Генерал Ли приглашающим жестом указал всем на сидения.

— Думаю, вы все знаете, что Три армии не были готовы к войне. Нас и послали не на войну. Но за прошедшие менее чем два месяца, я уже почти сделал из нас настоящую армию! Хорошо вооруженную, умеющую драться, обладающую сверхмогучим оружием. Старый владыка поручил мне создать войско для великих дел — и я сделал его!.. Ну, почти, — он улыбнулся. — Есть еще над чем работать. Но, если бы месяц назад пиратская эскадра вполне могла нас разбить, то ныне мы победили ее, походя! Не просто победили, а уничтожили практически полностью!

Многие полковники невольно выкрикнули что-то воинственное, но быстро стухли: не та была ситуация.

— Но, если вы думаете, что всё закончилось — вы ошибаетесь, — зло продолжил генерал Ли. — Пираты вернутся. Потому что они существуют не сами по себе. Вы же видели воинов клана Со среди них. Вокоу — часть клана Со. И часть великого клана Сёни. Часть всего Ниппона! Мы не остановим эту заразу, пока не ударим в самое сердце! Пока не заставим считаться с нами императора-тэнно!

Вот тут уже все выпучили глаза. Даже такие верные полковники, как Угиль и Чахун.

— Безумец! — Ю Сып лишь устало рассмеялся. — Решил красиво умереть? И тысячи людей с собой забрать?

— Лично я умирать не собираюсь. И одним ножичком рубить вековой дуб не буду. Но я исполню волю старого владыки — спасу Чосон. Именно для этого создавалась наша великая армия. Именно для этого я изучал врага. Он не так силен, как кажется. Знайте: на островах уже много десятилетий идет вражда между наследниками древнего императора. Когда-то давно Северный и Южный двор правили поочередно. Но потом император Южного захотел править сам — и сегуны из клана Асикага выступили против него. Была долгая война, Южный двор проиграл. Снова вернулся принцип чередования власти. Только теперь уже Северный двор нарушил слово: старший император отдал власть своему сыну. Сейчас на троне сидит некий Сёко: ему 18 лет, он слаб здоровьем и, говорят, еще более слаб умом. Но в то же время жив и старый император Южного двора — Го-Камеяма! И сын его и внук! Все сторонники Юга считают его дважды обманутым. Понимаете, к чему я?

Ли Чжонму обвел всех торжествующим взглядом.

— Мы не станем воевать со всем Ниппоном. Мы натравим одну часть Ниппона на другую. Придем туда и поддержим южного императора. Призовем всех его сторонников. Соберем вокруг себя большое войско… А дальше посмотрим. Если удастся победить — договоримся с новым правителем о настоящей дружбе между нашими государствами. Если нет — то на много лет погрузим Ниппон в такую войну, что им будет не до нападений на Чосон и Мин.

Я долго думал: мы отправимся на остров Тиндэй. Его еще называют «Девять провинций» — Кюсю. Там много сторонников Южного двора. И сегуну с главного острова будет непросто перебросить туда большие войска. Даже небольшое море — это все-таки море. Тем более, наш флот с пушками сможет вообще не допустить высадку.

Главнокомандующий широко развел руки.

— Я сделал вас настоящим войском. Я нашел настоящее дело для такого войска. Этот подвиг не забудут многие поколения. И сейчас я просто предлагаю: пойдете ли вы со мной? К новым победам и вечной славе!

Угиль, Чахун и Чинъён моментально встали и приблизились к генералу, преклонив колена. Ю Сып тоже встал.

— Ты уже испортил всё, что только можно, старик. Ты нарушил волю короля, нарушил указания Левого министра. Теперь ты ввергаешь в бездну и себя, и армию, и сам Чосон! Я заклинаю всех истинных благородных слуг короля: не смейте слушать этого безумца!

И демонстративно отошел к дальней стене. За ним тенью следовал командир без корпуса Пак Сил. Недолго подумав, туда же отошел второй командующий Ли Чжисил. Почти одновременно встали Ли Сунмон и Пак Чхо. Полковник Луны отошел к Сыпу, а вот полковник Стены двинулся старому генералу.

— Сунмон, одумайся! Не позорь свой род!

— Я много лет командую воинами! Но только на Цусиме я начал воевать по-настоящему, — полковник повернулся к главнокомандующему. — Я не хочу обратно.

А со своих мест поднялись уже трое: У Пак, Хван Сан и Ли Сунму. Последний, виновато опустив глаза, отошел к дальней стене. А У Пак просто пожал плечами.

— Странное тут творится. Но я воин, и выполню приказ своего командующего.

И подошел к Ли Чжонму.

Меж двумя лагерями остался лишь юный Хван.

— Нет! — вдруг что-то почуяв, громко выкрикнул Ю Сып. — Хван, не смей! Тебя ждет блистательная карьера в столице!

Как ни странно, но именно эти слова, словно, толкнули Хван Сана к генералу.

— Я просто очень хочу узнать, наконец, для чего я муштровал этих глупых крестьян, — с улыбкой сказал Хван и опустился на колени перед Ли Чжонму.

— Ты меня приятно удивил, Хван, — улыбнулся генерал. — Видимо, тебе очень нужно было получить хороший пинок, чтобы стать настоящим командиром!

Он оглядел окружавших его полковников.

— Шесть тысяч… Не считая флота. Что ж, это не так уж и плохо.

Ли Чжонму не обманул: он и впрямь отпустил всех командиров, что отреклись от него. Отдал им всех пленных, большую часть крестьян (кроме двух сотен самых ценных мастеров). Ри Чинъён передал трусам большинство кораблей вокоу, оставив для похода лишь шесть самых лучших сэкибунэ. Ударная эскадра, таким образом, выросла до 65 кораблей. Даже добычей главнокомандующий щедро поделился с кодлой Ю Сыпа. Вернее, добыча предназначалась, конечно, королю. Многих смущала эта щедрость, но генерал лишь улыбнулся:

— А зачем нам то, что мы не сможем взять в поход? И то, что нам там не понадобится? Не переживайте: впереди нас ждет много новой добычи!

После отплытия трусов, армия Ли Чжонму (больше ее не называли Три армии) начала активно готовиться к походу. На корабли грузили не только войска и снаряжение, но и оборудование мастерских, даже запасы стройматериалов — старый генерал хотел сразу закрепиться на берегу.

Потом ждали хорошей погоды, и, наконец, в 12-й день восьмого месяца могучая ударная эскадра с семью с половиной тысяч чосонцев вышла из залива Асо.

Поход на Тиндэй начался.

Резкая боль пронзила голову О Гванука, он стремительно вернулся в сознание и сел, морщась от боли. Под ним была колючая, необкатанная галька, которая тыкалась в тощий зад. Сам слуга был всё еще мокрым, хотя, уже начал подсыхать — видимо, провалялся здесь довольно долго. Море плескалось совсем рядом: синее, поблескивавшее на солнце. Оно тихо, почти робко накатывало на берег, застенчиво шелестя камешками… как будто, и не было той бури! Лишь полоса прибоя выдавала море с потрохами: на волнах покачивались обломки досок, ящики, какая-то ветошь… даже безжизненное тело с лицом, ушедшим под воду. На берегу тоже много всего валялось — что смогло пробраться сквозь редкий гребень острых скал.

Море наелось и успокоилось.

Неровный ритм вдруг принялся ломать гармонию умиротворенных вод. Шаги. Медленные, шаркающие. Гванук с трудом повернул шею — в затылок ударила новая стрела боли.

Справа стоял Гото Арита. Практически непотрепанный бурей самурай (и, самое удивительное, почти сухой!) стоял над какой-то вынесенной на берег грудой вещей. Сверлящий взгляд его что-то выцелил. Хвать! И в руке ниппонца оказался длинный острый нож, весь истончившийся от частой заточки. Гото начал внимательно следить за блеском солнца на лезвии, повертел оружие в руках — прямым хватом, обратным… Гванук аж дышать перестал, вспомнив тот момент, когда у самурая с силой вырывали нож, а тот в исступлении орал и хотел покончить с собой.

Ниппонского пленника словно ударила волна гвануковых эмоций. Он вскинул свои черные глаза, как будто, впервые увидев сидящего неподалеку слугу. Проследил его испуганный взгляд, направленный на нож, поднял брови и хрипло рассмеялся, как старый ворон на суку.

— Беспокоишься обо мне, маленький чосонец? Это так мило. Но не стоит. Я бы уже давно это сделал… Если бы хотел.