на его сторону, что сыграло решающую роль. Войско и население принесли Гаю присягу, а сенат оформил его права по образцу Тиберия. Гемелл был устранен от сонаследования.

Гай Цезарь Август Германик, в просторечии Калигула,[392] вступил на престол при самых благоприятных предзнаменованиях. От него, как от сына Германика и Агриппины, ждали смягчения жесткого режима Тиберия. И действительно, в первые месяцы правления Калигула оправдал эти ожидания. Он демонстративно подчеркивал свое уважение к сенату и народу и даже вновь вернул комициям право выбора магистратов. Преторианцы получили богатые награды, народу были устроены великолепные цирковые представления и травли зверей. Своего двоюродного брата Тиберия Гемелла Калигула усыновил. Изгнанники были возвращены, а лица, запятнавшие себя доносами при Тиберии, наказаны.

Однако очень скоро с императором произошла резкая перемена. Он был сравнительно молод (25 лет), вырос на Капри, где Тиберий неотступно держал его при себе, вдали от государственных дел, в обстановке придворного раболепия. От своей матери Агриппины Калигула унаследовал неукротимый нрав, который у него выродился в психическую неуравновешенность. Через несколько месяцев после воцарения он приказал убить Гемелла и Макрона даже без видимости какого-нибудь судебного разбирательства. Легкомысленная трата запасов, накопленных Тиберием, привела Калигулу к повышению налогов и к конфискациям как средству пополнения государственной казны. В 39 г. он предпринял декоративный поход в Германию и в северную Галлию, не давший никаких результатов. Зато по возвращении в Рим император устроил для себя грандиозный триумф, стоивший огромных денег (40 г.).

Правление Калигулы явилось важным этапом перерождения принципата в монархию. Императорский двор получил при нем стройную организацию, в которой большую роль начали играть вольноотпущенники. Благодаря неуравновешенности императора, требования поклонения его особе приобретали подчас самые нелепые формы (например, Калигула требовал себе божеских почестей, сравнивая себя с Юпитером, хотел сделать консулом своего любимого коня Инцитата и пр.), но исторически этот процесс был совершенно закономерен. Здесь сказывалось также влияние эллинистических монархий, где обожествление личности царя началось с Александра Македонского.