На этот раз Хисасе задумчиво кивал. Не говорил ничего, но, хотя бы, кивал.

— Почтенный Мацуура, сколько воинов ты сможешь привести в Хакату?

— Сколько привести? — квадратный даймё покачал головой. — Сюда придет ровно столько воинов, сколько смогут принять на борт мои суда!

— У меня в гавани стоят еще девять кораблей: шесть крупных и три поменьше, — вздохнул Ли Чжонму. — Я разрешаю тебе использовать их тоже, если придется вывозить войска из города.

— Хорошо, — кивнул Хисасе. — Я смогу привести… 800 самураев и дзи-самураев, а также вдвое больше асигару.

— Самураи конные?

— Не больше трехсот. Мацуура всегда были сильны кораблями. У нас пехота.

— Жаль. Но хоть что-то. Вылазки можно организовать. Хисасе, принимаешь ли ты этот план? Детали мы еще обсудим, но в главном ты согласен?

Квадратный даймё какое-то время переминался, но все-таки кивнул.

— Тогда мы отправляемся в Хакату, созываем временный совет и громогласно объявляем, что ты приведешь в город войска для совместного похода на Хирадо, во славу Южного двора? Да?

Мацуура озирался, он не в состоянии был скрыть, что ему не хочется делать окончательный выбор. Однако, деваться князю некуда — и он снова кивнул. А совместная делегация вскоре двинулась в город.

…Вечером в покоях генерала собрался штаб.

— Сиятельный, почему ты разрешил Мацуура не оборонять наш замок? — забыв об иерархии, первым заговорил Ыльхва.

— Ну… У меня нет сил, чтобы его принудить, Ким, — улыбнулся Ли Чжонму. — Нельзя отдавать приказ, если ты неуверен, что его исполнят. Это будет крах всего. А кроме того, лучше не иметь никакого союзника, чем того, кто в трудную минуту ударит тебе в спину. Этих Мацуура еще приручать и приручать… Ничего! Три тысячи вполне хватит, чтобы оборонять наш замок по всему периметру. А припасов будем тратить меньше — тоже плюс. Кстати, о припасах. Хван, займись этим. Нам нужно много всего: еды, воды, стрел, камней, смолы — всего, что нужно для обороны. Совет Хакаты обещал помочь. Угиль! — повернулся он к тигромедведю. — Что с укреплениями?

— За внутреннюю стену еще не брались, а вал почти закончили, — ответил Звезда. — Только на юге один большой оползень не заделали — завтра все силы бросим…

— Не надо! — остановил его генерал. — Оползень оставьте, даже можно его пролить, чтобы поглубже стала промоина. Только сделайте так, чтобы казалось, будто, мы не успели. А сами лучше стенкой займитесь.

— Но я не понял, почему?

— У нас теперь есть порох, но всего две пушки, господа полковники. Я прикинул: если Оучи выступили сегодня, то у нас не больше десяти дней. Новые орудия за это время у нас еще не появятся. А двумя пушками весь замок не прикрыть. Значит, нужно сделать так, чтобы враг сам пошел туда, где будут стоять пушки…

— Понятно! — обрадовался Чахун. — Они увидят промоину и сразу в нее сунутся. А там я — прямой наводкой! Ух, пороха даже больше, чем надо. Столько ниппонцы под огнем не простоят — разбегутся.

— Верно, полковник Чахун, — задумчиво кивнул генерал Ли. — Пороху много, пушкам столько не пригодится. Значит, надо подумать…

— О! — генерал Ли орал, багровея лицом и пытаясь перекричать общий гвалт, создаваемый тысячами людей. — Где Гванук? Где этот мелкий…

— Я здесь, мой генерал! — взволнованно и радостно, но на безопасном расстоянии выкрикнул адъютант.

— Здесь? А должен быть где⁈ — Ли Чжонму был на взводе, руки его мяли бамбуковые перила командного пункта, и вообще, под руку ему попасть было страшно. — Я же тебя послал к западным воротам!

— Я уже! — радостно выкрикнул Гванук, всё еще побаиваясь подойти к командиру ближе.

— И? Доклад, адъютант! Быстро!

— Западные ворота завалены, Хван Сан сделал это сам. Враг ломится и засыпает стрелами. Хван просит огня…

— Рано! Эх, рано! — старик практически рычал. — Чую, это всё для отвода глаз. Чую! Пусть держатся своими силами!

Генерал задумался.

— Ладно, иди к Ли Сунмону: если резервы еще имеются — пусть пошлет роту Стеновиков к западным воротам. Но больше ничего! И никакого огня!

Гванук побежал закоулками в самый центр замка, где в полной безопасности от стрел и камней на небольшой площадке теснились резервы и перепуганные ниппонцы-работники. В Дадзайфу становилось неимоверно горячо, хотя, еще позавчера казалось, что страшнее быть уже не может.

Позавчера в долину пришли Оучи.

Войско чужаков (а на Тиндэе клан Оучи до сих пор считали чужаками) пришло на двенадцатый день, после приезда Хисасе. Казалось, будто, в верховьях местных речушек прорвало дамбы, и грязно-пестрая вода затопила долину! Отряды шли, шли, и не было им конца. Пехота, конница, все усыпанные многочисленными флажками с камонами своих кланов — они шли и по дорогам, и прямо через поля, а местные крестьяне лишь в ужасе разбегались во все стороны. Бедные земледельцы не решались укрыться в замке, ибо в Дадзайфу жили еще более пугающие чужаки. Поэтому все, кто мог, спешили в горы на севере и юге долины.

Всадники Сука кружили вокруг, пытаясь оценить размер вражеского войска. Выходило не очень –слишком крупные силы вливались в долину. Но у каждого выходило более десяти тысяч («более» было очень размытым). Огромное войско приблизилось к Дадзайфу и выстроилось за крохотной лентой речки Микасы, бросая вызов защитникам.

Разумеется, никто не вышел.

Остаток того дня и весь следующий Оучи и служащие им кланы обустраивали лагерь и окружали замок почти сплошным кольцом временных укреплений. Лишь с северо-запада, где горы подходили слишком близко, нападающим пришлось ограничиться только подвижными постами. В замке всё это время шла планомерная подготовка к штурму: все метательные запасы вынесли со складов, разложили в узловых точках обороны, вдоль стен запалили костры, на которых подогревалась смола. И сразу несколько дозоров внимательно следили за противником, чтобы не проспать атаку. Один — тайный — пост был обустроен на вершине соседней горы, в зарослях. С него открывался отличный вид на всю долину, почти до самой Хакаты далеко на западе. Секретные дозорные обменивались с замком особыми сигналами. Сведения ограниченные, но все-таки это сведения.

Именно тайный дозор первым увидел, как ближе к вечеру более половины воинов Оучи отделились и направились к Хакате. Наверное, план был простой: одним наскоком усмирить мятежный город. Гордые самураи вряд ли знали, что их там ждут. Хисасе Мацуура на этот раз сдержал слово и привел более двух с половиной тысяч воинов. Узнав, что их будет защищать целый даймё, горожане тоже вдохновились, и за последнюю дюжину дней собрали и вооружили тысячу человек. Еще несколько тысяч хакатцев помогали чем могли, увы, на них не нашлось достойного воинского снаряжения, да и опыта боевого у них не имелось совершенно.

Конница Мацуура встретила врагов на полях перед городом и привела прямо на укрепленную линию между речками. Людей Оучи было не особо больше, а отбиваться за баррикадой намного легче. Так что у защитников города имелись неплохие шансы. Однако, Ли Чжонму понимал, что боевого духа у Хисасе немного. Когда еще продумывая битву, планируешь убегать на кораблях…

Поэтому в Дадзайфу сразу начали готовиться к вылазке. Едва с горы поступил сигнал, что у Хакаты началась заварушка — из западных ворот замка тут же вырвался большой ударный отряд: всадники Сука, Головорезы и три роты лучников Бамбукового полка. Они стремительно добрались до позиций Оучи, перебили заслоны и начали планомерно сжигать всё, что горело. Ниппонцы из главного лагеря поспешили на помощь своим, только передовым их отрядам не повезло.

Воины Оучи шли стеной на людей Угиля и Сука. Но те расположились так, что идти нападавшим пришлось мимо ворот. Откуда внезапно вышли несколько рот щитоносцев Стены и ударили врагу во фланг. С другой стороны тут же атаковали Головорезы и лучники.

Такого плотного приема враг не ожидал — и передовые отряды побежали. Всадники, кого смогли порубили на бегу, но, увы, к месту стычки подходили основные силы Оучи. Щитоносцы, лучники и Головорезы уже спешно возвращались в замок. Конная рота, какое-то время отвлекала внимание на себя, а когда ворота закрылись, быстро оторвалась и ушла кругом к восточным воротам, через каковые спокойно укрылась в замке. У ниппонцев здесь была только медленная пехота, так как вся конница ушла к Хакате.