«Мы исходим из того, что у вокоу восемь тысяч отчаянных и опытных бойцов, — пояснял свое решение Ли Чжонму. — У нас воинов больше, и они уже неплохо вооружены и обучены. Но все-таки, в рукопашной мы можем проиграть. А вот в стрельбе мы не хуже, у нас есть огненные орудия. Так что нам выгодно как можно дольше не сокращать дистанцию. Бить их на расстоянии».

Корабли «ударной эскадры» начали сдавать назад. Перестрелка между лучниками усилилась. Кажется, ниппонские стрелки били точнее, но на стороне чосонцев покуда имелось численное превосходство. К тому же, генерал Ли перенял опыт использования высоких и тяжелых щитов из досок, которые увидел в Одзаки. На суше использовать их было трудно, а вот на корабле… Ими укрепили борта крупных мэнсонов, кое-где установили на палубах — и стрелки, по возможности старались бить из-за них.

Пуш-ки успели разрядиться в четвертый и пятый раз, прежде чем вокоу подобрались достаточно близко. Почти половина их первой линии уже покинула строй с разной степенью повреждений. Но тут пираты заметили одну оплошность своих противников: в то время, как центр чосонского строя отходил активно, при этом болезненно отстреливаясь, оба его фланга, где были корабли поменьше, всё заметнее оставали. Да, к тому же, с них почти не стреляли. Разумеется, пираты, даже не сговариваясь, решили, что разумнее бить врагов по частям. Почти все корабли первой линии развернулись вправо-влево и устремились на абордаж. Сначала добьем слабых — решили они — а потом, с резервами, уничтожим и крупные корабли.

«Он что, прорицатель? — с суеверным ужасом смотрел на своего господина. — Как он мог всё это предугадать? Или он не угадывает… а просто ведет их, куда хочет?».

Пока центр продолжал отходить, забрасывая врага стрелами и ядрами, боковые паноксоны и малые мэнсоны совсем остановились. Голоногие пираты уже висели на канатах своих «бочек», яростно крича и угрожая чосонцам жестокой расправой. Корабли сближались, в воздух взвились крючья на тросах, чтобы надежно скрепить суда… И тут несколько раз рявкнуло!

Небольшие облачка дыма взвились над корабликами — это стреляли железные пушки! Небольшие и гораздо менее мощные — их можно было использовать лишь вблизи и только с картечью, ибо стволы у пушечек, собранных из железных полос, вышли не очень ровными. Но и их главнокомандующий смог пристроить к делу. Шесть орудий, которые успели изготовить, разместили на малых судах с минимальными расчетами из двух канониров. Их задачей было ждать начало вражеского абордажа, а потом стрелять практически в упор!

— Сколько выстрелов услышал? — поинтересовался генерал Ли у Чахуна.

— Кажется, пять, сиятельный, — развел руками ветеран.

— Мне тоже так показалось. Ну, ничего, боевые планы никогда не исполняются полностью.

Как позже стало известно, действительно, выстрелить по врагу успели только пять расчетов. И только у четырех выстрелы получились удачными. Но зато такими удачными! Картечные снаряды разлетелись в воздухе, и каждая такая волна посекла десятки пиратов. Убило немногих, поранило множество, а вот на несколько вдохов опешили все. И в это время с малых кораблей чосонские воины сами ринулись на абордаж!

Да, они почти не вели обстрел, просто потому, что там практически не было лучников. Паноксоны и мэнсоны были до отказа забиты щитоносцами Ли Сунмона, которые уже очень неплохо наловчились защищаться от обстрелов из луков. Они же сидели и на веслах. Крепкие отряды просто смели растерянных вокоу и сами перенесли бой на их суда. Конечно, не везде. В двух случаях, пираты захватили небольшие чосонские суденышки. На третьем бой кипел с переменным успехом. А вот в трех случаях, бойцы Ли Сунмона сами захватили вражеское судно. К захваченным устремились остальные небольшие корабли Трех армий. Именно так и наставлял командиров Ли Чжонму: «Лучше поскорее собраться в большие отряды на захваченных кораблях — так будет легче отбивать атаки».

А отбивать было что. Все-таки следом за первой линией шли новые пиратские корабли. Некоторые из подбитых пуш-ка-ми еще держались на плаву, и у тамошних пиратов было большое желание поскорее перебраться на целые суда — тонуть не хочется никому.

Но в этом время, флагман и остальные корабли центра отступили достаточно, чтобы выбраться из узкого горлышка залива. Они вышли в его восточную часть, где за скалами прятались еще восемь кораблей. Не самых поворотливых и под завязку забитых отрядами Ким Ыльхвы. Его воины имели мало щитов, мало доспехов, поэтому их решили укрыть до второго удара.

— Вывешивай приказ, Ринъён! — весело скомандовал генерал Ли. — Общая атака!

Флаги на сигнальном тросе сменились, корабли со свежими силами вспенили веслами воду и устремились в горловину, которую освободили суда центра. Вскоре они пришли на помощь бойцам Ли Сунмона, и вокоу стало уже совсем не сладко.

А на флагмане шустрый матрос забрался на верхушку главной мачты, где вывесил особый сигнал: огромное огненное красно-желтое полотнище раз в пять больше обычного флага. Такой видно издалека.

— Надо помочь пехоте, — сказал главнокомандующий, и стрелковые суда осторожно двинулись обратно в горловину, где уже сцепились по два десятка кораблей с каждой стороны.

Во многих стычках чосонцы брали верх, потому что были лучше вооружены и защищены, но изредка побеждала пиратская ярость. Мэнсоны с пуш-ка-ми в гущу боя не лезли, а осторожно высматривали такие суда, где одолевали вокоу, наводили на них орудия и расстреливали врага картечными зарядами с расстояния в 50–70 шагов. В толкотне кораблей изредка тоже был слышен грохот: три расчета с железными пу-шеч-ка-ми умудрились уцелеть и даже иной раз умудрялись выстрелить во врага. Хотя, таскать даже эти сравнительно небольшие орудия было крайне трудно.

Гванук смотрел на побоище, забыв моргать. Страх в его душе смешивался с восторгом от величия происходящего. Но разум до конца он тоже не терял.

«Здесь, примерно, двадцать кораблей вокоу. Еще с десяток неспешно тонут где-то на той стороне. Но ведь у пиратов всего пятьдесят судов! Тут им, конечно, не протолкнуться, но они всё равно рано или поздно вступят в бой! Что делать-то будем?».

Он, конечно, знал план битвы. Но одно дело знать, а другое — находиться в воцарившемся на море хаосе, где ничегоне понятно, еще меньше видно, и гадать — всё идет по плану? Или он давно пошел прахом?

Ничего не видно маленькому О Гвануку. А вот простой матрос, засевший на матче всё отлично рассмотрел. Он первым и принялся радостно кричать.

— Вижу! Идут!

Большое красно-желтое полотнище должно было стать сигналом для маленького поста, засевшего на вершине скал к северу от бутылочного горлышка. А уже эти дозорные обязаны передать сигнала дальше на север — в еще один небольшой заливчик по ту сторону скал.

В котором до сих пор таилась половина «ударной эскадры» — более тридцати кораблей! Правда, почти все эти корабли были небольшие и, в основном, неповоротливые. Потому их и спрятали для финального удара.

Всё зависело от того, как быстро дозорные на скале заметят сигнал, передадут его засадной флотилии, и как быстро те смогут выйти из своего закутка. Вот поэтому так сильно и с таким волнением все ждали крика матроса:

— Вижу! Идут!

Три десятка среднеразмерных суденышек (совсем маленькие уже месяц сохли на каменистом берегу возле Одзаки), полные бойцов Чу Угиля (поэтому его и не было на главном мэнсоне) и стрелков из других корпусов, широкой волной начали охватывать отставших пиратов. А впереди этой волны неслись три кобуксона. Бронированные «черепахи» совсем не походили на медленных животных, в честь которых их прозвали. Они стремительно неслись вперед, рассекая волну! И первыми достигли флотилии вокоу. Пираты принялись яростно их осбтреливать, полетели камни и даже что-то горящее. Всё это легко отскакивало от крепкой деревянной крыши с шипами. Пламя мокрую древесину тоже не смогло занять.

Чосонские стрелки метко отвечали из небольших бойниц, но таковых (и стрелков, и бойниц) имелось не особо много. У кобуксонов имелся иной план боя. Три корабля были уже совсем близко и даже не снижали скорости. Гребцы надрывали спины, старшие над ними — надрывали глотки: «Еще! Еще!».