— Заряжай! — рявкнул главный огнестрельщик, и его помощники споро забегали.

Пуш-ки уже заранее были нацелены, как следует. Огнестрельщики забили в стволы легкие картечные кожухи, подняли запальники…

— Пали! — оба орудия рявкнули почти слитно, полигон заволокло дымом, а во «врагов» осиным роем ринулись разлетающиеся свинцовые шарики и обрезки металла. Часть мешков сорвало с кольев, буквально, разодрав в клочья. Другие сильно потрепало, но «враги» еще стояли. А орудийные рассчеты уже чистили стволы, забивали новые заряды.

— Готово! Пали! — и снова оглушительные выстрелы… только что-то пошло не так.

Новую пуш-ку сильно повело, от выстрела она едва не завалилась набок. Картечь из нее с запозданием ушла под углом куда-то в землю. Забыв обо всем, Ли Чжонму кинулся к ней. Гванук и охрана побежали следом.

Второе орудие выглядело плохо. Ствол искривился, а правый бок, как будто, вздулся. Пуш-ка так сильно ударила вправо, что проломило одну доску лафета.

— Что случилось? — требовательно спросил он.

— Непонятно, сиятельный, — развел своими длинными руками Чахун. — Было б ядро — можно подумать, что застряло. Но это же картечь!

— Может, пороху пересыпали?

— Что ты! Всё по весу — сам проверял!

Главнокомандующий уже ощупывал вздутие на горячем ствол.

— Кажется, справа пустота была. Тонкая стенка. На первом выстреле она еще продержалась, а потом пороховые газы ее выгнули. Форма ствола повредилась, и картечный кожух не смог толком выйти.

К месту стрельбы уже подбегали литейщики.

— Ван! — откликнул мастер Ли Чжонму. — Кажется, во время заливки в форме остался воздух. Изучите. Подумайте, что сделано не так и как этого избежать впредь. Потом ломайте эту пушку и делайте по новой.

Ван с кислым лицом рассматривал покалеченое орудие. Вздохнул. Развел руками.

— Но мы уже начали готовить новую пушку из… — он добавил шепотом. — Из обломков колокола.

Генерал Ли кивнул.

— Хорошо. Только учтите, что в колокольную бронзу ради звонкости много олова добавляют. А нам это не подходит. Если у вас есть медь — добавьте, — он задумался, что-то подсчитывая. — Одну восьмую часть меди. Ну, а потом уже этой займитесь.

Только тут главнокомандующий вспомнил о стоявшем в стороне ниппонце, и украдкой глянул на гостя-плленника. Гванук знал, что ради Гото Ариты эти стрельбы и затевались. Старый генерал хотел поразить самурая… а вышло вон как. Однако, опасался Ли Чжонму зря: воин стоял, опустив голову и полностью погрузившись в себя. Кажется, он особо не заметил ни первый залп, ни последовавшую за ним неудачу.

А неудачно складывался весь день. Вскоре на встречу с главнокомандующим напросился круглый секретарь Ким, которого последние дни почти не было видно.

— Сиятельный, у меня плохие новости. Склады ломятся от добычи, но продовольствие на исходе. Мы уже больше месяца здесь — закончилось даже то, что захватили. А Чу Угиль из последнего похода ни зерна, ни иных продуктов не привез.

— И на сколько у нас осталось запасов?

— Я бы сказал: ни на сколько… Прости. Если расходовать умеренно — хватит на пять дней. Что нам делать?

Кажется, Ким Нгуен намекал, что пяти дней хватит как раз для того, чтобы свернуть лагерь и вернуться в Чосон. Но намекал так тонко, что его не уличить.

— Минский торговец ведь еще в гавани?

— Он привезет рис только через месяц!

— Но у него можно выкупить излишки пищи. Что еще? Надо отправить в Чосон корабли с просьбой привезти рис.

— Сиятельный! В Чосоне ждут возвращения армии, а не просьбы о новых тратах.

— Это не будут траты. Мы отправим корабли с освобожденными пленниками, с захваченными пиратами, пошлем кое-что из ценной добычи.

— Ты хочешь купить у короля зерно, господин⁈

— Зачем у короля? — улыбнулся генерал Ли. — Найдем вельможу помельче. И сами от лишних ртов избавимся.

— Лишние рты ходят строем с дубьем… — не удержался и проворчал Ким Нгуен.

— Верно! Спасибо, что напомнил. Надо приказать Хван Сану отобрать из крестьян несколько сотен опытных рыбаков, дать им лодки — и пусть ловят рыбу в море. Также пошлем отряды Левой армии в Фунакоси, в Нии, вдругие деревни — пусть забирают всё зерно, всю еду.

— Вряд ли, это прокормит армию, сиятельный.

— Не спорю. Но вместо пяти дней это может дать нам десять.

— А через десять дней мы умрем.

На Цусиму вновь налетела непогодна на несколько дней — сезон штормов и правда стремительно приближался. В редкий проблеск солнца О Гванук подхватил кувшин и поспешил к ручью за чистой водой. Пробегая мимо одной из боевых площадок, слуга вдруг замер, чуть не выронив кувшин: Чу Угиль все-таки добрался до пленного самурая, и сейчас они стояли у заборчика, наставив друг на друга мечи. В следующий миг парень с облегчением выдохнул: в руках воинов были оструганные палки. Тренируются! Гото как раз что-то объяснял тигромедведю.

Гванук не утерпел и подкрался к заборчику.

— … так потому, что ты сражаешься, как зверь, — с усмешкой завершал какую-то мысль самурай. — Тихо-тихо! Не пугай! Я и так боюсь диких зверей: они сильнее и быстрее меня. Очень опасны. Но, если зверь не застанет меня врасплох, я убью его. Потому что дерусь, как человек.

— Слова! — прорычал недовольно Звезда. — Объясни, в чем разница?

— Разница в том, что зверь не планирует бой дальше, чем на один бросок. Зверь не изучает противника. Вот ты не подумал в тот день, почему я дрался именно так. Не вынудил меня сменить удобный путь боя на неудобный. Ты повторял атаку за такой, стремясь сломить меня, но не понять.

— Зачем мне тебя понимать?

— У меня тоже есть слабые стороны. Опытный мечник может их узнать лишь потому, как воин держит меч. И ты мог бы…

Кувшин все-таки выпал из ослабевших рук Гванука и с треском распался на куски. Он так увлеченно любовался великими воинами, что не сразу заметил, как на заднем фоне в небесах появилась тоненькая полоска дыма. А потом еще одна — пожирнее.

Вокоу идут. И на этот раз на самом деле.

— Сиятельный, садись же скорей! — кричали из геомсона.

Ли Чжонму неколебимо стоял почти по колено в морской воде, но к кораблику не шел. Он оглядывал притихшую деревню Одзаки, где на подготовленных рубежах оборону держали крестьяне Хвана и отряды Левой армии… Оглядывал водную гладь залива, на которой не было видно уже ни одного корабля Ри Чинъёна — и ждал.

— Дозорные еще не появились, — покачал он головой. — Вокоу — тем более. А они должны нас увидеть.

По плану главнокомандующего, три самых быстрых кораблика «ударной флотилии» должны были помахать кормой перед пиратами, изобразить испуг и кинуться в бегство, чтобы заманить вокоу, куда следует. Даже на всех парусах их тяжелые корабли-сэкибунэ не смогли бы догнать геомсоны.

«Отличный план! — мысленно кричал О Гванук. — Но почему в последнем корабле должны плыть именно мы⁈».

По правде говоря, ему-то плыть и не требовалось. Ли Чжонму заявил, что поплывет, дабы видеть всю картину. Он должен был точно убедиться, что пираты кинутся вдогонку. Опять же, важно понимать: все ли пираты кинутся? А своему маленькому слуге он прямо предложил дожидаться хозяина на флагмане. Но юный Гванук только сжал маленькие кулачки и отрицательно замотал головой. Ему было безумно страшно попасть на глаза пиратам… Опять же, это на словах геомсоны быстры, а мало ли как дело повернется… Но он ни за что не оставит своего господина!

— Идууут!

Севернее, из-за «нижней челюсти» акульего залива Асо показались паруса. По счастью, это были еще дозорные, но слуге хватило и этого, чтобы замахать на хозяина руками: садись уже! И генерал Ли внял: высоко поднимая колени, добрался до борта, его стремительно вытянули вверх, и, по команде старшего, матросы дружно ударили вёслами по воде.

Очень неспокойной воде, кстати. Непогода длилась не первый день; и, если в заливе волна была не особо большой, то в открытом море вспененные барашки поднимались весьма высоко. Геомсон сильно заболтало, пока он преодолевал полосу прибоя.