Такова историографическая традиция об этрусках. Посмотрим, что дают нам первоисточники. Этрусских надписей известно около 10 тыс. Больше всего их находится в собственно Этрурии. Отдельные надписи встречаются в Лации (в Пренесте и Тускуле), в Кампании, кое-где в Умбрии, около Равенны. Большая группа их находится около Болоньи, Пьяченцы и в районе оз. Комо. Есть они даже в Альпах около прохода Бреннер. Правда, хотя последние являются этрусскими по алфавиту, в них много индоевропейских форм. Таким образом, широкое распространение этрусских надписей как будто подтверждает античную традицию об этрусской «экспансии» в VII—VI вв.

Алфавит этрусских надписей очень близок к греческому алфавиту Кампании (Кум) и, вероятно, заимствован оттуда.

Этрусский язык до сих пор еще остается загадкой. Выше мы указывали, что читаются только отдельные слова (в частности, имена собственные), и в редких случаях можно уловить общий смысл. Во всяком случае, можно считать установленным, что этрусский язык — не индоевропейский, не флективный, а скорее приближается к типу агглютинирующих. Еще в 1899 г. Вильгельм Томсен высказал предположение о близости языка этрусков к группе кавказских языков. Эта гипотеза была подкреплена и развита Н. Я. Марром, отнесшим этрусский язык к яфетической системе.

Очень интересна связь этрусского языка с италийскими наречиями, в частности с сабинским и латинским. Есть много латинских и сабинских слов явно этрусского характера. Этрусского происхождения римские мужские имена на a: Sulla, Cinna, Catilina, Perperna (этрусское имя Porsenna). Можно установить связь между этрусскими личными именами и некоторыми названиями и терминами раннего Рима. Названия трех старых римских триб — Рамны, Тиции и Люцеры (Ramnes, Tities, Luceres) соответствуют этрусским родовым именам titie, luchre, rumulna. Имена «Рим» (Roma) и «Ромул» (Romulus) находят близкую аналогию в этрусских rumate, этрусско-латинских Ramennius, Ramnius и т. п.

Однако связи этрусского языка не ограничиваются только Италией, а идут на Восток, как бы подтверждая гипотезу Геродота. В 1885 г. на о. Лемносе была открыта эпитафия (надгробная надпись) на языке, который очень близок этрусскому. Существуют точки соприкосновения между языком этрусков и языками Малой Азии.

Обращаясь к археологическому материалу, мы видим, что первые этрусские изображения появляются в могилах раннего железного века (культура Виллановы) — в конце VIII или начале VII в. В этих могилах можно проследить постепенную эволюцию погребений как в типе могил (от так называемых «шахтовых» могил до роскошных могил со склепом), так и в способе захоронений. В развитии утвари, оружия и украшений также нет никаких скачков, что доказывает внутренний характер эволюции, без каких-нибудь вторжений извне.

Среди этих погребений раннего времени появляется одна могила в Ветулонии (Этрурия), на стеле которой впервые встречается этрусская эпитафия и изображен воин в металлическом шлеме с огромным гребнем и с двойным топором в руках (изображения двойного топора обычны в Малой Азии и в областях крито-микенской культуры). Могилу в Ветулонии считают первым, ясно выраженным этрусским погребением. В дальнейшем, этрусский стиль достигает полного развития в могилах со склепами VII в.

Прежде чем подойти к решению этрусской загадки, остановимся кратко на вопросе о том, что представляло собой этрусское общество. Правда, здесь не всегда легко определить, что в общественных отношениях этрусков является более ранним, а что появилось позднее.

Раннее этрусское общество было основано на земледелии и скотоводстве. Известны этрусские изображения плуга, запряженного быками. Этруски были знакомы с лошадью. Овечья шерсть из Этрурии пользовалась большой славой. Этруски широко применяли дренажные работы. Разделение труда достигло довольно высокой степени. Этрусские лампы, канделябры, вазы, золотые изделия наполняют европейские музеи. По свидетельству римского писателя Плиния, корабельный водорез был изобретен этрусками. На ремесленных изделиях и на изображениях видно греческое влияние. Высокого мастерства достигли этруски в своих надгробных памятниках и в строительной технике.

Этруски уже довольно рано выступают перед нами как торговый народ. До конца VI в. деньгами у них служили куски меди. Древнейшие монеты были иностранного происхождения (из Фокеи и других городов Малой Азии). Золотые монеты собственного чекана появляются около 500 г., серебряные — около 450 г. В доэтрусских и этрусских могилах в большом количестве встречаются импортные вещи. Наиболее ранние — финикийские (карфагенские) — еще в шахтовых могилах. С VII в. начинается торговля с греческими Кумами, с конца VII в. — с Сиракузами. В VI в. устанавливается прямой торговый обмен с Афинами, своего апогея достигающий в V в. О размере греческого импорта в Этрурию свидетельствует тот факт, что в одном только городе Вульчи найдено более 20 тыс. греческих сосудов. В этрусских могилах найдены вазы геометрического, протокоринфского, коринфского и аттического стилей. Главным видом экспорта из Этрурии были медь и железо. Возможен был также вывоз хлеба. Этрусская торговля, если верить литературным источникам, долго сохраняла пиратский характер.

Уже довольно рано в этрусском обществе выступают черты социального расслоения. Наша традиция подчеркивает богатство и роскошный образ жизни этрусской аристократии. Об этом же говорят археологические памятники. На саркофагах и на надгробных рисунках выступают тучные и холеные представители этрусской знати. Там же фигурирует прислуга, обслуживающая своих господ. Большое количество художественных изделий и высокое ремесленное мастерство надгробных памятников свидетельствуют о тонком вкусе правящей верхушки.

Однако наряду с этим мы должны признать у этрусков много примитивных общественных отношений. В частности, у них были сильны элементы материнского права. Мы имеем много эпитафий, где рядом с отцом покойного упоминается и его мать. Часто фигурирует одна только мать. На изображениях жена появляется за столом рядом со своим мужем, что говорит о ее важном положении в семье. Об этом же, по-видимому, свидетельствует пресловутая «распущенность» этрусских женщин, о которой не раз упоминают наши источники. Как известно, при матриархате женщина пользуется довольно большой свободой в половых отношениях, что для греков и римлян, воспитанных уже в духе патриархальной семьи, могло показаться распущенностью.

Политической организацией этрусков были союзы автономных городов. В III в. таких самостоятельных городов в Этрурии было 12. Возможно, что в раннюю эпоху существовало несколько этрусских конфедераций. Ежегодно на весеннем празднике в храме Вольтумны, верховного этрусского божества,[41] представители союзных городов решали некоторые общие вопросы и выбирали главу союза. Он, по-видимому, являлся одновременно и верховным жрецом, и носителем светской власти. Он окружен 12 слугами (ликторами) и имеет рядом с собой какого-то низшего магистрата.

Самостоятельность этрусских полисов, входивших в союзы, была очень велика. Из римских источников мы знаем, что в V и IV вв. отдельные города отказывались помогать друг другу и часто воевали на свой риск и страх. Как религиозное объединение союз городов собственно Этрурии дожил до времен поздней римской империи.

Каждая община, входившая в союз, имела своего главного магистрата. В V—IV вв. эти магистраты, по-видимому, выбирались в большинстве городов на определенный срок. Но в более ранние времена власть правителей городов, подобно власти греческих и римских «царей», была пожизненной, хотя и не наследственной. Кроме высшего магистрата в этрусских городах было два низших должностных лица.

Все эти данные позволяют думать, что этрусское общество VII—VI вв., подобно римскому, переживало стадию разложения родового строя («царский» период), но с сохранением сильных элементов материнского права. В V же веке большинство этрусских общин перешло к строю аристократической республики, с весьма сильным жреческим элементом.